Путь Скорби

Улыбка расплылась по моему лицу, а он вздрогнул от испуга, явно ещё не зная, что я так улыбаюсь, а не злюсь.

— Синьор Леон преподнёс мне даже больший подарок, чем думал, — покачал я головой.

— Ваше имя?

— Иосиф Колон синьор, — склонил тот голову.

— В общем у меня к вам предложение Иосиф, вам дают вольную, вы будете жить у меня и получать десять флоринов годового жалования, пока добровольно и прилагая все свои силы не обучите меня всему, что знаете сами. Как вам моё предложение?

Его изумление на лице было ещё более сильным, чем когда я заговорил с ним на иврите.

— Синьор, кто в здравом уме откажется от такого? — удивился он, — конечно я согласен. Но не будет ли у вас проблем с церковью из-за меня? Синьора Леона, который был добр ко мне, бросили друзьям из-за того, что в его доме живёт иудей.

— На ваше счастье, у меня нет друзей, — хмыкнул я и позвал управляющего.

— Сеньор Альваро, — я перешёл на кастильский, когда он вошёл, — где мы можем поселить моего нового учителя, чтобы соседи не плевали вам в спину?

— Возможно за городом сеньор Иньиго, — покосившись на молчавшего иудея ответил он совершенно серьёзно.

Я рассмеялся, его хоть и злая шутка, но она довольно точно отражала отношение к иудеям в Европе, а особенно в Кастилии, где из-за проходящей столетиями Реконкисты их проживало ну очень уж очень много с точки зрения самих кастильцев.

— Идея крайне привлекательная сеньор Альваро, — покачал головой я, — но я не готов ездить так далеко для уроков с ним.

— Есть чулан, загромождённый всяким старьём, — задумчиво ответил сеньор Альваро, — можно освободить его и пригласить священника, чтобы освятил помещение и крест, который мы там поставим. И запретите синьор Иньиго ему проводить любые ритуалы, иначе соседи перестанут с нами общаться, а это будет проблематично для ведения хозяйства.

— Хорошо сеньор Альваро, тогда так и поступим, — согласился я с ним.

Когда он ушёл я обратился к иудею.

— Иосиф, меньше выходите на улицу, а еду и прочее вам может купить синьор Альваро, и никаких иудейских ритуалов вне вашей комнаты. Даже молитвы.

— Я понимаю синьор, — кивнул он, — я давно странствую, так что понимаю как ко мне относятся люди.

— Ну вот и отлично, — обрадовался я, — столоваться будете также у себя, если синьора Альваро не будет дома, можете обратиться за помощью к его племяннику синьору Алонсо, я его предупрежу насчёт вас.

— Благодарю вас синьор, — Иосиф низко мне поклонился, — не хочу говорить высокопарных слов, но вы спасаете меня, давая кров и работу.

— Оправдайте моё доверие своим преподаванием, — отмахнулся я от его слов, — если нужны какие-то книги, свитки или ещё что-то обратитесь к Бартоло, вы возможно видели его, на его руках я был доставлен домой.

— Да видел синьор, приятный с виду молодой человек, — склонил он голову.

Который как раз и вошёл к нам в комнату и хотел было обратиться ко мне, но заметив незнакомого человека, с которым я разговариваю, лишь молча встал у стены.

— Бартоло, познакомься, мой новый учитель — Иосиф Колон, — позвал я его и представил ему иудея, — жить будет у нас, если что, он будет обращаться к тебе, за приобретением для моих занятий свитков и книг.

— Иосиф? — парень поморщился.

— Бартоло, не начинай, — тяжело вздохнул я, — если найдёшь мне учителя арамейского с именем скажем Луис Альберто, то я с радостью соглашусь на него, а пока пусть им будет Иосиф.

— Слушаюсь синьор, — ещё более грустно чем я, вздохнул он.

— С какой новостью ты примчался? — поинтересовался я у него, — я видел, что ты принёс с улицы что-то интересное.

— Папа Каликст III выпустил буллу о начале Крестового похода против турков! — кивнул он, — назначив начало Святой войны на первое марта следующего года. В ней он также подтверждает все милости и индульгенции, провозглашенные при папе Николае V, а по всему христианскому миру теперь будут собирать десятину для подготовки к войне против турок и уже в сентябре посланники папы отправятся с проповедями о Крестовом походе по всей Европе, синьор Иньиго.

— Ну что же, пожелаем ему тогда удачи, — скептически ответил я и перекрестился.

Иосиф странно на меня посмотрел, но промолчал.

— Ладно, отнеси меня в мою комнату, а как будет готово жилище Иосифа, уточни у него что нужно будет для наших занятий и купи завтра, — зевнул я.

— Конечно синьор Иньиго, — закивал Бартоло.

— И не сердись на меня, — добавил я, — мы с твоим отцом отлично поладили только по причине того, что ты так сильно реагировал на наши шутки.

— Вы хотите, чтобы я опять с вами не разговаривал? — нахмурился он.

— Упаси господь, — отрицательно ответил я, — ты мне нравишься говорящим.

— Тогда прошу вас, больше не касаться темы — Анны Колонны, — твёрдо предупредил он меня.

— Как бы сейчас было смешно, если бы она приехала к нам в гости, — рассмеялся я ровно в тот момент, когда на пороге появился серьёзный Алонсо, который сказал.

— Сеньор Иньиго, к вам гость, сеньорита Анна Колонна.

Бартоло схватился за голову и бросился бежать из комнаты, я же закатился в смехе так, что на меня напала икота. Иногда боже провидение начинало пугать даже меня, хотя я в него и не верил.

Когда Бартоло выбежал из комнаты, Алонсо извиняющее на меня посмотрел, затем подмигнул и на его лице расплылась шкодливая улыбка.

— Простите сеньор Иньиго, я не смог удержаться.

— А, ты специально так сказал? На самом деле никто не приехал? — закатился я в смехе повторно, смеясь и икая одновременно.

— Я услышал вашу последнюю фразу когда вошёл и видя лицо Бартоло, решил пошутить, — кивнул кастилец.

— Надеюсь Бартоло об этом никогда не узнает, иначе перестанет разговаривать и с тобой тоже, — продолжал смеяться я, вместе с просмеивающим Алонсо, а иудей тяжело вдохнул, явно начиная подозревать, что попал в не совсем обычный дом римского дворянина.

Глава 14

19 мая 1455 A. D., Рим, Италия

— Синьор Бартоло, что случилось, почему все бегают? — тихо поинтересовался Иосиф у человека, который с ним нормально разговаривал в этом доме из тех, кто прислуживал их совместному господину.

— Синьор Иньиго едет на ужин Иосиф, — ответил молодой человек, — к очень знатному римлянину, так что подготовка идёт большая.

— А, поэтому на улице ждёт сотня швейцарцев? — понял Иосиф.