Путь хирурга

Астахов впервые смотрел на меня с настоящим ужасом.

— Он выдержал? — с явным изумлением прошептал кто-то из сбившихся.

— Сбившийся должен был умереть! — ошеломленно воскликнул один из членов Совета.

Учитель старался выглядеть спокойным, но по напряженным желвакам на его скулах было ясно, что его беспокоит произошедшее куда больше остальных.

— Унесите его! — отрывисто скомандовал Астахов. — Живо!

Близнецы, все еще пребывая в оторопи, всё же торопливо подбежали к Владиславу. Подняли его бессознательное тело. Голова Владислава безвольно откинулась, лицо было бледным и мокрым от пота, но дыхание его оставалось глубоким и ровным. Он выжил, несмотря на все усилия и ожидания, и это казалось сейчас совершенно невообразимым.

Толпа расступилась, давая дорогу ученикам, несущим Владислава прочь. Я проводил их взглядом, чувствуя, как энергия стремительно утекает из моего тела, оставляя только опустошение.

Тело сводило судорогой, а перед глазами плыли мутные круги. Силы уходили стремительно, словно из пробитого сосуда. Я пошатнулся, чувствуя, как колени вот-вот подогнутся, но заставил себя удержаться на ногах. Больше всего на свете хотелось упасть и просто уснуть, забыться…

— Ты! — холодно прозвучал голос Учителя, он указал на меня своим посохом. — Твой черед войти в круг.

Глава 10

Я медленно поднял голову и встретил взгляд Астахова. На его губах застыла едва уловимая улыбка, будто он уже видел, как мое тело падает на землю и теряет всякую жизнь.

Собрав остатки воли, я заставил себя сделать первый шаг, потом второй. Ноги едва слушались. Ученики расступались, смотря на меня одновременно с любопытством, тревогой и скрытой радостью.

Большинство из них уже списали меня со счетов.

— Давай, сбившийся, — презрительно процедил сквозь зубы Роман Ивлев. — Сейчас тебя окончательно сломает.

Я не ответил, но усмехнулся, проходя мимо. Не хотелось тратить и без того жалкие крохи сил на перебранку с идиотами.

Остановившись в центре резонатора, развернулся лицом к Учителю. Я ясно видел на его лице удовлетворение человека, уже достигшего желаемого.

— Что ж, — протянул он с театральным сожалением. — Посмотрим, сумеешь ли ты пройти сверку… до конца. Или, быть может, ты готов стать яркой звездой и предупредить свои мучения?

Слова звучали как издевательская речь горе-врача, заранее знавшего диагноз пациента и с нетерпением ждавшего его последнего вздоха.

Я молчал, смотрел на Астахова в упор. Внутри нарастал холодный гнев, и я чувствовал, как эта внутренняя ярость дает мне новые силы.

Пусть Учитель думает, что уже победил.

Пусть считает, что я на пороге смерти.

Чем уверенней он будет, тем больше у меня шансов…

— Начинайте! — властно приказал Учитель.

Члены совета двинулись к кругу, встав каждый на свою печать.

Что ж… сейчас начнется самое сложное испытание из всех, что я прошел в своей жизни. И я знал только одно — проиграть я не могу.

Не сейчас.

Не здесь.

И не им…

Я закрыл глаза, расслабляясь и чувствуя, как энергия размеренно течет по моим каналам. Первый же поток чуждой силы, коснувшись меня, обжег подобно раскаленному железу.

Я едва сдержал предательский крик, сильнее стиснул зубы. В тело проникала энергия — чужеродная, враждебная, грязная. Она сталкивалась с моей собственной энергией, порождая внутри болезненные волны, вспышки и разрывы.

— Долго не выдержит, — услышал я чей-то смешок.

— Смотрите, смотрите! Он уже почти на коленях! — едва прорвалось сквозь гул в ушах.

Я не видел, что делают члены Совета, но чувствовал, как разноцветные потоки один за другим вливаются в тело. Они пытались растворить и вытеснить белую энергию, ставшую моей сущностью. Но чем сильнее была боль, тем яснее становилось мое понимание происходящего.

То, как энергия двигалась внутри Владислава, то, как она его почти разорвала… теперь я видел это с полной ясностью, словно заново переживая ту сцену, но уже изнутри.

— Второй поток! — послышался голос Учителя.

Я сжимал кулаки, ногти больно впивались в ладони. Коленные чашечки тряслись, а грудь будто сдавило гигантским обручем. Пот струился по лицу, застилая глаза.

Сопротивляться потоку было бесполезно… я попросту сжигал свою внутреннюю энергию, которую и без того осталось ничтожно мало.

А что если…

Что если не сопротивляться чуждому потоку, не воевать с ним, а… а попытаться его вести?!

Мысль пришла неожиданно, словно подсказка, родившаяся из глубины сознания. Вдруг мне ясно вспомнилось, как я лечил Трофима, как вел его энергию, направляя и очищая потоки внутри его тела. Сейчас я мог применить тот же принцип — не бороться, а попытаться направить. Но теперь в качестве пациента был я сам.

— Третий поток! — послышался жесткий приказ.

Новая волна ударила в грудь, словно кулаком. Я подавил крик, и сознание начало действовать по знакомой схеме. Теперь я не блокировал чужую энергию, а подхватывал ее, аккуратно направлял по каналам, которые видел и чувствовал. Я не допускал смешения потоков, удерживая их отдельно друг от друга, корректируя траекторию их движения.

Боль постепенно сменилась напряжением, требовавшим огромной концентрации.

— Четвертый! Пятый… — продолжал Астахов.

Потоки врывались один за другим, но я направлял их по отдельным, уже знакомым мне маршрутам. Заставлял двигаться так, как нужно мне. С каждым новым потоком уверенность моя крепла, и я начинал понимать, что мое интуитивное вмешательство в ритуал Владислава теперь стало ключом к спасению меня самого.

Ошибкой было смешивать энергию, позволять ей образовать черноту. Теперь я не повторял ошибки. Если допущу смещение, то чернь уже не остановить.

К шестому потоку я уже не хотел кричать. Наоборот, спокойно и сосредоточенно вел каждый поток по его собственному кругу. Направлял энергию так, чтобы она не могла соединиться с другими.

— Он что, выдерживает?! — послышался удивленный шепот.

Я не видел лица говорившего, потому что стоял, все еще не открывая глаз. Но понимал, что все шло не так, как хотелось моим палачам.

— Седьмой! Восьмой… — Астахов отчаянно старался ускорить процедуру. — девятый…

Энергия теперь кружила вокруг меня бурей разноцветных вихрей, не смешиваясь, не превращаясь в ту самую ртутную чернь. Я чувствовал себя логистом, направляя потоки каждый по своему маршруту.

Теперь я не боролся за выживание. Я управлял процессом. Из жертвы я превращался в хозяина этой силы, полностью контролируя ситуацию.