Путь Стратега 8. РеалРТС

«Не могу пожелать вам удачи, уважаемый Михаир. Однако я надеюсь, что грядущая битва позволит нам показать все свое мастерство. Прошу вас помнить о данных обещаниях и не забывать, что благоразумие не меньшая добродетель, чем храбрость».

Это он напомнил, что я клялся магам сохранить ему жизнь.

«Обещания не забыл, однако учтите, что моя воля не удержит каждый меч и пилум в армии».

«Понимаю. Правда звучит в ваших словах. Однако до этого мне удавалось сохранять свою жизнь в бушующем шторме битв. Клинки, стрелы и дротики для меня не столь опасны, как ваше искусство противостояния чародейству».

С одной стороны, приятно, когда противники так с тобой считаются. С другой стороны, жаль, что уже все знают какими способностями я обладаю.

Наш огромный лагерь, хотя и уступающий по площади стойбищу шаддинцев, решено было расположить в двух километрах от реки. Долговременные защитные сооружения мы пока не возводили, но развернули полевые укрепления. Воздушная и конная разведка контролировали фланги. Этим вечером никто не предпринимал агрессивных действий.

Пока войска располагались на новом месте, мне пришло системное сообщение:

«Стратег Иворна Сандис приглашает вас присоединиться к Военному Совету. Принять приглашение? Расход времени на протяжении Совета будет замедлен для вас в одиннадцать раз».

Принять, конечно.

Сандис встретил меня дежурной улыбкой, но казался необыкновенно возбужденным. Глаза его блестели и даже голос приобрёл некую нетипичную торопливость.

— Вот мы и встретили эту кучку напыщенных варваров. Скучные регалии, однообразные оскорбления. Шаддинская культура, кажется, совсем не развивается. Но хватит о них. Пора определиться с нашими дальнейшими действиями.

— Идём к Табиру, — кивнул я. — Возьмем город и начнем борьбу за переправу.

— Эту борьбу нам не выиграть, — внезапно ответил Сандис. — У них слишком много хорошей конницы и орудий. Даже по количеству пехоты они нам не уступают. Только по качеству. Учитывая ширину реки, отсечь попытки переправы дело нехитрое.

Ну охренеть! Не поздновато ли для озарений.

— Но, думаю, у тебя есть какой-то план? — с некоторой угрозой в голосе спросил я.

— Конечно, — кивнул Иворна. — Для начала предлагаю устроить небольшой спектакль.

— Комедию? Драму?

— Трагикомедию. Сперва фальшиво поплакать, а потом искренне смеяться.

— Можно подробнее?

— Конечно. Взятие Табира мало приблизит наш успех. В этом городе остались лишь фидаины и прочие фанатики. Перед гибелью они уничтожат свои запасы провианта. Вероятно, подожгут город. Табир лишь приманка. Ксерион не хочет сдавать укреплённый город без боя, но совершенно не против разменять его на жизни наших воинов по выгодному курсу.

— Это мне ясно. И что же ты предлагаешь? Не трогать город? Уничтожить его с помощью какой-то магии или спровоцировать пожар?

— Предлагаю штурмовать его, но «неудачно». Прежде чем использовать сокрушительную силу, нам следует продемонстрировать ложную слабость.

Ага. Сандис таким образом хочет выманить Ксериона на наш берег.

— А твой славный оживший предок не мог бы, например, осушить реку на пару часов?

— Мог бы, но я предпочитаю использовать его вмешательство как можно позже. Если враг поймёт какой силой мы обладаем, он сумеет выработать подходящее противодействие. Нам следует спровоцировать Ксериона и его варваров на решающие сражение.

Это звучало разумно. Прямо таки стратагема в стиле Сунь Цзы или его местного аналога. Но была одна существенная загвоздка.

— Дар стратега позволяет видеть уровень морали отрядов, — напомнил я. — Легко обмануть врага не выйдет.

— Это мне известно, однако только мы будем в курсе притворства. Несколько плохо согласованных атак, урезание продовольствия, спровоцированные беспорядки среди солдат.

— Ты предлагаешь играть с огнём.

Если переборщить, то мы реально можем критически просадить боеспособность армии и своими руками обеспечить Ксериону победу.

— Весь этот поход — игра с огнём, но разве Михаир Лиардиан не преуспел в таких играх?

Банальная лесть, но в ней заключены зерна правды.

— Михаир Лиардиан всегда опирался на своих людей и их преданность. Он стоял за них, а они за него.

— Да-да. Я в курсе, — улыбнулся Сандис. — Эта его чёрта привела к созданию триумвирата. Не хочешь сильно рисковать своими людьми? Да пожалуйста. Я сам все устрою. Только урежьте пайки и не слишком поднимайте людям боевой дух, уважаемый триумвир. Лучше устроить ложную беду, чем доблестно дотерпеть до настоящей.

Гадкие люди могут говорить правильные вещи. Мне постоянно приходилось повторять эту мысль, когда я общался с Иворна Сандисом. Нельзя было позволить моему негативному отношению к нему мешать общему делу.

Сам по себе план имел потенциал. Что может быть на войне лучше чем атаковать противника, увязшего в неудачной осаде города? Если не слишком перебарщивать, то можно чуть-чуть опустить мораль войска. Даже создать что-то наподобие паники среди вспомогательных подразделений, а затем исправить все парой воодушевляющих речей.

— Кто ещё будет знать об этом?

— Только мы двое, — ответил Сандис. — Остальные будут недоумевать, сомневаться, гадать. Это нам и нужно! Пусть у них пошалят нервы. Надо дать врагу почуять слабость, и Ксерион решится сделать свой ход. Он разумен, этот варвар. Но также он смел и тщеславен.

Верно. Этот сукин сын прав. У меня самого были подобные мысли касательно Ксериона. Что он не выйдет против нас сразу, но ударит, если почувствует удачный расклад.

— Значит, идём к Табиру и там буксуем.

— Верно, только ещё раз заклинаю, ни одна живая или мертвая душа не должна знать об этом! Двое это уже много. Однако мы стратеги. Наши слова, произнесённые здесь, защищены божественным даром.

— Откуда такая подозрительность? — немного подначил коллегу я.

— Откуда!? Вы ещё спрашиваете, уважаемый Михаир. Однажды я и ещё четверо доверенных лиц провели особый ритуал в безлюдном месте. Но представляете, за нами наблюдали!