Путешествие Чандры

– К чему это ты клонишь? – Дурвасе ничего не оставалось делать, как присесть рядом на камень. Он был рассержен, но слова Чандры и его мягкий тон подействовали и на него.

– Этот человек, наверное, так долго шёл на Кайлаш, что у него не осталось сил, – Чандра с сочувствием покачал головой. – Не ради развлечения он проделал такой длинный и тяжёлый путь. Пусть выспится, я могу сделать его сон приятным и сладким – тогда он проснётся довольным и пропустит нас без возражений.

– Да он молить должен, чтобы его не коснулся мой гнев, – огрызнулся Дурваса, но Чандра, снова покачав головой, достал флейту и стал наигрывать едва слышную, успокаивающую и очень нежную мелодию.

Отшельник невольно заслушался, не замечая, как гнев оставляет его, а в уме воцаряется спокойствие.

– Ну надо же – заснул, – Дурваса обернулся и увидел, что чандала проснулся и встал, а Чандра сам, уютно устроившись с оленем в обнимку, спокойно спит на тропинке.

– Господь! – Дурваса бросился к ногам чандалы, потому что сейчас разглядел, что под видом простого нищего скрывался сам Махадэв. Тот, довольный, принял привычный облик. Олень пошевелился и разбудил Чандру, который тоже встал на колени при виде своего божества.

– Я устроил испытание, и ты прошел его, Дурваса, с помощью Чандры, – пояснил Махадэв. – Не стоит относиться к людям пренебрежительно, даже если они чандалы. В каждом – частица Всевышнего, бессмертная душа. Так что привело вас, мудрец, на Кайлаш?

Выслушав историю Дурвасы с лёгкой улыбкой, Великий аскет покачал головой.

– Сударшана-чакра – оружие Нараяны, я ничего не могу с ним сделать, Дурваса. Это было бы неуважением к Нараяне, а он – мой Господь. Поищи решение своей проблемы в Вайкунтхе[1], Дурваса. Чандра, а ты мне нужен сейчас для одного дела, так что Дурвасе придётся уйти без тебя.

– Как скажете, Господь, – Дурваса поклонился и ушёл, Чандра с тревогой проводил его взглядом.

– Господь, какое дело?

– Пожалуй, побудь пока на моей голове, Чандра, – решил Махадэв, загадочно улыбаясь. – Оленя я заберу, не беспокойся. Один преданный зовёт меня, он будет просить дар. И вот тогда ты понадобишься.

– Я рад выполнять ваши пожелания, Господь, – улыбнулся Чандра – несмотря на тревогу за Дурвасу, встреча с Махадэвом всегда радовала его. Закрыв глаза, Чандра стал сиянием, и соединился с полумесяцем, украшавшим голову Великого аскета. Снова улыбнувшись, Шива взял оленя и исчез.

В саду огромного, богатого дворца, полного апельсиновых деревьев и различных, сладко пахнущих цветов, сидел правитель Ланки – Равана. Он играл на вине одну из самых любимых мелодий Махадэва, и делал это так искусно, что никакой музыкант-гандхарв не мог с ним сравниться. Даже риши Нарада в восхищении цокнул языком. Когда чудесная мелодия закончилась, а последний звук растаял в воздухе, перед Раваной возник Махадэв, с оленем в руках. Равана поспешил приветствовать своего Господа.

– Я доволен тобой, Равана, – промолвил Шива с лёгкой улыбкой. – Ты чудесно играешь, так что я никак не мог удержаться и не прийти к тебе. Каким даром я смогу отблагодарить тебя на этот раз?

– О, Господь, я играл вовсе не из-за того, чтобы получить дар, – возразил Равана искренне.

– Дать дар преданному – честь для божества, – мягко ответил Махадэв. – Ты порадовал меня, и теперь я хочу порадовать тебя. Дай мне эту возможность.

– Не должен Господь что-либо просить у преданного, – смешался Равана. – Но, если ты так желаешь, я прошу у тебя один дар.

– Какой же?

– Вы носите на голове серебристо сияющий месяц, Господь. Позвольте и мне хоть немного поносить его на своей голове!

– Ты хочешь Чандру, Равана? Всего целиком? К себе на Ланку? – уточнил Шива, всё так же загадочно улыбаясь.

– Да, Господь! Видя Чандру здесь, люди воистину убедятся в том, что я – ваш самый великий преданный, Махадэв, и вы не оставляете меня своими милостями!

– Я рад бы выполнить твою просьбу, Равана, – отвечал Махадэв спокойно. – Но Чандра – не вещь, это дэв и обладает собственной свободной волей. Поэтому давай спросим у него самого, хочет ли он жить на Ланке.

Тут же серебристое сияние потянулось тонкой полоской от месяца на голове Шивы к земле, и Чандра появился, кротко сложив руки.

– Что скажешь, Чандра, хочешь ли ты выполнить просьбу Раваны и пойти жить на Ланку, оставив мою голову? – спросил Шива, ни на йоту не изменившимся спокойным голосом, с лёгкой улыбкой.

Чандра опустил ресницы в раздумье. С одной стороны, покидать голову Махадэва ему совершенно не хотелось. Но с другой – отказавшись, дэв поставил бы своё божество в неловкое положение. Очень нехорошо, когда бог не может выполнить просьбы преданного – если это не просьба о бессмертии, конечно. Бессмертием наделять не может никто. Чандра точно не хотел, чтобы из-за него Махадэв испытывал неудобство или даже стыд.

– Я… я согласен, Господь, – тихо произнёс Чандра, не поднимая глаз.

– Точно? Ты хорошо подумал? – допытывался Шива все тем же спокойным голосом. – Чандра бывает поспешен в решениях, – пояснил Махадэв смирно ожидающему Раване.

– Да, точно, – Чандра утвердительно мотнул головой, хотя на его глаза уже набежали слёзы из-за разлуки с любимым Господом.

– Тогда твоя просьба выполнена, Равана, – вновь улыбнулся Шива. – Чандра будет у тебя до тех пор, пока ты сам не захочешь вернуть его мне. Чандра, дорогой – ты всегда помогал мне во всех моих путешествиях. Я хочу, чтобы ты точно так же помог моему преданному Раване.

С этими словами Махадэв передал оленя Чандре, а сам снял месяц со свой головы и передал в руки царя Ланки. Благословив всех присутствующих, Господь Шива исчез, оставив Чандру в распоряжении Раваны.

– Как добр и щедр Господь! – благоговейно произнёс Равана, разглядывая льющий тихий свет месяц, он был размером с апельсин. Чандра стоял тихо, опустив глаза и стараясь не разрыдаться тут же на месте. Раненый олень изучал Равану, настороженно шевеля ушами. – Чандра-дэв, не смущайтесь – будьте гостем на Ланке, я всё сделаю для вашего удобного пребывания здесь.

Чандра покосился на месяц в руках Раваны и молча кивнул, всё еще борясь с рыданиями. За долгие годы его частица впервые оказалась не на голове божества, а в руках смертного. Месяц был символом Луны и такой частицей Чандры, к которой дэва всегда притягивало – так что владелец этого символа всегда мог призвать Чандру к себе.

– Куда же поместить вас, – задумался Равана, имея в виду серебристый месяц, а не самого дэва. – Ведь вас касалась голова самого Махадэва… Хм, помещу-ка я вас на спинку своего трона – месяц будет озарять сиянием весь зал, и тогда все увидят милость Махадэва к правителю Ланки.