Путь хирурга

В целом, картинка начала более или менее проявляться. Приют явно хотел контролировать учеников. Вполне понятное желание для такого рода учреждений. Вопросов нет.

С «дикарями» было любопытнее. Я уже знал, что общество здесь сословное. И уяснил, что ещё во всю процветает принцип — что положено Юпитеру, не положено быку. Таких, как я, высшие сословия мира сего держали в изоляции, не только правовой, но и технологической. Прямо как индейцев держат в резервациях. Почему? Ответ напрашивался — боятся таких, как Мирошин, мастеров, способных перевернуть всё вверх дном. Вот и пытаются не дать «новым Мирошиным» благодатную почву, на которой они могли бы взрасти. Тоже логично, кстати… вроде как, воля победителей.

— А почему тогда условия в школе такие? Вы-то не сбившиеся? — спросил я.

Да, я могд догадаться — по логике в рамках моего привычного мира. Вот и посмотрим, насколько логика совпадает у моего прежнего и нынешнего миров.

— Традиции, конечно же, — охотно ответил Демид. — Незаконнорожденные должны пройти очищение. Чем больше трудностей, тем чище становится твоя кровь и твой путь. Ты что, совсем ничего не понимаешь?

— Не-а, — уверенно признался я. — Вот, например, понятия не имею — было вообще такое, чтобы здесь учился обычный человек… ну, вроде меня?

Глаза Демида округлились от удивления.

— Ты чего? Конечно, нет! Никогда. Я и сейчас не представляю, как это будет объяснять Астахов. Обычным людям вход сюда запрещен, это же очевидно.

Ответ окончательно подтвердил мои опасения, что я оказался здесь исключением.

— Понятно, — заверил я.

— Пойдем уже, понятливый! А то так до вечера тебе буду экскурсию проводить.

Мы вышли из комнаты и двинулись по коридору, в обратном направлении. Снова проходя мимо зеркала и двери в комнату «нулевых».

Демид резко остановился перед дверью, толкнул, открывая проход и указывая внутрь.

— Вот твоя часть, — сказал он будничным тоном. — Здесь на двадцать человек. Хочу, чтобы ты почувствовал разницу!

Я заглянул в комнату. Передо мной было совершенно пустое помещение, где на полу виднелись лишь четко размеченные границы, обозначающие небольшие участки. Видимо, личное пространство учащихся.

Ни кроватей, ни матрасов, вообще ничего. Просто каменный пол с разметкой.

— А спать где? — спросил я.

— Спать стоя научишься, — ответил Демид на полном серьезе. — Кроватей вам не положено, как и других удобств. Вы сюда не прохлаждаться приходите! Здесь ты должен думать только о потоках.

Не похоже, чтобы он шутил. Спать стоя… а почему не стоя на голове? Они тут совсем с ума посходили?

Я продолжил осматриваться и заметил у каждого очерченного места небольшие ниши, похожие на алтарики, почти такие же, как в комнате учеников повыше уровнем.

Но здесь ниши были пустыми.

В остальном понятно — здешние условия не просто вызывали неудобство, а были направлены на слом личности. И если я вовремя не вырвусь, то рискую стать таким покорным и бессознательным инструментом, каким меня хотят видеть здешние наставники. Уверен, что для меня учёба отнюдь не будет простой прогулкой.

Демид вывел меня обратно в коридор, и мы молча прошли несколько поворотов. Вообще изнутри здание напоминало огромный лабиринт. Во все стороны вело множество длинных коридоров.

Демид остановился возле небольшой двери, запертой на массивный замок. Даже не двери… скорее, какой-то форточки, в которую сможет протиснуться далеко не каждый крепкий мужчина.

— Вот сюда, — он резко ткнул в дверку пальцем, но будто бы издалека, — лучше не попадать ни при каких обстоятельствах, — Демид аж поежился, будто ему стало холодно.

— А что там?

— Штрафной изолятор. Я не знаю, что там творится, и знать не хочу… Один после недели там вернулся с седыми висками. И то ничего не рассказывал. Теперь молчит постоянно, и взгляд у него пустой, будто его изнутри выжгли.

Я взглянул на замок — основательный, навесной. В изоляторе явно закрывали наглухо. Понятно, дай угадаю мелодию с одной ноты? Готов биться о заклад, что скоро я узнаю, что находится за этими дверьми.

Следующим «пунктом назначения» стали массивные двери библиотеки. Перед входом висел огромный плакат со схемой, и я невольно остановился, пораженный масштабом.

— Только тихо, — едва слышно прошептал Демид, наклоняясь ко мне. — Не дыши лишний раз, библиотекарь у нас уж больно злой.

Я кивнул, ощутив странную тревогу внутри. Демид осторожно приоткрыл массивные двери, и я заглянул внутрь.

Библиотека оказалась поистине гигантской. Огромные, массивные стеллажи, выточенные прямо в скале, сотнями рядов тянулись в глубину, теряясь там. Оттуда сочилась полная, непроглядная тьма.

— А почему света нет? — спросил я, пытаясь хоть что-то разглядеть во мраке.

Вроде бы, читать без света не сподручно.

— Библиотекарь не любит свет, — уклончиво ответил Демид.

Я уже собирался задать следующий вопрос, но в этот момент Демид вздрогнул и схватил меня за рукав, тыча пальцем дрожащей руки в темноту.

— В-вон он… библиотекарь!

Из глубины тьмы, медленно и бесшумно, появился старик в темной, длинной рясе с худощавым и мертвенно-бледным лицом. Старик как старик, если бы не два «но». Он не шел, а плыл в воздухе, явно не касаясь пола ступнями. А в глазницах у него не было глаз — именно так, обоих. Вместо них зияли две черные, провалившиеся ямы. Не тьма, как у Астахова, этим меня уже было не удивить, а именно отсутствие глаз.

Куда они делись? В руках он держал большую стеклянную банку, в которой, словно жуткие экспонаты, поблескивали два живых глазных яблока. Они медленно вращались, словно сами собою наблюдая за происходящим вокруг.

Старик-библиотекарь вдруг резко повернул голову в нашу сторону, будто почувствовав мой взгляд, хотя глаз у него не было.

— Не дыши, не шевелись…

В абсолютной тишине я отчетливо услышал его слова, сказанные хриплым, леденящим голосом. От его голоса у меня буквально оцепенели мышцы, и я застыл, словно парализованный. Ощущение было такое, будто темная энергия библиотекаря проникает прямо под кожу, пронизывая меня насквозь.

Но никаких потоков я не видел.

Затем он медленно отвернулся и, мягко скользя над полом, поплыл дальше между стеллажами, растворяясь во мраке.

— Пойдем, — Демид резко закрыл массивные двери.

Оцепенение мигом спало. И правда, жутковатый тип. С таким не захочешь встречаться в темном переулке.

— Слушай, Дема, а откуда вообще взялись все эти подземелья? — спросил я, когда мы пошли дальше.

Демид резко остановился, и я за малым не влетел в его спину. Он обернулся, и в его глазах мелькнуло предупреждение. Едва заметный кивок вверх указал на небольшие камеры, едва заметные под потолком.