Путь, данный герою

– Действительно.

– А как ты узнал, что здесь будет бесплатная дегустация? – поинтересовался мечник.

– В отличие от тебя и Вэя, я не могу зарабатывать деньги, совершая подвиги и разбираясь с разбойниками, – сказал Кэрэндрейк. – До встречи с вами моя жизнь проходила по принципу «ем, что придется, и сплю, где придется». Поэтому у меня выработался талант нахождения того, что можно съесть если уж не за бесплатно, то хотя бы заплатив по минимуму.

– Вот эта вкусная.

– Эта вкуснее.

– Надо было Вэя с собой взять, – прошептал Зел.

– Он очаровывает красоток Арканы, так что ему не до нас, – ответил Кэрри. – Посмотри на это с другой стороны: так у нас меньше конкурентов.

– У!

Вдоволь наевшись, друзья присели отдохнуть. Внезапно их окликнул подошедший сзади молодой человек.

– Надо же, кого я вижу! – радостно произнес он. – Герой «Охоты» Монтильфонда Зелорис и лекарь, залечивший раны тридцати семи человек, Кэрэндрейк!

– Вы? – Зелорис мог поклясться, что впервые видел подошедшего к ним человека.

– Вы, если я не ошибаюсь, Дин из третьей группы, – вспомнил Кэрэндрейк. – Один из немногих, кому посчастливилось не попасть в мои пациенты. В прошлый раз на Вас были крестьянские одежды, а сейчас богатый наряд. Я с трудом Вас узнал.

– Я был в тех краях инкогнито, – улыбнулся Дин. – Позвольте представиться еще раз. Динрок Рунский, младший сын князя Тароса.

Все трое обменялись поклонами.

– Признаться честно, я удивлен, – произнес Дрейк. – Никогда бы не подумал, что наследник княжества Тарос принял участие в «Охоте».

– У, – согласился с ним Зелорис.

– Помимо меня наследниками моего отца являются семь моих старших братьев, – произнес Дин. – Так что я отдан сам себе.

Неожиданно их разговор был прерван появлением встревоженной Гордиславы. Издали заметив Зелориса и Кэрэндрейка, она бросилась бежать к ним.

– Что-то случилось? – поинтересовался Дрейк.

– Рэйна… – тяжело дыша, ответила непривыкшая к бегу северянка.

– Что с ней?!

– Арестовали…

– Как? – спросил Кэрри.

– За что? – задал свой вопрос Зелорис.

– Я столкнулась с одним мужчиной, – переведя дыхание, начала свой рассказ Гордислава.

Как оказалось, тем мужчиной был Врен Лецимур, один из чиновников Тароса, ведавший записями о смерти. Как чиновнику, ему было присуще преувеличенное чувство собственного величия и достоинства, своего рода профессиональная болезнь, у чиновников проявлявшаяся зачастую сильнее, чем у правителей. Ему не понравилось отношение к себе со стороны Рэйны, поэтому он приказал арестовать девушку за «воспрепятствование власти», чего в ее действиях уж точно не наблюдалось.

– Если все действительно так, как Вы говорите, – произнес, выслушав Гордиславу, Динрок, – тогда я не могу этого так оставить!

Процессия, ведомая восьмым сыном правителя Тароса, отправилась спасать юную собирательницу историй от произвола чиновника.

– Ваша Светлость, что привело Вас сюда? – удивился Лецимур, когда младший сын князя переступил порог его дома.

Дин попросил Зелориса, Дрейка и Гордиславу подождать на улице, сославшись на то, что так ему будет удобнее освобождать сказочницу и воздавать чиновнику по заслугам.

– Я слышал, что Вы приказали арестовать некую девушку за воспрепятствование власти, – ответил Дин. – Хотелось бы на нее взглянуть.

– О, пройдемте, – Врен решил, что раз сам сын князя заинтересовался этим делом, то у него есть шанс продвинуться по службе. – Благо, тюрьма находится неподалеку отсюда!

Спустя несколько минут Динрок Рунский уже шел в сторону тюрьмы, Врен Лецимур поспешно семенил следом, а Кэрэндрейк, Зелорис и Гордислава незаметно следовали за ними поодаль.

– Доброго дня, Ваша Светлость, – раскланивался перед молодым князем начальник тюрьмы. – Могу ли я Вам чем-нибудь угодить?

– Его Светлость желает взглянуть на преступницу, которую я сегодня привел, – поспешил ответить за Дина Врен.

– Сейчас все будет устроено! – хлопнул в ладоши начальник тюрьмы и проводил гостей в одну из камер, ту самую, где взаперти сидела малышка Рэй.

– Не верю глазам своим! – воскликнул Дин, увидев собирательницу историй. – Моя Муза, ты ли это?! – Дин бросился обнимать Рэйну и, незаметно шепнув ей на ухо «Подыграй», продолжил:

– Но как? Как такое могло случиться, что тебя приняли за преступницу?

– Я всего лишь вступилась на улице за честь дамы, – ни слова не соврав, ответила Рэйна, узнавшая в Дине одного из участников «Охоты». – Я же не знала, что в этом городе нельзя предупреждать чиновников, что их поведение недостойно, когда они прилюдно причиняют боль бедной женщине. Боюсь, прелесть Арканы теперь утеряна для меня, и мы больше не свидимся.

– Кто?! Кто тот негодяй, что посмел сделать женщине больно и, самое главное, обидеть тебя?!

– Он, – ответила малышка Рэй, взмахнув рукой в сторону Врена.

– Ва-Ва-Ва-Ваша Светлость! – пропищал Лецимур, распрощавшийся не только с мыслью о повышении, но и мысленно с постом, который сейчас занимал. – Извиняюсь! То есть… примите мои глубочайшие извинения и сожаления! Честное слово, я не знал, кто эта девушка! Да если б я знал, что она Ваша знакомая, я бы в жизни ничего ей не сделал. Смилуйтесь надо мной!

– То есть, если бы она не была моей близкой подругой, – неспешно проговорил восьмой сын князя, – то ты бы без всяческих зазрений совести осудил бы её под предлогом воспрепятствования власти за то, что она назвала твое поведение недостойным? Такое поведение и правда не достойно чиновника Тароса.

– Я… – Врен Лецимур даже не знал, что сказать.

– Я предлагаю Вам обдумать свое неподобающее поведение, посидев недельку в этой самой камере, – улыбнулся Дин.

– Устройте, – приказал он начальнику тюрьмы.

– Будет исполнено, Ваша Светлость, – с поклоном ответил тот, заводя Врена в камеру.

– А мы с тобой уходим, – произнес Дин, выводя Рэйну из тюрьмы. – Тебя уже друзья заждались.

– Благодарю Вас за помощь, – поклонилась Рэйна, когда они вышли из здания.

– На «Охоте» ты присматривала за мной, – ответил Дин. – И хотя тогда я этого не знал, но ощущал на себе тревожный взгляд. И пусть этим же взглядом ты смотрела и на других «охотников», я могу тебе честно сказать, что он придавал мне сил и храбрости. Недаром я не получил ни одного ранения! К тому же, я не мог терпеть того факта, что чиновники в моей стране творят такие ужасные вещи. Надеюсь, что все же твои впечатления об Аркане останутся не такими плохими, и мы свидимся вновь.