Пусть поднимется ветер

– На самом деле, я думаю, нам надо заскочить к турбинам, прежде чем предпринять попытку спасения, - исправляет Солана.
– Может также разрушить его источник питания, если у нас будет шанс.

– Ну, ты не слишком умная девочка, - говорит Астон.
– Но конечно ты знаешь, что это приведет к крушению всех надежд Красавчика пробраться туда тайком и выйти незамеченными.

– Думаю, мы уже проходили это, - говорит Солана, и я ненавижу ее за то, что она права.

Астон кивает:

– Я сделаю то, что смогу снаружи. Но вряд ли смогу долго отвлекать их внимание. И если они поймают вас, знайте, вы всегда можете сбежать через Шреддер. Я вырезал путеводитель на одной из стен в северной темнице. Уловка состоит в том, чтобы поверить моим инструкциям, а не своим глазам. Ваши глаза будут видеть только лезвия.

– Лезвия?
– повторяю я.

– Семнадцать потоков, - поясняет Астон.
– Я почти потерял ногу в нескольких местах... между прочим. Так что используйте его только в крайнем случае. Но хорошо иметь хоть какую-то возможность.

– Как ты вообще смог найти путь среди семнадцати потоков?
– Я должен был спросить.

– О, поверь мне, Райден удостоверился, чтобы мне удалось ознакомиться с каждой частью лезвий Шреддера. Я вынес из его уроков, как изолировать различные виды боли, представляя углы и края. И я здесь, не так ли? Какое лучшее доказательство тебе нужно о работе путеводителя?

Думаю, в этом есть смысл.

– Мы должны знать что-нибудь еще?
– спрашиваю я.

– Да, и тебе это не понравится, - говорит Астон.
– Ко многим путям можно получить доступ только при помощи словесной команды.

Солана отгадывает проблему раньше меня:

– Сила боли.

– Ты можешь с этим справиться?
– спрашивает Астон.

Она дважды сглатывает прежде, чем кивает:

– Несколько команд не уничтожат меня.

Она говорит уверенно, но я замечаю, что Солана поглядывает на Астона в поисках подтверждения.

Астон, тем временем, сосредотачивается на мне.

– Если это действительно станет проблемой, ты мог бы помочь.

– Что он имеет в виду?
– спрашивает Солана.

Я смотрю куда угодно кроме нее... это плохая идея, потому что мне приходится посмотреть в глаза Арелле.

Ее взгляд дает понять, что она догадалась, о чем говорил Астон.

– Вспомни, почему ты это делаешь, - говорит она мне.
– И ради кого.

«Обожаю» ее за то, что в одну секунду она беспокоится о счастье Одри, а в другую продает ее Райдену.

Кроме того, кто знает, может быть Одри была рада избавиться от связи со мной... но я пытаюсь не думать об этом.

Астон прочищает горло:

– Пришло время запомнить несколько команд.

Мой желудок сжимается каждый раз, когда он издает один из неуклюжих, рявкающих звуков... но когда Солана повторяет их, это в миллиард раз хуже.

– Пароли, возможно, изменились с тех пор, как я покинул Брезенгард, - предупреждает ее Астон.
– И если они не сработают... не паникуй. Есть путь через лабиринт, но и не такой короткий. Он просто бесконечно сложнее.

– Отлично. Спасибо за напутствие!
– говорю я.

– Всегда лучше быть реалистом, - спорит Астон.
– Кроме того, ты сообразительный и не без талантов.

– Спасибо, - бурчу я.

– Я не говорил. Тебе нужно позволить ей руководить. И если вы окажетесь в затруднительном положении, попроси совета у Западных.

– Так мы готовы?
– спрашивает Солана.

– Да, думаю, время пришло, - соглашается Астон.
– Тот участок путей, который вам нужен, в той стороне.

Все, что я вижу - темноту и деревья.

– Сначала мы уйдем, - говорит Астон.
– Смотрите за первыми признаками огня. Я устрою хорошее шоу, но они быстро потеряют интерес, так что на вашем месте я бы побыстрее постарался найти туннель.

Арелла хватает меня за руку:

– Верни ее домой.

Мне чертовски хочется обнять ее на прощание, это доказывает, что в данный момент я не могу доверять себе.

– Храбрись, - говорит Астон.
– И каждый раз, когда будешь паниковать, цепляйся за это ожерелье.
– Она ждет тебя.

Глава 18. ОДРИ

Все, что я чувствую, - это дым.

Мы вернулись в наши одиночные камеры в подземелье, поэтому невозможно сказать, откуда он взялся. Но я не могу представить, чтобы Райден оставил нас в аду... не теперь, когда мы - его желанный приз.

Я все еще не могу поверить, что у нас был четвертый прорыв.

Даже слова чувствуются невозможными.

Но слова моего Западного щита заполняют разум, и я отлично могу понять их.

Он поет об изменениях.

Об импульсе.

О новом объединении союзников.

Если бы только мы с Гасом не были заперты под землей и могли использовать нашу новую силу.

Но Райден отрезал нас от неба.

Я не могла понять команды, которые он прорычал, прежде чем ушел... все они были озвучены на языке боли. Но воздух застывает, даже пылинка не кружится. И мое дыхание исчезает, как только выдыхаю.

Камни грохочут подо мной от эха сражения снаружи.

Я прижимаю ладони к полу, радуясь, что взрывы чувствуются отдаленными.

Надо надеяться, это означает, что Вейн и моя мать прокладывают себе путь на свободу.

– Мы должны выбираться отсюда, - шепчет Гас.
– Думаю...

– ТИХО!
– рявкает травмированный Буреносец, лязгая шипом ветра против решеток.

Резкий звон металла пронзает мои барабанные перепонки, и я холодно смотрю на него. Он приставлен к нам охранником, пока Райден ведет Буреносцев в бой, и подходит к своей роли на полном серьезе.

– Ты должен помочь нам, - говорю я ему.
– Ветер на нашей стороне.

– И с каких это пор ветер знает, что правильно для наших людей?
– возражает он.
– С каких это пор ветер думает? Он - сила.

– Раньше я тоже в это верила, - говорю я ему.
– Но ветер изменяется. Возможно, он борется против ваших жестоких методов. Или, возможно, он всегда мыслил, а мы были слишком высокомерны, чтобы слушать. Так или иначе он показывает нам, где должна быть наша верность. Мы принадлежим ветру и небу.

– Не трать впустую на него свое дыхание, - говорит мне Гас.
– Он много раз махал кнутом во время моего допроса Райденом.