Путешествие Чандры

– Уж не хочешь ли ты сказать, что общество дэвов нетвёрдо держится царевичипов дхармы? – прищурился Индра.

– Это вы уж сами выводы делайте, – пожал плечами Шани и отвернулся к карте. Он всё думал над видЕнием Парвати как матери Сомы. Что это означает, что нужно понять? Конечно, Мать Мира – в каждой матери, можно сказать, что любая мать – форма Матери. Но было что-то еще, намёк на нечто важное. Шани думал над этим, но пока не мог уловить сути этого намёка.

– Любовь матери и доверчивость ребёнка – шаг к мокше, освобождению. Подобно тому, как мать любит дитя, так Всевышний любит мир – поэтому опыт хороших отношений с матерью такой важный, – вновь вступил Вишвакарман.

– А почему Мангал поступил как жестоко с невинными людьми, он же хотел убить семью старосты? – Каколь наконец задал мучивший его вопрос вслух.

– Смерть – не конец, у них могло бы быть хорошее перерождение, – быстро проговорил Индра, явно защищая своего любимца среди планет. – Пойми, Каколь, что люди проходят много жизней, прежде чем выполнят все задачи и достигнут мокши. Мангал, может, и действует жёстко, но помогает человеку в определённых задачах.

– Но смерть и страдания невинных – это нехорошо, – резко возразил Шани, по-прежнему смотря в карту. – Поэтому желание Чандры их защитить было справедливым.

– И ты не мешал ему это делать, – негромко проговорил Сурья. Шани не ответил, и все снова посмотрели на разворачивающееся в карте действие.

…Хоть и хорошо было в Четвёртом доме, но, побуждаемый беспокойным оленем, Чандра неохотно вошёл в Пятый. Ночь ещё едва перевалила за половину, на небе ярко горела растущая луна, а дэв с удивлением обнаружил, что небесный дом перенёс его в его же собственный дворец в Чандра-локе. Прохладный, серебристый, дворец излучал мягкое сияние, подобное свету луны, когда она ещё не вполне круглая.

– Как же я соскучился по дому! – с чувством произнёс Чандра, устраиваясь на привычном троне. К нему тут же прискакал пушистый белый кролик, дэв взял его на руки, тут же олень положил голову на колени. Чандра погладил обоих и улыбнулся, знакомя животных друг с другом.

– Чандра-дэв! Вы вернулись! – Чандра поднял глаза и увидел, к своему удовольствию, не только слуг, но и с десяток танцовщиц-гандхарвов. Пользуясь перерывом в репетициях по поводу празднования свадьбы дочери Солнца, девушки зашли в хорошо знакомую им Чандра-локу.

– Ненадолго, но успею полюбоваться вашим танцем, – живо откликнулся Чандра, буквально расплываясь в приветливой улыбке.

– Мы бы показали вам наш танец для свадьбы дэви Ями, – тоже улыбнулась одна из девушек, Криттика. – Но тогда его увидят и другие, мы ведь знаем, что сейчас они смотрят. Поэтому мы покажем другой, очень сложный, мы его недавно выучили, – а вы поправите, если мы ошибёмся.

– Уверен, всё будет просто замечательно, – дэв устроился поудобнее, а олень с любопытством поглядывал то на него, то на девушек, большими влажными глазами.

– Вы всегда наш самый благожелательный зритель, – Криттика выстроила девушек, зажгла светильники, музыканты заиграли на инструментах, и танец начался.

Трудно передать словами ритм и движения – это был зажигательный танец, быстрый, с боем барабанов и шуршащими, высоко взлетающими юбками танцовщиц. Их руки порхали, словно птицы, да и сами девушки имели сходство с птицами – так высоко они взмывали, и кружились, и хлопали в ладоши. Чандра с восхищением следил за всеми движениями танцовщиц, сам покачиваясь в такт музыке. Девушки приближались к нему, чуть ли не задевая своими развевающимися юбками. В конце концов Чандра не удержался и покинул свой трон ради танца. Криттика тут же стала его главной партнёршей, с лукавой улыбкой она то приближалась, то удалялась, заставляя дэва следовать за ней и искать её среди других танцовщиц. После этого весёлого танца, вернее, даже танцевальной игры, Чандра уселся не на трон, а на разложенные прямо на полу подушки, девушки тут же пристроились вокруг дэва.

– Изумительно! Выше всяких похвал, – проговорил Чандра, любуясь дочерями гандхарвов. Девушки с радостными улыбками смотрели на красавца-дэва, который никогда не был недоволен их искусством, даже если они и ошибались в движениях.

– Вы слишком добры, так вы нас совсем избалуете, – со смехом ответила Криттика. – Вы же сами поправляли нас во время танца.

– Совсем немного, и вы ведь сразу повторили всё правильно, – покачал головой Чандра. – Как же я соскучился по вам и вашим представлениям…

– И мы, и мы соскучились, Чандра-дэв, – заговорили девушки наперебой. – Мы уж решили, что вы на нас рассердились – так давно не звали в Чандра-локу.

– Что вы, совсем не сержусь, – Чандра ласково потрепал за подбородок одну из девушек. – Никто не мог бы рассердиться на таких красавиц. Просто дела… Но я исправлюсь! После свадьбы дочери Солнца вы ведь не откажетесь прийти в Чандра-локу, да?

– Придём! Конечно, непременно придём! – загомонили дочери гандхарвов, которым, кажется, пребывание в Чандра-локе нравилось больше, чем ответственное выступление в Доме Солнца. Особенно горячо выражала согласие Криттика.

Сидеть в обществе хорошеньких девушек, разговаривать с ними и пить сому в собственном дворце – всё это доставляло Чандре явное удовольствие. Но тут послышался тихий странный звук, как будто бы прозвенела невидимая струна, – и перед дэвом появился Нарада Муни, со своим вечным «Нараяна, Нараяна!».

– Что привело вас сюда, почтенный дэвриши? – спросил Чандра после положенных приветствий. Он улыбался, хотя червячок беспокойства шевельнулся внутри – дэв вспомнил, что находится в Пятом небесном доме и сейчас проходит испытание.

– Не хотелось бы отвлекать вас от столь приятного времяпровождения, – лукаво подмигнул Нарада. – Однако возникло одно крайне важное дело, и без вас никак не обойтись, Чандра-дэв.

– Что же за дело? – по-прежнему благодушно вопросил Чандра.

– Вы ведь знаете про пятую Веду? – дэв кивнул, но Нарада пояснил, специально для зрителей в Сурья-локе. – Господь Брахма создал четыре Веды, заключающие в себе ответы на все вопросы мироздания. Он отдал их мудрецам, а те, в свою очередь, поведали миру. Но Веды написаны таким мудрёным языком, что только самые учёные люди могут постичь написанное, да и то не до конца. Полные же знания доступны лишь самым мудрым из них. Мудрец Бхарата Муни совершал долгую аскезу, и в качестве награды попросил у Господа Брахмы благословение написать пятую Веду – такую, какая бы объяснила духовные знания и простым людям. Так появилась Натья-шастра – писание о том, как с помощью драматического искусства вызвать раса, то есть определённые чувства. Подобно тому, как сок извлекается из растений, чувства в их первичной подлинности и чистоте извлекаются искусством драмы, вызывая в зрителях сопереживание. Ведь основная цель искусства – не столько развлечение зрителей, сколько перенесение их в иную реальность, где они переживают свою подлинную сущность и духовное единение с вечным.

– Так задумывала матушка Сарасвати, – снова кивнул Чандра. Он слушал Нараду очень внимательно.

– Сейчас Бхарата Муни почти закончил Натья-шастру, но для полного завершения ему нужно благословение Господа Шивы – Владыки Танца, Натараджа. И Махадэв согласился дать такое благословение, только надо уточнить несколько вещей про танец. А для танца нужны вы – ведь через вас проходят нужные энергии.

– О, Господь Махадэв зовёт меня? – Чандра поднялся в волнении, когда Нарада добрался наконец до сути дела. – Тогда отправимся немедленно!