Путь странника

Еще не "ты", пока - "другое я"

Для тех двоих тогда существовало.

Прошу тебя, постой, не уходи,

Побудь еще, прекрасное мгновенье!

Все будет после: грех и липкий стыд,

И долгое, сплошное искупленье.

Все будет после, а сейчас они

Так счастливы, и так неосторожны...

Шуршит змея... Пока никто из них

Не рвал плода и не сквернился ложью.

Грех входит в мир.

Все Словом Божьим сделано: и свет,

И твердь небес, и суша, и светила,

И всякая душа, и это было

Так хорошо, и злого в этом нет.

Тогда и оживил Всесильный Дух

Растенья, рыб морских и птиц небесных,

И всяких разных тварей бессловесных,

И в завершенье - человеков двух.

И насадил для них Едемский сад,

И поселил их там, откуда реки

Струились по земле: Гихон, Хеддекиль,

Фисон был третьей, а еще - Ефрат.

Для всех Господь раздал Дары Свои,

И каждому из Своего творенья,

Дал образ Он и всякие уменья,

И заповедал правила сии:

"Пусть в пищу будет зелень трав земных,

И всякий плод земли и плод древесный,

Питьем пусть будет вам источник пресный,

И человеку станьте все верны!

Иди, Адам, и нареки для них,

По разуменью, имя каждой твари..."

По Слову, все пред ним покорно стали,

Пока он в сущность каждую проник.

"...но ты, Адам, лишь одного плода

С женой не ешьте из обилья сада,

Его касаться даже вам не надо,

Чтоб не погибли смертью вы тогда!"

И от трудов почить Он захотел,

Мир сотворив с любовью и заботой,

Благословив и освятив субботу,

Как день отдохновения от дел.

...спешит жена к Адаму. Дрожь внутри,

И плод в руке: "Змей прав! В нем смерти нету.

Попробуй..." "Ты ослушалась запрета?"

"Но я не умерла!.. Смотри, смотри!"

Ел и Адам тогда запретный плод...

Но не бывает пусто Слово Божье,

И отменить Господь Его не может -

Оно всегда исполнится, и вот:

Они свою узрели наготу,

И тут же в теле ощутили язву,

Которой новый Мир другим стал сразу,

Ту, Божию, утратив чистоту.

Того, что раньше было - больше нет!

Все разделилось, что когда-то прежде

Единым было, и теперь одеждой

Не будет им несотворенный Свет.

На наготу смоковные листы

Они поспешно наложили. Тают

Сердца от страха, а Господь взывает:

"Адам! Адам! Где ты? Где ты? Где ты?"

Гибель Вавилона.

Послушай, не бойся, милый,

Ведь небо еще не свилось;

Еще не упали звезды

На землю с больших небес.

Постой, погоди немного,

Еще все цари - в чертогах,

Но Ангел по небу быстрый

За нами уже летит.

Постой - погоди - послушай:

Мы все здесь грешные души,

Нам так одиноко, страшно,

И молим: помилуй нас!

Все то, что всегда манило:

Исчезло - ушло - уплыло,

Что было душе угодно,

Увы, уже не найдешь.

Все в миг один изменилось -

В пожарище превратился

Ты, город великий, крепкий!

И голод, и плачь, и смерть...

К Тебе мы взываем вместе:

Жених и его невеста,

Но Ты уже не внимаешь,

И голос наш тих и слаб.

Уже и его не слышно!

Как Ты сказал - так и вышло;

Тебя превозмочь не в силах

Никто и ничто. Аминь!

* * *

Пять царей Аморрейских висят на ветвях,

А недавно кричали, храбрились,

Что сожгут Гаваон, обратят его в прах...

Как бесчестье такое случилось?

Вас Израиль мечом поразил, иль Господь -

Градом каменным, точно пшеницу?

Страшно было сражаться, когда небосвод

Ночью - солнечным светом светится?

Яфий, Адониседек, Девир и Гогам -

Ужас смерти сжимает им душу,

Голосит о пощаде, несчастный Фирам...

Разве станет Израиль их слушать?

Пять мужей Аморрейских - пять мертвых царей...

Вам, надменным противникам Божьим,

Будет гробом - простая пещера в горе,

И оплакать никто вас не может.

Давид и Господь сражаются

с Голиафом.

В сумке пастушьей - пять гладких камней из ручья.

Нет ни меча, ни доспеха,

лишь посох в руке, да праща.

– Филимистянин надменный, твой труп нынче я

Пищей на трапезу зверю и

птицам небесным отдам.

– Израильтянин, ты молод и нежен лицом;

Если тебя поражу,

разве будет мне слава и честь?

Чтоб пастуха одолеть быть не нужно бойцом!

Или у вас, кроме юношей,

воинов опытных несть?

– Вот ты с копьем и мечом на меня, и щитом...

Господа Бога Израиля

бранью поносишь своей;

Громко кричишь и храбришься - не знаешь о том,

Что ныне станешь ты блюдом

обильным на пире червей.

Бог Саваоф передаст тебя в руку мою,

Чтобы узнали иные:

не в силе, а в правде Господь.

Ляжет немало, ужасною жатвой, в сию

Землю Сокхфоры мужей

филистимских вослед за тобой.

Вышел вперед Голиаф, и навстречу Давид

Филистимлянину выбежал,

быстрой вращая пращой.