Путешествие Чандры

– Обычно у тебя это занимает больше времени, – пробурчал муж, даже не глянув на жену и не пожелав ей доброго дня. Та же стояла, скромно потупившись, в ожидании приказаний. Отведав кушанья, господин впервые проявил какие-то эмоции:

– Откуда это? Ты никогда раньше не готовила таких блюд, Лила! Признавайся, ты ведь хочешь добиться таким образом разрешения на совершение паломничества? Но я уже сказал один раз, и изменять своему слову не в моих правилах. Делай, что хочешь, но в этом доме у тебя есть обязанности, и их выполнение – твоё главное дело в этой жизни. Я – твой супруг, твой господин, поэтому ты должна служить мне и моим детям.

– Как скажете, господин, – поклонилась Лила, так и не подняв головы. Удовлетворённый этим грозный хозяин продолжил трапезу, а затем приступил к выполнению своих обязанностей старосты.

Он принимал посетителей – жителей деревни, решал их земельные и прочите споры, разбирался с подсчётом налогов, и тому подобное. Много важных и ответственных дел выполнял староста. Супруга же его тоже не сидела без дела.

В первую очередь она накормила детей. Старшим девочкам было три и четыре года, присмотреть за годовалым малышом они не могли, за ними самими нужно было присматривать. Лила решила, что в этом ей поможет олень – он играл с детьми, пока женщина делала другие дела по дому. Божественными силами Чандра-дэва олень не был виден никому, кроме детей.

Бельё было уже чистым, чему служанка немало удивилась – ведь только вчера вечером в эту корзину сложили грязное бельё для сегодняшней стирки. Может быть, перепутали корзины? Но вся одежда в доме отличалась чистотой. Лила только пожимала плечами в ответ на вопросы служанки – знать ничего не знаю, как так вышло.

С утренней дойкой коров и взбиванием масла из молока тоже всё прошло быстро. Не успели служанки опомниться, как молоко было уже в горшках, а затем, не успели они с Лилой сделать и двух движений мутовкой, как масло уже было готово.

– Что за чудеса, – говорили служанки, с подозрением поглядывая на Лилу, которая одна не выразила изумление происходящим.

Дальше надо было выгнать коров на пастбище, это сделали пастухи, Лиле нужно было только отдать распоряжение. Торопясь вернуться к детям, Лила быстро наполнила водой все кувшины, так что идти за водой к реке никому не пришлось. И снова служанки удивлялись и смотрели на Лилу, она же улыбалась как ни в чем ни бывало.

С сухими ветками и сучьями для очага пришлось потруднее. Сухие ветки принадлежали стихии огня, поэтому просто призвать их Чандра не мог, и из небесной локи взять тоже не мог: огонь там поддерживался другими способами, не дровами. Подумав, Лила вышла из дома, наклонилась к земле и что-то негромко пропела. Тут же трава зашевелилась и из неё выглянули глазки-бусины множества крыс и мышей. Лила хлопнула в ладоши, и маленькая армия грызунов разбежалась, чтобы вскоре собраться вновь. Но теперь каждая крыса тащила сухую веточку или сучок, а вместе они собрали внушительную кучу. Лила вновь хлопнула в ладоши, и грызуны разбежались по своим делам, даже травинки не сдвинув.

Выполнив все эти и еще многие другие дела меньше чем за час, Лила вернулась к детям, играть с ними, отвечать на бесчисленные вопросы, петь песенки, рассказывать сказки.

– Смотрите, Амида, Даси – видите норку? В ней живёт мышка. У неё есть маленькие детки, как их называют? Правильно, мышата. Хотите увидеть мышку? Давайте дадим ей немного лепёшки и маслица и позовём, хорошо?

И дети с восторгом смотрели, как из норки выглянула мышка, опасливо повела усами, а потом, осмелев, взяла двумя передними лапками, будто маленькими розовыми ручками, кусочек лепёшки и принялась быстро грызть, потешно шевеля мордочкой.

В этот момент в комнату неожиданно вошёл муж. Мышка, испугавшись, убежала вместе со своим угощением, а девочки бросились к отцу, взахлёб выражая свои нежные чувства.

– Что это, Лила? Только утро, а почти все твои дела на сегодня сделаны, – произнёс староста, сурово и с подозрением глядя на жену. Та не опустила глаз. – Слуги шепчутся, что здесь замешано какое-то колдовство. Отвечай: ты не призывала никаких демонов?

– Мой господин, – спокойно произнесла Лила. – Когда мать хочет побыть со своими детьми, то и дела делаются быстро. И никогда еще не было так, чтобы демонов призывали, чтобы стирать бельё или чистить котелки. Насколько мне известно, демонов злые люди приглашают для страшных, кровавых дел – для убийств и насилия. Домашними же делами ведают мирные дэвы, даже и сама матушка Парвати. Если они и помогли сегодня немного – в чем тут вина?

– Ну… если дэвы… – муж растерялся, не зная, что ещё сказать. – Пойду работать, у меня, в отличие от тебя, ещё много дел. Мне-то боги не помогают так…

– Не теряйте веру, свами[1], может еще помогут, – улыбнулась Лила. – Но прежде чем вы снова будете заняты, могу ли я спросить? Где ваша матушка, свами? Я знаю, что отец ваш умер, оставив вас сиротой в ещё нежном возрасте, но где матушка?

– Я же говорил тебе, Лила, никогда не поднимать этот вопрос, – раздражённо высказался муж. – Это только моё дело, тебя оно не касается.

– Но я – ваша жена, ваша вторая половинка, ваша шакти[2], – заявила Лила очень спокойно и уверенно. – В семье нет только ваших или только моих дел. Что бы вы ни думали, но ваши отношения с матерью отражаются на всей нашей семье – и на мне, и, главное, на наших детях. Неужели вы хотите, чтобы страдали невинные?

– Ты никогда раньше так не говорила, Лила, – медленно произнёс староста. – Может, на тебя правда действует какое-то колдовство, или же какая-то божественная сила. Но я отвечу тебе, хоть и не хотел делать этого раньше. Моя мать ещё жива, но она всё равно что умерла для меня. Когда я был ребёнком, в нашем доме случился пожар. Мать успела вытащить меня из огня, а отцу помочь не успела – слишком долго меня искала. И за это она ругала меня всю жизнь. Так что когда я оказался в состоянии прокормить себя сам, то ушёл из дома и встречаться с ней не желаю. Однако знаю, что у неё всё хорошо. Теперь ты довольна, жена?

– Почти, – кивнула Лила. – Но не смею дольше тебя задерживать.

Староста вернулся к своим делам, а Лила сказала сама себе и оленю:

– В доме должны уважаться родители, прежде всего – мама. Тогда и все остальные члены семьи займут свои места, и никому не будет плохо. Не может быть, чтобы мама старосты не любила своего сына. Пойдём-ка, дружок, к ней и выясним всё.

Решив так, Лила вместе с оленем и детьми выскользнула, никем не замеченная, из дома и отправилась на окраину деревни к матери своего супруга.

Старая женщина встретила её неприветливо.

– Ты ведь Лила, жена старосты? Зачем ты здесь? Разве я тебя приглашала? – волосы старухи были совсем белыми и висели какими-то космами. И хоть не было у неё ни когтей, ни страшных зубов, но глаза смотрели так холодно и сурово, что на ум невольно приходили истории о ракшасах. Дети оробели, а младший наладился плакать.

– Матушка, прошу прощения, что так задержалась с визитом, – поклонилась ей в ноги Лила. – Гневайтесь на меня сколько угодно, но примите, прошу вас, этих детей – это же ваши внуки. И они очень хотят познакомиться со своей бабушкой!

– Хм… – с сомнением старуха смотрела на детей. Но Лила, улыбнувшись, что-то шепнула девочкам, и они перестали прятаться за мамино сари, а подошли к бабушке. Даже малыш заулыбался. Рассказав ей о себе и задав кучу вопросов, дети стали играть вокруг взрослых. Лила достала узелок с едой – и наблюдатели в Сурья-локе узнали тот самый узелок, что дала матушка Анасуйя своему Чандре.

– Покушайте, матушка, – старуха чуть было не отказалась, но Лила уговаривала так настойчиво и ласково, что женщина всё-таки попробовала божественные кушания. На вид всё было очень просто – лепёшки, да масло, да зелень, да творог, – но на самом деле эта пища меняла и настрой ума человека.