Путь домой

– Рассказывай с самого начала. Мне надо успокоиться, а то сойду с ума, глядючи на тебя. И налей чего-нибудь, что бы мозги прочистить.

Налил ему и себе и… за пару часов приговорили бутылку виски в раз. Пришлось рассказывать чуть ли не с момента, когда окончательно ушёл на вольные хлеба и не подписал очередной контракт. Никодим молчал, но через каждые пару минут мотал гривой, словно не веря. Когда закончил, что бы доказать свои слова, провёл Пуха в кабинет и показал шкуру, которую расстелил на полу. Тот только ухнул в изумлении. Присел на корточки и провёл рукой по невероятно длинной шерсти.

Вернулись на кухню, и я достал новую бутылку, но Никодим показал, что всё.

– И ты меня хочешь взять с собой в качестве друга или…

– Именно что или. Хочу, что бы рядом присутствовал православный священник. Сам знаешь, я, скорее язычник, меня не крестили, да и вера в нашей семье было редкой. Той, что уже почти забылась на Руси.

– Помню. Род для тебя всегда был превыше всего, Одинака.

– Я тогда ещё не понимал до конца, что заложено в смысл слов «Память и Наследие Рода». Я тебе вот совсем недавно рассказал о разумных тиграх, у которых генетическая память сохранилась от самых древних. Вот и у меня иногда просыпается что-то из этого. Не удивляйся, Никодим, говорю правду. Не могу похвастаться, что помню всё – от первого в нашем Роду до своего отца и матери, но иногда всплывают в памяти куски жизни тех, кто ушёл давным-давно.

– То, что ты, Александр Галицкий, всегда выделялся из общей массы, знаю. И не забуду, как именно благодаря тебе мы не раз миновали ловушки, что устраивали именно на нашу группу, как и то, что ты всегда уходил последним. Не я один это помню. Мы все. Те, кто был с тобой рядом все годы. Так что я подписываюсь за тебя и завтра буду. Не обижайся на меня, но и все парни, до кого смог дозвониться, будут неподалеку. Витюха сейчас командует местным СОБРом, так что пусть только посмеют сделать неверное движение.

– Спасибо, конечно, но зря ты звонил. Я ведь тебе рассказывал, что произошло в день, когда мне пришлось уйти. И ведь факт стрельбы в центре города, как мне рассказал сосед, даже не прозвучал в новостях. За теми людьми тоже сила стоит. Немалая сила, поэтому лучше закончить миром, а не войной. Да и нужна ли тебе война? Нужна ли она парням? Мы давно уже гражданские и вновь брать в руки оружие совсем не хочется. Ладно я, молодой, продолжаю иногда развлекаться, но Вы-то… Самому молодому, если не ошибаюсь, полсотни лет исполнилось…

Проговорив до часа ночи, хотел дорого гостя оставить у себя, но тот категорически отказался. Когда выглянул в окно, Пух сел в огромный внедорожник и, стартанув с визгом шин, умчался.

* * *

Я пришёл в ресторан первым, за полчаса да назначенного срока. Метрдотель, услышав номер заказа, проводил меня до отдельного кабинета и ушёл. Даже не спросил, зараза, может что требуется. Хотя бы попить. Пока никого рядом не было, включил защиту на браслетах и спрятал их под манжеты рубашки, а что под брюками было, так вовсе незаметно. Без двух минут дверь в кабинет открылась и туда зашли двое – старик, совсем ветхий одуванчик и мужчина лет сорока с выправкой и взглядом наёмного убийцы. Не поздоровались. Сели молча и уставились на меня взглядом голодных акул. И только через десять минут зашёл Никодим. Увидев его, старик съёжился. А что? Громадный священник, да и крест на его груди вызывал уважение не столь внешним видом, но и кто понимал, собственным весом.

Вновь тишина. Просидели так несколько минут, в конце концов я не выдержал.

– Мы сюда пришли не в гляделки играть и не кто кого пересидит. Вас попросил представить доказательства, что имеющаяся у меня вещь была похищена у Вашей организации много лет назад. Прошу представить документы и начнём сверять – об одном и том же предмете говорим или о разных. Давайте так. Вы зачитываете приметы, а потом я показываю Родовой знак и мы сверяем.

– У меня документ, написанный на латыни. Сможете прочесть? – с паузами, с усилием выговаривая слова, но и с неприкрытой издёвкой проговорил старик.

– Я могу, – неожиданно встрял Никодим.
– Латынь знаю очень даже неплохо.

– Хорошо. Возьмите копию и переведите на русский. Потом покажу оригинал, чтобы не возникло сомнений, что Вас обманывают.

Мой боевой товарищ улыбнулся и, достав откуда-то из рясы перьевую ручку, за пару десятков минут перевёл текст, написав надстрочный перевод.

– Можно поинтересоваться? – старик протянул руку и Никодим по столу отправил бумагу.

Несколько минут тишины.

– Что ж, перевод достаточно точен. Благодарю. Теперь оригинал, – старик повернул голову к мужчине. – Брат, покажи документ.

Тот, к кому обратился священник, распахнул куртку, мимоходом продемонстрировав бронежилет, откуда сбоку достал небольшую сумку и уже оттуда вынул пенал. Сверху непростое стекло, как я понял, а сам корпус из стали.
– Думаю, православный священник сможет сличить два документа?

Никодим взял в руку копию и, пробежав глазами по оригиналу, кивнул.

– Текст без изменений. Подтверждаю.

В ту же секунду пенал с ветхим пергаментом был спрятан и те двое вновь уставились на меня.

– Что ж. Пришла моя пора? – я расстегнул воротник и продемонстрировал медальон. – Сверяем?

– Форма… Размеры… - мне даже сунули в руку небольшую линейку, корой измерил медальон по длине и ширине...

– На лицевой стороне вокруг щита имеется изображение символа вечной жизни. Феникс, – помощник старика монотонно зачитывал текст. И тут случился облом. Никакого феникса на медальоне не было. Я знал, это будет началом конца притязаний и сильнейшим ударом для старика. Тот даже вскочил из-за стола и потянулся сколько было сил к тому, что я держал в руке.

– Этого не может быть... Не может быть... Не может быть… - Раз за разом бубнил старик и даже достал из кармана лупу, с помощью которой исследовал лицевую часть медальона. Наверное, искал места крепления изображения феникса, а я даже помог - перевернул медальон другой стороной, доказывая, что и там феникса нет.

– На щите в центре медальона символы, изображающие три башни и…

– Остановитесь, – старик рванул на горле ворот рубашки. – Я здесь вижу не три, девять башен. ПОЧЕМУ?

– Наверное, потому, что это не тот предмет, ради которого Вы устроили за мной погоню. – Я сам до конца не понимал что говорю. Сознание поплыло, как после хорошей порции спиртного. Даже показалось, что моё тело занял кто-то другой.
– Девять башен означает вечность силы Рода Галицких, к которому я принадлежу. Древнему роду, отмечу. И я девятый в роду. Не по счёту, по значимости свершений во благо Рода. Простите за столь напыщенный слог, но я чту память и славные деяния своих предков, как и любой славянин, кто помнит и множит Славу Рода.

Старик обмял и осел в кресле. Тем не менее, не потерял остроту мыслей.

– Мне сказали, Вы себя позиционируете как князь?

– Делаю скидку на Ваш возраст и прощаю хамские слова. – Я наклонился над столом и вытянул левую руку вперёд. – Не позиционирую себя, а являюсь князем Галицким по праву крови. Знаете что это? – и сунул перстень на безымянном пальце чуть ли не в лицо старику. – Знаете, как родовой перстень может наказать человека, кто не вправе его носить? Чтобы более не было оскорбительных слов с Вашей стороны, смотрите.