Пульт времени "Волшебный" отпуск

— Ширты! — его голос был подобен громовому раскату. — Такого ещё не было, чтобы гладкокожий гилзале стремился к власти!

Алексей замер в напряжении. Он слушал своего оппонента с интересом. Этот вызов вполне мог стать переломным моментом.

— Разве мы, гордые ширты, урождённые жители Дуата, будем подчиняться его приказам?! — слова Рантема наполняли воздух напряжением.

Толпа всколыхнулась, как разъярённая морская стихия. Многие поддерживали своего оратора. Свободные ширты понятно почему были на его стороне. Со слугами то же самое. А вот почему это сделали рабы, сложно было понять. То ли они делали это из-за страха, то ли по привычке к устоявшемуся образу жизни. Окрылённый своим успехом, он забрался на противоположную часть постамента и продолжил:

— Гилзале — рабы. У них нет права голоса. Тем более они не могут быть правителями, — заряжал он своим голосом толпу, которая в ответ начинала шуметь. — Я требую смерти самозваного номарха Алексея! Его место на позорном столбе, а не на троне!

Алексей напрягся. Он пробежался взглядом по толпе и остановился на Асчуре, который молча стоял в стороне, но выглядел подобно взведённой пружине, которая вот-вот готова распрямиться.

— Воины Дуата, схватите этого выскочку! — закричал Рамтем, на что толпа отозвалась восторженными воплями.

Наёмники остались на своих местах.

Алексей с облегчением выдохнул. Он осознал, что не зря отвалил гору золота хитрому рептилоиду, который сделал правильный выбор.

— Вы что, оглохли, выкидыши гилзалевской подстилки?! — с недоумением закричал Рамтем. Но его голос разбивался о равнодушие наёмников, застывших статуями. — Асчур, что за бунт? Почему твои воины не схватят этого самозванца?!

— Нас нанял Алексей, — ухмыльнулся командир наёмников. Его голос звучал подобно ледяной стуже. — И отдавать нам приказы может только он. Нам без разницы, номарх он или нет. Договор есть договор. Он внёс полную оплату за десятину. Теперь мы охраняем его.

— Плевать! — брызжа слюной, продолжил разозлённый Рамтем. — Фарон этого так не оставит! Когда он об этом узнает, вы будете жить в болотах и делить объедки с дикими уродами!

В этот момент в зале воцарилась тишина. Напряжение нагнеталось.

Асчур после еле заметного кивка Алексея произнёс:

— Рамтем, если ты мечтаешь стать номархом, действуй согласно кодексу. Или ты испугался гилзале? Мы не будем воспрепятствовать древней традиции.

— Испугался? — голос Рантема сорвался на ужасающее шипение. — Гилзалевское отродье, которое марает своей грязью великий титул номарха, — грозно уставился он на землянина. — Я, вольнорожденный ширт Рамтем, сын Ай’Дара, вызываю тебя на бой!

Он скинув мантию с ненужными украшениями и знаками отличия. Под ней скрывались лёгкие кожаные доспехи с нашитыми стальными пластинами. Молодой и сильный рептилоид, поигрывая мускулами, выхватил из ножен полуторный меч. Его острие направилось на Алексея.

— Я принимаю вызов! — громогласно ответил Воронцов, привлекая к себе внимание толпы, которая заволновалась, словно единый организм.

Сейчас ему было крайне важно победить красиво, не прибегая к помощи верного кустореза или бластера. От этого зависела его популярность и лояльность жителей замка, которым этот бой казался увлекательным развлечением.

— Асчур, мне нужен меч.

Один из воинов передал ему такой же клинок как у его противника.

— Я пожалею тебя, щенок, — взвесил он меч в руке, обращаясь к Рантему. — Я буду биться с тобой на таком же оружии.

Меч оказался тяжеловат и непривычно лежал в ладони. Впрочем, длина рукояти подразумевала двуручный хват, а он держал его лишь в одной. Но долгие и упорные тренировки с различными видами холодного оружия сделали Алексея настоящим мастером сражений.

С бесконечной решимостью на лицах оба бойца застыли друг напротив друга. Толпа замерла в ожидании.

— Я разрублю тебя на мелкие куски и скормлю их гра-аа! — закричал Рамтем под одобряющие крики из толпы.

В следующий миг рептилоид ринулся на землянина.

Воронцов активировал все импланты на полную мощность и приготовился отражать атаку. Меч Рамтема со свистом рассёк воздух. Алексей блокировал его клинок и отклонил в сторону, заставив его со звоном удариться о камни постамента. Рамтем потерял баланс, но тут же вернулся в боевую стойку.

Рептилоид двигался удивительно быстро. Его удары были быстрыми, точными и стремительными. Землянин ловко перемещался по постаменту и уклонялся от атак, которые могли бы расколоть череп.

— Ты слишком ловок для выкидыша гилзале, — произнёс Рамтем, когда его меч вновь встретился с оружием Алексея в звенящем столкновении.

Алексей резко поднырнул под руку противника и коротким, но точным взмахом нанёс слабый удар в нагрудник Рамтема. Его техника фехтования была безупречной. Толпа замерла в восторге, не веря глазам.

Противник угрожающе зашипел, резко повернулся и обрушил на Воронцова серию мощнейших ударов. Алексей блокировал все атаки. Несмотря на его мощь, ему приходилось с трудом удерживать натиск рептилоида.

— Не так быстро, ящерёнок! — с презрением выкрикнул Рамтем.

Используя всю свою силу, он попытался сбить Алексея с ног. Если бы не импланты и тренировки, от Воронцова осталась бы лишь кучка фарша. Даже защитный костюм не спас бы его.

В следующее мгновение землянин перешёл в контратаку. Толпа в восторге визжала, разделившись на две половины. Одна сторона требовала разрубить выскочку на части. В то же время другая часть в напряжении затаила дыхание и следила за каждым его движением.

Алексей заметил, что Ширт начал уставать. Его удары становились менее удачными. Почувствовав момент, землянин решил, что пора заканчивать этот цирк. Он дождался, когда Рамтем пойдёт в атаку, отразив вражеский клинок, обрушил свой меч на его оружие с такой силой, что оно вылетело из руки противника. Без промедления гость с Земли обрушил свой меч на голову обезоруженного противника, разрубив его почти пополам. Тело бывшего помощника Айтарма рухнуло на каменный постамент. Его хвост судорожно забился в посмертных конвульсиях.

Толпа запылала в экстазе, как горящие сухие ветви. Радостные крики наполнили площадь:

— Алексей! Алексей! Алексей!

Однако среди народного ликования один из вольных ширтов, брат погибшего Варсет, выглядел разгневанным и опечаленным. Он резко крикнул что-то окружавшим его вольным ширтам. Его разъярённый взгляд впился в Воронцова, словно стальной клинок.

— Я ваш номарх, и моё слово для вас закон! — объявил Алексей с непоколебимой решимостью.

Толпа рабов и слуг с восторженными криками ответила: