Путь к вершине

— Хорошо, я не против, — решил он. — Пусть приезжает. Но… я не уверен, что действительно смогу присматривать за ней в агентстве. Мы с девчонками-трейни занимаемся отдельно, я даже по именам не всех знаю. Если у нее будут проблемы в коллективе — я вряд ли узнаю. Она симпатичная?

Мама взяла свой телефон, какое-то время искала нужное фото, а потом показала Хару. Тот удивленно вытаращил глаза. Он, оказывается, совсем ее забыл. Внешность яркая, пусть Сольги и не «классическая» корейская красавица. Большие глаза с двойным веком, внешние уголки сильно вздернуты наверх, что делает ее внешность немного кошачьей. Милые подростковые щечки, пухлые губы — нижняя заметно полнее верхней. Девушка с такими глазами гарантированно будет выделяться.

Плюс — Сольги уже давно умела петь. Если мечтает стать айдолом, наверняка занималась танцами хотя бы дома, разучивая хореографию по роликам в интернете. Сначала у Хару была мысль попросить Данби присмотреть за ребенком, но… это сработало бы, будь Сольги «средненькой». Вот только вокалистке с такой внешностью стоит ждать неприятностей как раз от Данби, непризнанной королевы трейни.

— Ох, сложно ей будет, — покачал головой Хару.

— Почему? — удивилась мама.

— Она слишком яркая, чтобы затеряться в общем потоке трейни. Насколько я знаю, сейчас в New Wave у девчонок-трейни достаточно хорошие отношения, они, вроде, все дружат, но… если наберут новых девчонок, все изменится.

Мама задумчиво кивнула, убирая телефон.

И все же — позвонила сестре. Сказала, что ребенка можно привозить со всеми документами. И не стала скрывать слова Хару о помощи внутри агентства — это будет крайне сложно сделать. Еще и добавила, что у Хару напряженный график, он физически не может помогать кузине постоянно. Тетя в трубке заранее поблагодарила и уверила, что все понимает. Слабая поддержка лучше, чем полное ее отсутствие.

Сольги должна приехать за несколько дней до прослушивания, то есть, где-то после десятого января. Хару в это время уже будет работать.

Глава 25 Истории из прошлого

Такси до Инчхона — дорого, но Хару не рискнул ехать на метро. Его все чаще узнают на улице, к тому же, он едет с бабулей. Поэтому пришлось раскошелиться.

В Корее отдыхают только первого января, второе — рабочий день. Но в этом году второе января выпало на воскресенье, поэтому утренний трафик был чуть менее плотным.

Хару впервые лично столкнулся со знаменитыми «алко-рейдами». После праздников полиция всегда проверяет водителей не алкоголь. Для этого могут преграждать дороги, устраивая что-то вроде пропускной системы: остановился — дунул в алкотестер — подождал пару минут, пока полиция проверяет документы — поехал дальше. Утро второго января — прекрасное время для массовых проверок, поэтому такси Хару остановили трижды: в Сеуле, на выезде из Сеула, на въезде в Инчхон.

Хару настолько привык спать в дороге, что даже не самые удобные сиденья такси не помешали ему вздремнуть. Бабуля разговорилась с таксистом, так что тоже не скучала в дороге.

Доехали где-то за полтора часа. Таксист высадил Хару с бабушкой напротив нужной столовой, поэтому они сразу направились внутрь.

Столовая называлась просто «Столовая», внешне выглядела невзрачно. Вывеска в советском стиле, пластиковая дверь, сбоку от дверей стоит потертое кресло, на нем безмятежно спит очень толстый рыжий кот. Хару хихикнул: казалось, что этот толстяк сейчас потянется и важно скажет: «Таити, Таити… нас и здесь неплохо кормят».

Внутри — реально столовая. Слева — дверь в туалет, рядом — несколько раковин. Длинная полоса раздачи напротив входа. А справа — зал со столами. На каждом столе — оранжевая скатерть, поверх прозрачная клеенка. На маленьких подставках — соль, перец, салфетки.

Женщина за стойкой, увидев Хару с бабулей, вздрогнула и немного недовольно обернулась к своей коллеге:

— Черт, опять хангуков занесло, — сказала она по-русски, а потом обернулась к ним и улыбнулась немного «крокодильей» улыбкой, словно ей неприятна сама необходимость вести себя вежливо.

Хару еще по отзывам в интернете понял, что с залетных коренных корейцев здесь берут двойную оплату. За нормальный борщ Хару сейчас готов отдать больше, чем он стоит, ведь в остальных кафешках и столовых «русской кухни» борщи никто не нахваливает, только в этом.

— Как необычно здесь, — сказала бабуля, оглядываясь по сторонам. — Это, наверное, стилизация под что-то, что понятно только русским.

Хару кивнул. Ага, стилизация. Под обычную столовку для рабочих.

Подошли ближе к раздаче. Хару издалека почувствовал запах борща, а потом и увидел ту самую кастрюлю размерами в пару ведер. Огляделся по сторонам, увидел и другие крайне интересные… деликатесы. Черный хлеб, компот, квашеная капуста, соленые огурцы на тарелочках…

Меню не было. Все правильно — знающие люди и так узнают борщ, суп-лапшу, и гречку или макароны с тефтелями. Выбор, на самом деле, невелик, но это столовая, так что нормально.

— У нас только русская кухня, — сказала по-корейски женщина на выдаче.

У нее был очень сильный акцент. Видимо, проживая в русском районе, она не хотела утруждать себя изучением языка. Как понял Хару, это не редкость, причем, не только в русских районах. Люди получают трудовые визы, потому что в Корее всегда требуются люди на заводы и туда относительно легко устроиться. А на заводе знание языка не особо-то и нужно.

— Я знаю, — ответил Хару тоже по-корейски, — Ради нее и приехали. Мне… вот это.

Он указал на кастрюлю с борщом. Запоздало подумал, что хотел здесь немного испытать себя и говорить по-русски, но забыл.

Женщина налила ему тарелку борща и выставила на поднос. Бабуля хотела взять что-нибудь другое и Хару предложил ей все же попробовать гречку с тефтелями, так и салаты будет удобнее есть.

Всё, кроме основного блюда, посетители набирают сами, передвигая поднос по металлическим направляющим. Хару с наслаждением плюхнул себе ложку сметаны в борщ, взял три кусочка черного хлеба, бабуле предложил взять и квашеную капусту, и оливье. Женщин на раздаче трое — одна накладывает основные блюда, вторая, видимо, на подхвате, а третья стоит у кассы. И все они огромными удивленными глазами смотрели, как «абсолютный хангук» смело выбирает самые русские продукты.

Хару еще не встречал корейцев из СНГ в Корее. Но, по рассказам на форумах, знал, что отличить местных от приезжих достаточно легко. Корё-сарам тоже безошибочно определяют, какой кореец вырос в их среде, а какой– в южнокорейской. Из всех трех женщин в столовой кореянкой была только одна, она как раз стояла на кассе. Хару пока не понял, как его прямо с порога определили в «хангуки», потому что он в этой кореянке у кассы ничего «русского» не заметил.

Дойдя до кассы, Хару немного разочаровался. Для идеала не хватало сала. И чеснока. Но отсутствие второго он готов пережить, а вот сало…

Когда Хару с бабулей подъехали к кассе, женщина-кореянка уточнила:

— Вас вместе считать?

Хару кивнул, соглашаясь. Он еще раз осмотрелся по сторонам, выбирая столик. Столовая работает с одиннадцати, но обед-то везде с полудня. Сейчас в помещении почти нет посетителей, только какая-то женщина сидела с телефоном у уже пустой тарелки неподалеку от входа.

Вместо того, чтобы назвать сумму вслух, кассирша показала Хару цену на экранчике калькулятора. Обед на двоих по стоимости выходил примерно как ужин в очень неплохом ресторане. Хару улыбнулся. Он чуть наклонился и, подбирая слова, доверительно обратился к женщине по-русски: