Путь одиночки. Книга 1

В один миг для меня исчезло все окружающее, кроме этого огня. Вместе с ним на разум навалилось какое-то космическое ощущение ужаса. Я понял, что сейчас умру. Что никто не поможет мне, что я не могу ничего сделать…

Вслед за телом застыл разум, и я замер, неотрывно глядя на багровый огонь в окне. Неминуемое ощущение смерти продолжало усиливаться. Сердце в груди забилось с утроенной скоростью, словно пытаясь выбить меня из ступора, но тщетно.

Не знаю, как бы я отреагировал раньше, но сегодня я уже один раз простился с жизнью. Может быть это, а может, мое природное упрямство заставило в глубине души вспыхнуть неудержимый огонь.

— Да пош-ш-шел ты-ы-ы!

То, что в разуме ощущалось как дикий, яростный крик, в реальности оказалось едва слышимым, задушенным сипением из сведенного судорогой горла. Однако именно это выражение непокорности словно сбило с меня неведомые путы.

Мощь неизвестного явления была слишком ужасающая и немыслимая. Я все еще не мог двигаться. Однако это и не требовалось.

С трудом переведя взгляд, я сконцентрировался на огоньке, мигающем на краю зрения. В очередной раз тот послушно развернулся в знакомый текст.

«ПЕРЕНОСИ! — что было мочи воскликнул я. — УНОСИ МЕНЯ ОТСЮДА БЫСТРЕЕ!»

Все мое существо заполнилось нестерпимым желанием покинуть это место. Следующая секунда показалась мне вечностью. Неизвестное воздействие на разум, казалось, почувствовало мое желание сбежать и начало давить еще сильнее. Именно в этот момент огонек моргнул, будто принимая мой то ли приказ, то ли мольбу.

Точно так же, как тогда, в автобусе, передо мной появилась вспышка. На этот раз я сам поторопился нырнуть в спасительное забытье портала. В последний момент мне показалось, будто что-то зловещее тянет меня назад.

Было так или показалось от нахлынувших эмоций, я уже не знал. Просто в какой-то момент все прошло. Кажется, я на секунду потерял сознание, а когда пришел в себя… то обнаружил, что валяюсь на полу в собственной квартире.

Некоторое время я просто лежал, оглядывая такие знакомые и одновременно новые детали. Холодильник, кухонные шкафы, стол, царапину на тумбе. После джунглей, гибельной схватки в пещере и остального пережитого все это казалось каким-то нереальным. Это было словно воспоминание из далекой, другой жизни. Жизни до смерти.

Прошла минута, а может, больше, пока ледяные когти чужеродного воздействия, будто заморозившие мой мозг, начали рассеиваться. Не вставая, я осторожно прислушался к своему телу. Ничего не болело, только слегка саднило в руке… той самой, которой я сжимал цепочку.

Последнее наблюдение заставило меня нервно вздрогнуть. Подняв голову, я увидел, что цепочка все еще находится в моей руке. Я тут же отбросил ее, словно ядовитую змею.

Вместе с ней по полу прогрохотал и костяной клинок. Его кончик оказался таким острым, что взрезал ламинат. А еще под моей спиной был рюкзак, а в нем чувствовалась бутыль. Достав ее, я увидел сферу.

Вид таких чуждых для квартиры доказывал, что все пережитое не кошмар и не бред от высокой температуры. Я прошел через что-то необыкновенное. Пережил и вернулся домой.

Глава 12

С момента переноса прошло несколько долгих минут. Вид родной комнаты так и оставался чуждым, будто меня не было здесь год, а может, и больше. Такие знакомые детали интерьера теперь казались нарисованной на бумаге декорацией.

Все выглядело неестественным после джунглей и борьбы за свою жизнь. Казалось, стоит махнуть рукой, как все это разорвется, возвращая меня в темное нутро пирамиды.

Наконец бушующий в крови коктейль из адреналина начал рассасываться. Потихоньку успокаивающееся сознание возвращало способность мыслить.

Встав на ноги, я прошелся по квартире. Все было спокойно, только из открытой форточки вместе с прохладным утренним ветерком доносились звуки далеких сирен.

Когда взгляд упал на пятилитровую бутыль воды, организм тут же напомнил о себе дикой жаждой. Схватив бутылку, я припал к горлышку и начал жадно глотать живительную влагу.

«Боже, как же вкусно! — пришла в голову мысль. — Никогда не думал, что простая вода может быть такой».

Я хотел пить и пить эту волшебную влагу без конца. Только ощутив, что живот уже полон, остановился. Будто пробудившись от спячки, тут же накатил лютый голод. Вместе с этим в руке ощутилась саднящая боль, лишний раз напоминая о предыдущих событиях.

Наконец отошедшее от всего обрушившегося на него сознание перестроилось на «мирный» режим. Поставив на плиту кастрюлю с водой, я занялся самым важным сейчас.

Взяв аптечку, я скрупулезно обработал рану на ладони. При детальном осмотре тела обнаружилось еще несколько ссадин. Их я также подверг обработке медикаментами. Промыл все — даже глаза и нос.

«Надо бы еще принять что-нибудь противопаразитарное, — мысленно добавил я. — Все же пил там воду непонятно какую».

Затем я принял душ, где старательно оттер все тело. Едва ли это все поможет, если я подхватил какую-то серьезную заразу, но лучше, чем ничего.

К этому моменту на кухне уже давно кипела вода. Закинув в нее пельмени, вскоре я стал счастливым обладателем хоть и простой, но сытной еды. Мир вокруг исчез, пока я не съел содержимое целой упаковки.

К моменту, когда последний пельмень был съеден, меня разморило настолько, что я уже с трудом сидел на табуретке. Кажется, я еще хотел что-то сделать, но мозги уже просто отказывались работать. Слишком многое мне пришлось пережить за последние сутки. Как добрался до постели, я уже не помнил.

* * *

Я никогда не любил сны, считая это никчемной чепухой, что лишь мешает расслабиться. Когда кто-то рассуждает об их волшебной «предсказывающей силе», мне и вовсе смешно. «Маленькая смерть» — вот идеальное описание сна. Крохотный провал в небытие, что полностью растворяет сознание. Именно так мозг получает максимальный отдых.

Из «маленькой смерти» меня вырвал свет. Яркий, словно маяк в ночи, он пробудил сознание. Вспыхнув напоследок особенно ярко, он потускнел и отлетел в сторону.

Резко открыв глаза, я обнаружил себя в постели родной квартиры. Не было ни джунглей, ни пирамиды. О них напоминала только светящаяся точка на краю зрения. Замерев, она лишь изредка привлекала к себе внимание морганием.

Периферическим зрением следя за «светлячком», я ощутил чувство беспокойства и предвкушения. Светящийся шарик стал для меня буквально символом смертельной опасности и неожиданных испытаний. Однако он же ассоциировался с чем-то непостижимым, скрытым, а оттого манящим.