Путь

— Вот, смотри, в чём проблема, — Кащей вытащил из нагрудного кармана сложенную вчетверо агитку и показал её. — Докторишка решил пойти в бургомистры.

— Ух ты! — удивился Слава. — Вот это новость! Мы его в двегь, а он в окно? Молодец, пагенёк!

— Кто молодец? — напрягся Кащей.

— Так Доктог этот, смотги-ка какой целеустгемлённый. А на пегвый взгляд выглядит, как ботинок.

— А я думал, что ты на моей стороне, — обиженно произнёс Колян.

— Не неси пуйги* (не говори ерунды), конечно же, я на твоей стогоне, — отмахнулся Слава. — Но это не значит, что я не должен замечать энейгию этого пагня. Нобогот, сейчас мы должны учесть всё, чтобы пгинять вегное гешение. Ясно?

— Ясно, — кивнул Кащей и замер, ожидая ответа. Отец задумчиво залил в рот новую порцию и закусил.

— Что мы имеем? Начнём с того, что отступать ему некуда, значит, он будет биться до конца. Худший вгаг — это тот, котогый не может пойти на попятную, потому что все пути отступления отгезаны. И Доктог как газ в такой ситуации, поэтому его не уговогить, не напугать и не купить. Я пгав?

— Прав, — согласился Кащей. — Думаю, для него это принцип ещё.

— Пгинцип? Да, вполне. Быть боссом, а потом стать никем — это стоит того, чтобы мстить. И я его пгегасно понимаю, иногда только пгинцип мешает людям отступить и толкает впегёд, на амбгазугы, — Слава покусал губу. — Тогда есть два пути. По кгайней меге, я только их вижу.

— Так, и какие? — заинтересовался Колян.

— Пегвый тоже касается денег. Я много газ финансиговал выбогные кампании и могу сказать, что это весьма затгатное дело, — Орлан разлил остатки водки по рюмкам и махом залил в глотку. — Что это значит?

— Что? — насторожился Кащей, пьянея.

— Что у него либо есть какая-то своя губловагка* (рубловарка), либо он деньги получает откуда-то со стороны? Вопгос — откуда?

— И откуда? — как завороженный, повторил Колян и, сосредоточившись, добавил. — Своей рубловарки у него, вроде бы, нет.

— Вгоде бы, — передразнил Слава с усмешкой, а Кащей в эту же секунду понял, что хозяин полиса не имеет права на такие словечки.

— Просто я пробивал, но пока ничего не нашёл, — начал выкручиваться Колян и тут же добавил, вспомнив про Юсуфа, — но вообще-то, между нами говоря, я им в компанию крота* (шпиона) заслал, чтобы тот сливал мне инфу. Так что скоро всё узнаем, комон! Но пока мне известно, что своих денег у него нет.

— Хогошо, молодец, что используешь кгота! — похвалил его Орлан. — Но если у него нет денег, то, значит, его кто-то спонсигует, пгавильно?

— Правильно, — даже не подумав, согласился Колян.

— А у кого в полисе есть деньги?

— У кого? — в голове Кащея зашумело, водка давала о себе знать.

— Это не я тебе должен сказать, а ты мне. Ты же хозяин? — как показалось Кащею, с издёвкой спросил Слава.

— Я, — набычился и обиделся Колян.

— Вот и подумай, кто может помогать Доктогу?

— Не знаю даже, — потеребил Колян висюльки на скатерти.

— Я думаю, что это могут быть только двое — Гилли или Митяй, вегно?

— Да, наверное, ты прав, — тут же закивал Колян. — Больше ни у кого нет столько рублов нет.

— Значит, кто-то из них помогает Доктогу. А они нам тёгли за то, что не будут впгягаться за Доктога* (обещали не помогать Доктору) и всё такое. Если кто-то из них нагушит своё слово, то… — Слава замолчал.

— То что? — заинтересовался Кащей.

— То ты впгаве покагать нагушителя, а я тебе в этом помогу. Всё, что получим с него, делим пополам. Замётано? — и широко улыбнулся, подмигнув.

— Замётано! Комон! — ничего не понимая, радостно согласился Колян, радуясь, что у него такой мудрый и сильный отец.

— Гадский вгяд ли замешен, как мне кажется, по моему, у них с Доктогом вообще нет никаких связей по жизни. Я тёг с ганзейскими — они за него в кугсах, но не конкгетно* (я разговаривал с ребятами из Ганзы — местные его знают, но плохо). Так ведь?

Кащей неуверенно пожал плечами, а Орлан продолжил:

— То есть с Гилли у Доктогом нет контактов. Зато с Котлиным у них отношения должны быть очень даже неплохие.

— Вот это точно! — выпалил Колян. — Он же ездит на мобиле Котлина, что тут говорить?

— Что? Ездит на мобиле? Вот видишь! — Орлан ударил себя по колену. — Значит, он и финансигует Доктога, сто пгоцентов!

— Да, ты прав! — яростно закивал головой выпивший Кащей, — так что нам сейчас с Доктором-то делать?

— Так я и говогю. Чтобы победить, нужно бить туда, где меньше всего ожидают удага. Когда говогящая голова идёт на выбогы, то она сильно зависит от денег. Если удагить по источнику доходов, то человек пгосто останется без гесугсов. А загплату людям нужно платить, агитацию заказывать, газетки печатать и всё такое. Лишишь человека денег — выбьешь почву из-под ног, он упадёт, и тогда добивай его ногами. Вегняк!* (Наверняка!)

— Ага, понял, — обрадовался Кащей. — То есть, что, мне ждать, пока он не упадёт? Не стоит его мочить?

— Тебе вообще нельзя его тгогать! — хмыкнул Орлан. — Если ты хоть что-то сделаешь пусть даже с кандидатом в буйгомистгы, то гасследовать дело будут не полисные, а союзные менты, понимаешь, что это значит?

— Что? — путались мысли у Кащея в голове.

— Что обязательно найдут и закатают в глухую одиночку. Пгичём, это даже за покушение. А за убийство — так вообще. В любом случае, подумают-то на тебя в пегвую очегедь.

— Так-то да, — задумался Кащей, счастливый, что не придётся биться с Доктором, пусть даже и при поддержки всех пацанов из бригады. — Да ещё Алька сказала тут мне, что если я его трону, то она со мной разведётся. Вот.

— Чего? — нахмурился Орлан. — И ты это позволяешь ей? Ты тегпишь от бабы такие выходки?

— Нет конечно! — возмутился Кащей. — Я её под дождь из мобилы высадил за такие слова!

— И пгавильно сделал! Нечего этому бабью позволять из себя вегёвки вить, иначе… — но Слава не стал уточнять, что произойдёт.

— А как тогда Доктора устранить? — в очередной раз спросил Колян.

Слава Орлан сделал жест, показывающий, что он размышляет над ответом, и какое-то время они сидели молча. Наконец старший произнёс.

— Уясни, юнец, у тебя в полисе только два сильных сопегника — Гилли Гадски и Митяй Котлин. У Гадского много денег и поддегжка долбанного «хольмгагда», а вот у Митяя — мало гесугсов, но за него весь Сталингад. Есть ещё и Улаб Гослаг, но он слабоват, вгяд ли гешится на такое большое дело, — размышлял Слава. — Когоче говогя, нам нужно связать их силы.