Путь к вершине

— А для… своих цены… какие? Я точно знаю, что… обычно это стоит дешевле.

Ему приходилось делать паузы, потому что слова прежде родного языка произносились с трудом. Но кассирша все равно от неожиданности икнула и вытаращила на Хару глаза. Бабуля рядом расхохоталась:

— Что, надуть на цене хотели? — по-корейски произнесла она.

Женщины — все трое, смутились.

— Вы говорите по-русски? — спросила кассирша.

— Говорю — плохо. Понимаю очень хорошо, — так же медленно ответил Хару и мило улыбнулся. — Но я готов заплатить столько, если вы найдете мне сало и чеснок.

— Сало? — глупо уточнила кассирша.

— Сало? — хором повторили женщины на выдаче.

Хару печально кивнул. Цену они, конечно, задрали, но ему действительно было не жаль отдать такую сумму. Он еще не пробовал, но просто по запаху и внешнему виду понимал, что все здесь хорошо приготовлено. Цены на русские продукты в Корее очень высокие, ту же гречку возят из Владивостока, и она дорогая, макароны обойдутся дешевле, просто на пачке этих макарон будет написано «итальянская паста». Но в столовую, скорее всего, многие ходят как раз из-за тоски по родине, поэтому здесь и подают «заморские» продукты. Цены, в принципе, достаточно высокие, потому что почти все привозное, но тут женщины хотели содрать побольше с человека, который далек от всех особенностей русской кухни.

— Хорошо, будет вам сало, — кивнула кассирша.

Она обратилась к одной из своих коллег, та ушла куда-то вглубь кухни, вернулась минуты через три с блюдцем, на котором лежало аж два вида нарезанного сала: без мясной прослойки и такое, что скорее мясо, чем сало. Плюс два зубчика чеснока. Хару поблагодарил, расплатился, взял свой поднос и повел бабулю в самый дальний угол.

— Это какой-то деликатес? — спросила бабуля, указывая на тарелочку с салом.

Хару неуверенно пожал плечами:

— У них — нет. В нашей стране… не уверен, что это можно назвать деликатесом. Скорее всего, они его здесь покупают достаточно дешево и сами солят, потому что у нас этот продукт… не пользуется популярностью. Это — жировая прослойка свиного мяса, просоленная специальным способом.

Бабуля удивленно вздернула брови. Она палочками подцепила с блюдца кусочек, но Хару покачал головой:

— Будет странно на вкус. Если у нас все едят с рисом, то у них с хлебом. Отломи кусочек и положи сверху кусочек сала, как будто на рис.

Бабуля послушно кивнула, отломила кусочек хлеба, положила сверху сало, откусила. Снова удивленно вздернула брови:

— Хм… непривычно, конечно, но я не думала, что свиной жир может быть таким.

Первое время они молчали. Хару с наслаждением ел то, о чем давно мечтал. Ощущения, причем, были немного странные. Он действительно не привык к такой еде, но при этом все было очень вкусно. Наваристый борщ, настоящий черный хлеб, мягкое сало… Просто… знакомые продукты стали незнакомы на вкус. Но он вообще не пожалел, что заплатил больше, чем здесь берут с местных жителей.

Бабуле особенно понравился хлеб, она и не знала, что такой бывает. Хлеб, который продается в обычных сеульских супермаркетах и пекарнях, сдобный, он больше похож на сладкую булочку. Корейцы не понимают, что в нем вкусного, а Хару периодически хотелось ворчать, что они просто не знают, что такое нормальный хлеб.

Разумеется, за столом снова начали говорить о том, когда Хару умудрился выучить русский язык. Хару ненавидел говорить на эту тему, потому что врать ему не нравилось, а если сказать правду… это прозвучит как фантастика. Но бабуля, к счастью, быстро отстала, только подивилась тому, какой у нее внук, оказывается, умный.

Когда закончили есть, Хару сходил к стойке за еще одним стаканом компота для бабули — ей он понравился больше всего. Потом уговорил женщин налить ему компота в бутылку, а в пластиковый контейнер положить их квашеной капусты. Она наверняка продается и в «русском» супермаркете, но здесь солят сами, она точно вкусная.

На всякий случай Хару везде делал фотографии. Он не был уверен, что выставит это, хотел сначала спросить у продюсеров. Проблема в том, что… он теперь не знает, к кому обращаться с такими вопросами. Хон Хесон так-то консультировала его и по социальным сетям.

С бабулей они прогулялись по русскому кварталу. В пекарне купили булку белого и две булки черного хлеба (Хару планировал одну унести в общежитие), взяли сдобных плюшек «сердечком» с сахаром — побаловать домашних. Потом зашли в супермаркет. Бабуля сама захотела взять пакет гречки — сделает дедушке, ему может понравиться. В корейских супермаркетах, на самом деле, нередко бывает гречка, но она… другая. Сложно объяснить, чем гречневая крупа из Китая отличается от русской, но разница есть. Хару взял яблочную пастилу — предположил, что бабуле это понравится. И пару плиток шоколада «Алёнка» — азиаты эти шоколадки считают чуть ли не главным русским сувениром.

Не сказать, что они так уж много всего набрали, но сумка получилась весьма объемной.

К Хару тут никто не подходил, не просил об автографах, не фотографировал. Кое-кто его узнавал, но такие девчонки провожали его настолько удивленным взглядом… по всей видимости, реально увидеть айдола в русском квартале они не ожидали.

Проходя мимо какого-то магазина одежды, Хару увидел на витрине черную футболку с надписью «Душнила». Вспомнил, что он вечно заставляет парней выбрасывать мусор, мыть посуду до того, как она начала вонять… Зашел, купил — будет носить в общежитии, душнить. Еще один сувенир на память.

Все это они успели сделать еще до часа дня. Ехать домой не хотелось, поэтому они взяли такси и отправились в Центральный Парк Сондо. Он находится в центре квартала со множеством небоскребов, достаточно популярен у местных.

Погуляли с бабулей около канала, сделали фотографии на фоне несколько футуристичных пейзажей, потом нашли кафе в парке, где и устроились с кофе и десертами. Это было небольшое заведение самообслуживания с панорамными окнами и тихой музыкой. Выбираешь себе кофе и десерт, расплачиваешься, уходишь к любому столику, забираешь заказ, когда позовут. За кассой стояла пожилая женщина, что нетипично для таких заведений — обычно в кафе работают молодые и симпатичные.

Опять выбрали самый дальний столик.

— Как же хорошо погуляли! — восхитилась бабуля. — Я сто лет так приятно не проводила время.

Она довольно улыбалась, из-за чего у Хару даже что-то болезненно кольнуло в груди. Он любит свою семью и ему искренне хотелось бы, чтобы они как можно чаще были счастливы. А тут — столько восторгов из-за простой прогулки в пригороде Сеула… С другой стороны, у него тоже было ощущение, что это — один из самых лучших дней за последнее время.

За кофе начали говорить о работе Хару, в том числе — о контрактах и скорых съемках. И Хару рассказал бабуле о кофейных контрах и как Чо Вонги не дал ему контракт фирмы семьи Со. Сам не знал, почему рассказал это именно бабуле — просто как-то к слову пришлось. Бабуля посмеялась над ситуацией, но потом внезапно сказала: