Путешествие Чандры

– А куда попадает всё нечистое в конце концов? – тут же полюбопытствовал лунный дэв.

– Уходит в океан, – пожал плечами Равана.

– О, а Океан не пачкается?

– Он большой, ничего страшного, – недовольно проговорил царь и решил перевести разговор на менее щекотливую тему. – Чандра-дэв, почему вы сами носите этого оленя? Обычно ваханы носят своих дэвов, а вы, наоборот, носите свою вахану.

– Этот олень – мой друг, – ласково проговорил Чандра, олень кивнул. – Когда он здоров, то носит меня на своей спине и заботится. Сейчас у него ранена нога, и он не может передвигаться. Значит, я позабочусь о нём, пока он не выздоровеет.

– Можно отдать его слугам, – заметил Равана. Он явно никак не мог взять в толк, зачем дэву лично проявлять заботу о каком-то олене.

– Нет-нет, – Чандра прижал оленя к себе сильнее, как будто опасаясь, что животное отберут силой. – Это особенный олень, только я знаю, как о нём заботиться.

– Как пожелаете, – Равана снова пожал плечами и продолжил рассказ об острове Ланка.

Среди достижений, превративших всех жителей острова в богачей, ну или по крайней мере в людей, не рискующих умереть с голоду, Равана особенно выделял машины. Самые разнообразные приспособления делали труд жителей острова лёгким. Машины мололи зерно, подавали воду на поля и в дома, дробили камни и даже защищали ворота и стены городов. Правда, некоторые машины приводились в движение не силой вод или ветра, а животными или даже людьми – рабов для этого на Ланке было предостаточно. Чандра задумался, глядя на ходящих целыми днями по кругу осликов, и на людей, безостановочно вращающих огромные рычаги чудесных машин. Но ни на миг не переставал восхищаться, настолько искренне, что Равана чувствовал себя на седьмом небе от счастья.

– Великий, равный дэвам царь Равана, – буквально пел Чандра. – Как вы всё чудесно устроили, даже на небесах нет такой роскоши и таких машин. Однако… можно задать один вопрос?

– Конечно, спрашивайте, Чандра-дэв, – милостиво улыбнулся великий Равана.

– Я заметил, что на Ланке есть храмы только для Господа Шивы, – вкрадчиво произнёс дэв. – И нет ни для Господа Нараяны, ни Господа Брахмы, ни иных богов. Скажите, отчего это так?

– Всё происходит от Махадэва – так зачем поклоняться другим богам, – усмехнулся Равана.

– Также нет ничего, посвящённого матушке… – мягко, но упрямо гнул своё Чандра. – А ведь она – Ади Шакти, вторая половинка Махадэва…

– Женщина, – фыркнул Равана, не сдерживая пренебрежения. – Она, конечно, жена Махадэва. И как жена – подчиняется мужу. Есть ли что-либо, чего Махадэв не знал бы или не мог, а она бы знала?

– Но дэви Парвати подобна душе, оживляющей тело, – негромко возразил дэв. – Господь Шива говорит, что без неё он только труп.

– Это всё слова – мужчины часто говорят такое женщинам, чтобы тем было приятно, – Равна раздражался всё больше. – Чтобы получить от женщины больше ночью… ну, вы понимаете, Чандра-дэв. Вы-то сами наверняка говорите всякое вашим апсарам?

– Так вы считаете, что дэви Парвати недостойна поклонения? – Чандра проявил не вполне свойственную ему сдержанность и перевел разговор с женщин и плотских отношений на другое. – Несмотря на то, что у неё есть различные формы, Махавидьи?

– Великий мужчина и жену делает великой, – Равана обладал не меньшим упорством в отстаивании своей точки зрения. – Махадэв велик и подарил своей супруге эти формы. Уж не знаю, зачем – но на то он и Махадэв. Он знает всё об этих формах и всегда наставляет Шакти – а было ли когда-нибудь иначе? Разве Шакти когда-либо наставляла Шиву, а, Чандра-дэв? Нет! И это доказывает, что первенство тут за Господом Шивой. Он – главный в этой семье, и значит, он только и достоин поклонения.

– Ваши аргументы неотразимы, – вынужден был признать Чандра. – Махадэв говорит, что учится у Шакти, но мы ещё не видели, чтобы он лично просил наставлений, а Шакти обучала его, как ученика…

Уже поздней ночью, когда даже неутомимый Равана отправился отдыхать, а на небе ярко сиял месяц, уже почти превратившийся в круглую Луну, Чандра, не выпуская оленя из рук, отправился бродить по небесным равнинам. Среди своих дел он ни на мгновение не забывал о Кайлаше и часто кидал свой взгляд в сторону обители бессмертных. Наконец он не выдержал и стал спускаться к Кайлашу. По пути он заметил какой-то блеск и свернул в сторону, чтобы посмотреть, что это.

На небольшой ровной площадке в горах Чандра обнаружил Буддха и Мангала, о чём-то отчаянно спорящих.

– А вот и Чандра заявился, – усмехнулся Мангал, Буддх только мрачно покосился на отца. – Я тут говорю твоему сыну, что незачем ему вообще участвовать в собраниях круга планет. Он же ни на что не влияет. Мать его – непонятно где, грешная женщина, родившая сына не от законного мужа, а от постороннего мужчины. Отец – Чандра, которого контролирует Шани и который тоже ни на что важное не влияет. Даже Махадэв снял его со своей головы – ты ведь утратил своё положение украшения Господа Шивы, а, Чандра? Говорят, ты теперь освещаешь тронный зал Ланки?

– Ч-чандра-дэв, – Буддх с трудом контролировал себя, он готов был взорваться от ярости. – О-объясните, п-почему Махадэв снял вас со своей головы?

Чандра молчал, не зная, что сказать. Может, Махадэв действительно на него рассердился и теперь ему вечно суждено быть украшением земных царей, которые никогда не сравнятся с Махадэвом?

– Видишь – молчит, – Мангал продолжал ухмыляться мерзкой усмешкой. – Потому что сказать-то нечего. Махадэв от тебя отказался, Чандра, может, пришла тебе пора отказаться от божественности, а?

Буддх, казалось, пытался прожечь в Чандре дыру своим взглядом. Но лунный дэв продолжал молчать, только опустил голову от стыда. Не получив объяснения, Буддх, развернулся и покинул площадку. Чандра только посмотрел ему вслед влажными глазами – но остановить сына не посмел. Быстро, пока Мангал не сказал ещё чего-нибудь неприятного, Чандра поднялся над горами и полетел на Кайлаш. Он опасался, что всё, сказанное шиваншем, – правда.

– Зачем вы отдали Чандру Раване? – Парвати успела переделать за день кучу дел и пришла отвлекать Шиву от медитации. – Вы ведь знаете, какой он чувствительный – как бы не подумал, что вы больше его не любите.

– Ничего, Чандре пора бы уже понять, что трудности – не признак моей нелюбви, – Господь открыл глаза и с лёгкой улыбкой посмотрел на жену. – Я послал его на Ланку сделать одно важное дело.

– Какое дело? – но Шива только смотрел, улыбаясь. – Ох, снова ваши игры, Господь! И вы опять со мной не посоветовались – как тогда, когда помещали себе на голову Гангу. Знайте – я на вас рассердилась! И даже не думайте меня успокаивать!

С этими словами Парвати ушла, не дав Шиве и слова сказать. Тот, все так же улыбаясь, покачал головой и снова погрузился в медитацию.

Робко, опасаясь неизвестно чего, Чандра с оленем на руках вступил на Кайлаш. Его никто не остановил – на Кайлаш могут входить все, так что даже если бы Махадэв сердился на Чандру, он всё равно мог бы войти на Кайлаш. Долгие годы Чандра чувствовал себя на Кайлаше как дома, запросто приходя и уходя, когда пожелает. Теперь он оглядывался, изучая все, как в первый раз.

– Чандра! Проходи, дорогой, – дэви Парвати улыбнулась своей самой ласковой улыбкой, дэв невольно улыбнулся в ответ. – Давай я тебя накормлю, и твоего оленя тоже. Как тебе на Ланке?