Путь Скорби

— Повозка отца.

— Ты сомневался в моих словах? — я скептически на него посмотрел, на что Бартоло вздохнул и ответил.

— Была малюсенькая надежда на то синьор Иньиго, что вы ошибаетесь.

— Ну-ну, — хмыкнул я, и дождавшись пока он спустится вниз, протянул ему руки, чтобы он поднял и прижал к себе.

Слуги нас встретили и провели в гостевую комнату, где я ещё ни разу не был. В основном мы с кардиналом Торквемадой разговаривали в его рабочем кабинете.

В двух креслах, укрытые пледами, сидели два кардинала и разговаривали, попивая вино из серебряных кубков, которые держали в руках. Увидев меня Торквемада улыбнулся, а второй кардинал поморщился.

— Ты для этого меня заманил к себе Хуан? — с неудовольствием спросил его кардинал Мессины.

— Я хотел бы познакомить тебя со своим учеником, — Торквемада поднял руку, останавливая поток возмущённого красноречия от отца Бартоло, — подожди Антонио, дай я скажу.

Недовольный кардинал запыхтел, но замолчал, так что Торквемада продолжил.

— Я не могу смотреть, как два человека, близких мне, ссорятся и причём делают это по сущему пустяку.

Он повернулся ко мне.

— Иньиго, прошу тебя извиниться перед кардиналом и сказать в чём была причина твоего некорректного поведения?

Я вздохнул, противится воли наставника было глупо, так что я находясь на руках Бартоло, как можно низко склонил голову.

— Ваше преосвященство, я искренне прошу простить меня за неподобающее поведение, но Бартоло стал мне как родной человек, так что его судьба мне не безразлична. Вернувшись же из поездки в Рим, я с ужасом обнаружил его под одним из мостов, в компании нищих, которые хотели его избить и ограбить. Такого моё сердце не выдержало, и я приютил его у себя. Так что только из любви к Бартоло я нагрубил вам, поскольку считаю, что кроме господа нашего, любить детей должны первыми их родители.

Торквемада довольно кивнул и перевёл взгляд на кардинала, который притих и задумался.

— Антонио? Как я тебе и говорил Иньиго весьма разумный человек, так что его мотивы весьма просты. Он любит твоего сына так же, как и ты, переживает так же, как и ты.

— Если бы он не дал ему денег первый раз, он бы не сбежал из дома, — проворчал глубокий старик.

— Он бы всё равно сбежал, просто сделал бы это позже. Твой сын ровно такой же упрямый осёл, как и ты мой друг, — хмыкнул Торквемада.

Кардинал Серда и Льоскос задумчиво посмотрел на сына, затем на меня, и я постарался изобразить на лице максимальное раскаяние, какое только возможно.

— Я знаю лично вашего деда сеньор Мендоса, встречал его в свите короля Хуана II Кастильского, на приёме у короля Арагона, — неожиданно он перешёл с латыни на кастильский, — напишу ему письмо и поблагодарю за такого хорошего внука, как вы.

Я понял, что прощён, так что решил ещё раз извиниться.

— Ваше преосвященства, благодарю вас и своего наставника, что позволил нам поговорить, — ответил я также на кастильском, — отныне я ваш преданный послушник, если вам понадобится помощь, можете смело обращаться ко мне. Я постараюсь всеми своими силами загладить перед вами вину.

Лицо кардинала впервые за этот разговор перестало напоминать каменную маску, он повернулся к сыну, который стоял ни жив, ни мёртв, весь разговор.

— Что касается тебя, ты можешь вернуться домой, — сказал он спокойным тоном.

— Благодарю отец, я скучал, — тихо ответил тот и в комнате повисло молчание.

— О, если мы все помирились, то хотите свежую сплетню? — я тут же вмешался, и преувеличенно весёлым голосом постарался разрушить повисшую было неловкость.

— Натерпеться узнать сын мой, — улыбнулся кардинал Торквемада.

— Бартоло снова влюбился! — радостно сообщил я им.

Парень при этом застонал, схватившись руками за запылавшие от стыда щёки, что, разумеется, тут же вызвало моё падение на пол, с шумом достойного мешка с золотом.

— Ой, синьор Иньиго! — он бросился меня поднимать с пола, испугавшись за меня, — простите!

— Иньиго, ты в порядке?! — заволновался и кардинал, поднимаясь со своего кресла.

— Мой отбитый бок не совсем уверен в моём ответе ваше преосвященство, но вроде бы всё в порядке, — прокряхтел я, показывая Бартоло на кресло рядом с теми, где сидели кардиналы, — посади меня туда, пока ещё раз не уронил.

— Простите синьор Иньиго, простите, — парень суетится и едва не плакал.

— Урок мне на будущее, — вздохнул я, оказавшись на твёрдой поверхности, — быть ближе к земле, поскольку с неё, не так больно падать.

Оба кардинала переглянулись, а отец Бартоло мягко поинтересовался.

— И в кого же на этот раз синьор Иньиго? Надеюсь, это произошло хотя бы здесь в Риме?

— Да в Риме и бьюсь о заклад, что теперь выбор вашего сына вам точно понравится ваше преосвященство, — покивал я, и сделав театральную паузу закончил, — поскольку его новая избранница — Анна Колонна.

Теперь уже застонали оба Серда и Льоскос, причём явно по разным причинам. Кардинал Торквемада же широко улыбнулся.

— Предлагаю позвать слуг, чтобы они принесли нам ещё вина и закусок, а Иньиго расскажет нам, где и когда это произошло.

— Нет! Прошу вас синьор Иньиго, молчите! Хватит! — взмолился Бартоло красный от стыда, словно спелый виноград.

— Нет Бартоло, нам действительно очень интересно это послушать, чтобы понимать к чему теперь говориться, — его отец явно понял, что я подшучиваю над его сыном, так что присоединился ко мне в этом.

В отчаянии парень схватился за голову.

— О, тогда ещё расскажу, как он вместе со мной защитил Анну Колонна от Джованни Орсини, — решил добить его я, и глаза обоих кардиналов тут же зажглись от предвкушения, поскольку слухи в Риме это было обще любимым делом.

— Боже! Нет! За что?! — взмолился парень, которого уже никто не слушал, поскольку внимание обоих кардиналов полностью сосредоточилось на мне.

Глава 13

15 мая 1455 A. D., Рим, Италия

Утром я снова направился на работу, чтобы потом засесть подольше в библиотеке, так что сказал взять всё ещё дувшемуся на меня парню еды и попить. Бартоло принципиально молчал, но делал что я говорю, а больше мне и не нужно было. Кардинал Мессины оказался в конце концов человеком своеобразным, упрямым, но благодаря кардиналу Торквемада, мы с ним поладили на почве взаимной любви и стёба над Бартоло, который под конец того вечера обиделся уже на нас обоих.

Прейдя в папскую канцелярию инквизиции, мы шустро разобрали небольшой объём скопившейся корреспонденции, я на всё ответил, положил письма на отправку и мы направились в библиотеку, где я с изумлением увидел своего учителя архитектуры.