Путь к вершине

В понедельник все участники Black Torn получили сценарий клипа и начали репетировать отдельные моменты с менеджерами. Повторили хореографию, обсудили с продюсерским составом то, что сами думают о сценарии.

— Простите за, возможно, нескромный вопрос, — осторожно начал Хару во время совместного обсуждения, — Но не думаю, что только я один это заметил. Наши выступления и тизер к дебюту… достаточно провокационны, временами даже… излишне сексуальны. А в этом клипе…

Он замолчал, не зная, как продолжить. В клипе нет сюжета, это просто нарезка моментов в стиле супергеройского кино. Что-то в стиле «Доктора Стрейнджа» — магия в современном мире.

— Это было требованием инвесторов, — ответила Минсо. — Они хотели, чтобы песня и клип для дебюта были не слишком провокационны. Безопасны, так сказать.

— А тизер? — удивленно спросил Хару.

В тизере вообще ни одного «безопасного» момента. Если не пошлые намеки, то прыжки с крыши.

— А про тизер они забыли, — прыснула со смеху Сон Анки. — Простите. Но они и правда ничего не говорили насчет тизеров…

Все за столом начали хихикать. Когда веселье утихло, Минсо с улыбкой все объяснила:

— Тизер не показывают по телевидению, он нужен для продвижения в социальных сетях. Кроме того, его главная задача — привлечь внимание, создать волну сплетен, дать фанатам повод говорить о вас. Поэтому провокация ему не навредит. Но с песнями все иначе. Общество сейчас… очень любит осуждать сексуальные концепты. Тревоги инвесторов понятны. Будь тизер вашего дебюта клипом, его бы не допустили до телевещания. А еще сейчас у вас достаточно много поклонников-подростков. Инвесторы боятся, что сексуальный концепт отпугнет их родителей и те не позволят детям тратить деньги. Поэтому для дебюта мы выбрали нейтральные темы и будем снимать клипы без провокационных моментов.

Хару благодарно кивнул. Пожалуй, это даже логично. Тизер для привлечения внимания, а потом нейтральный концепт дебютного альбома. Скорее всего, некоторых поклонников он разочарует… но песни-то хорошие, так что вряд ли разочарование будет сильным.

После обсуждения клипа — а это было уже почти в четыре часа — их снова развезли по салонам красоты. У парней после окраски уже отросли корни волос, а ярко-малиновый цвет Тэюна вымылся и стал линяло-розовым. Хару немного переживал, что сейчас и его выкрасят в какой-нибудь серо-буро-малиновый, но обошлось — ему просто немного подправили прическу и сделали маникюр. Тэюну вернули черный цвет волос, Сухёну и Ноа подкрасили корни, хотя Ноа получился чуть светлее, чем в прошлый раз, а за яркость в этот раз отвечает Чанмин — его короткую стрижку выкрасили в ярко-зеленый. Парни тут же прозвали его Джокером. Он пообещал расправиться с шутниками в стиле того самого Джокера. Никто не испугался и поддразнивать его парни все равно продолжили, тем более — Чанмин часто хохотал вместе с остальными.

За это время и Чанмину, и Ноа сделали первые уколы в челюсть, но Хару пока не заметил особых результатов. Хотя Чанмин сказал, что, после уколов ботокса в мышцы, ему стало легче спать и стала меньше болеть голова. Уколы в жевательные мышцы применяют не только для сужения нижней трети лица, но и для расслабления перенапряженных мышц, так что подобный «побочный эффект» достаточно распространен. Так что, в случае Чанмина, «уколы красоты» имели и терапевтический эффект.

Кого действия косметологов изменили более-менее заметно, так это Сухёна. Ему в несколько приемов вводили что-то в губы. Намного больше они не стали, но выглядеть он стал действительно очень по-детски, получились такие милые губки бантиком. Хару почему-то не мог отделаться от сравнений с Нобу — в его памяти он, видимо, навсегда останется неким «образцом» миловидности. Но у Нобу очень необычные глаза — большие, нетипичной для азиатов круглой формы, они и делали внешность особенно кукольной. Сухён в этом плане проигрывает, но выглядит временами все равно даже слишком по-детски.

На съемки выезжали не слишком рано. Хару до отъезда успел и пробежаться, и позавтракать за нормальным столом, и даже пару глав книги прочесть. Да и ехать им было недалеко — снимали в одном из небоскребов Каннам-гу.

Вот только уже на съемочной площадке Хару узнал, что волосы ему все же красить будут, просто другим способом. Абсолютно все его рекламодатели против ярких волос в рекламе, а съемки для реклам начнутся уже через неделю. За это время перекрасить Хару из черного в какой-нибудь красный и обратно — гарантированно сжечь волосы под ноль. Лысым рекламодатели его тоже видеть не хотят. Поэтому стилисты использовали воск, который покрывал волосы чем-то вроде цветной пленки, которую можно смыть горячей водой. Правда, на черные волосы пришлось наносить два слоя для заметного синего оттенка.

— Не отходи далеко от кондиционера, — предупредила Суа, — Вспотеешь — воск будет окрашивать влажную кожу, осядет на одежде. Все смывается и отстирывается, но постарайся все же не вспотеть.

— Шикарная просьба для того, кто будет танцевать, — со смешком заметил Хару.

— Что поделать, — улыбнулась Суа. — В любом случае, этим воском тебя планируют красить и во время дебюта, так что привыкай.

— Но на сцене я точно вспотею, — сказал Хару.

— Знаю. Но зато красиво. Синий тебе идет, к слову.

Хару пожал плечами. Хуже выглядеть не стал точно. Воск на черных волосах не дает такого же яркого эффекта, как было у Тэюна или сейчас у Чанмина. Получился очень темный синий, который на свету выглядит чуть ярче.

Клип представляет собой сцену обеда в ресторане, которая прерывается вторжением каких-то злодеев. Сегодня снимали первую часть клипа — в самом ресторане. Реальных посетителей там не было, только массовка, но их действительно много набралось. В лучших традициях корейского представления о прекрасном, в массовку наняли и иностранцев. В отличие от корейской массовки, где требования к внешности достаточно высоки, иностранцы удивляли разнообразием — были и полные, и слишком тощие, и такие, что не подходят под местные стандарты красоты. Хару периодически отвлекался на трех женщин, сидящих за столиком вдалеке. Судя по всему, они русскоговорящие — временами оттуда доносились отдельные фразы на знакомом языке. Знакомиться Хару не пошел бы, конечно — потом еще скажут, что он к ним подкатывал. Но было интересно: как они оказались в Корее. Скорее всего, вышли замуж за корейцев, но есть вероятность того, что они здесь учатся или работают. Честно говоря, знакомиться с ними Хару и не хотел, разве что… спросить, где в Сеуле можно поесть нормального борща.

Впрочем, съемки были достаточно сложными, поэтому о русскоговорящих дамах Хару вспоминал только во время перерывов.

Есть такой прием в кино, когда сцену снимают одним кадром, одной камерой, которая движется по площадке по заранее спланированному сценарию. И это нужно сначала отрепетировать, а потом уже полноценно снимать.

На оператора надели специальную конструкцию — стедикам, что-то вроде жилета со специальными подвесами для плавной работы камеры. Рядом ходит помощник, споттер, который помогает оператору ориентироваться в пространстве, не отвлекаясь от съемки — придерживает за спину, не позволяя упасть. Вместе с ними по площадке должны перемещаться еще двое — осветитель со светодиодной лампой на длинной ручке, плюс ассистент с отражателем. Режиссер при этом сидит вообще в другом помещении, чтобы гарантированно не попасть в кадр. За спиной оператора прячется весь стафф вместе с актерами, которые будут нужны в кадре позднее.

По словам съемочной группы, у них еще относительно простые съемки. Так как поверх видео будет наложена студийная запись песни, на площадке не обязательно сохранять тишину, поэтому координаторы могут вслух проговаривать, кто и что должен делать.

Начинался кадр с того, как Хару и Ноа заходят в ресторан, исполняют свои строки и идут мимо других столиков. У барной стойки сидит Шэнь, который исполняет следующие строчки, потом идет крупный план Тэюна, который вроде как просто проходил мимо… и так далее. Мирная обстановка дорогого ресторана меняется, когда в помещение врываются «злодеи», Сухён мечтательно исполняет свой прехорус, пока на заднем плане остальная часть группы и «злодеи» изображают магическое сражение. В припеве — хореография, потому что злодеи типа «зависли» без движения. Затем бой переходит на лестницу, потом на крышу этого же небоскреба, где они тоже танцуют.

Не всё снимали одним кадром, моменты на лестнице, например, просто невозможно было бы снять без склейки, их и снимали в последний момент. Сцены в ресторане и на крыше были самыми сложными — там приходилось много раз переснимать длинные кадры, чтобы все выглядело идеально. Работали весь день — начали где-то около десяти утра, закончили уже в семь вечера. Разумеется, были перерывы на обед, перекуры для стаффа и актеров, вокруг постоянно крутились стилисты, поправляя прически и макияж. А еще менеджер Квон снимал их на небольшую камеру, делал что-то вроде «документальной» съемки: позже на You Tube выложат ролик, как снимался дебютный клип. Показательно, что провокационные тизеры документировать никто не стал.