Путешествие еды

В некоторых сообществах животного мира тот продукт, который зверек сам производит, неизменно служит вторым блюдом обычного для него меню. Для грызунов и кроликов, в организме которых витамины B и K вырабатываются исключительно в толстом кишечнике (синтезируются микрофлорой), катышки собственного производства представляют собой значительный и умеренно нормированный источник витаминизации. И сей факт адресует нас к Ричарду Генри Барнсу и малоизвестной главе в истории питания.

Р. Г. Барнс руководил аспирантурой по дисциплине «Питание» в Корнельском университете с 1956 по 1973 год, возглавлял Американский институт питания и был первым серьезным ученым, заинтересовавшимся поеданием экскрементов. Мне попалась на глаза фотография Барнса, сделанная примерно в то время, когда в Nutrition Reviews напечатали его «Пищевые последствия копрографии». Светлые волосы на висках гладко зачесаны назад. Очки в двуцветной роговой оправе, популярной в конце 1950-х. Эдд Харрис [197] вполне мог бы сыграть его в кино. Впрочем, Барнс ни в коем случае не выступает в роли иконоборца. Как вспоминал один из его коллег в некрологе, «в числе его достоинств, заслуживающих глубокого уважения, было искреннее и объективное стремление разбираться… в проблемах, особенно чувствительных в политическом и социальном смысле».

197

Американский актер и четырехкратный номинант на премию «Оскар». Снимался в «Бездне», «Играх разума» и других фильмах, появлявшихся в нашем прокате. – Прим. перев.

Изначальное любопытство Барнса по отношению к аутокопрофагии грызунов было обусловлено его попытками предотвратить это явление. Как и другие специалисты по изучению питания в то время, Барнс был крайне раздосадован, обнаружив, что подопытные постоянно «корректируют» его тщательно выверенные исследования, примешивая к рациону кое-какие «заменители». В экспериментах, проводимых некоторыми исследователями до Барнса, ученые помещали зверей в клетки с полом из проволочной сетки, сквозь ячейки которой должен был просыпаться помет. Такой подход не решал проблему, поскольку, цитируя Барнса, «фекалии могли потребляться сразу же, как только появлялись из анального отверстия». Несмотря на наличие полов из проволочной сетки, крысы продолжали потреблять от 50 до 65 % того, что оказывалось «на выходе».

Вскоре Барнс стал проявлять к содержимому, «вводимому заново», интерес, более глубокий, чем к тем элементам питания, которые намерен был изучить ранее. «Исследование копрофагии у крыс служит средством выявления нутриентов, синтезируемых в нижних отделах кишечника, что в наши дни все еще остается одной из самых загадочных областей в изучении пищеварения», – писал он в 1957 году, освещая работу, поддерживаемую материально – держитесь крепче, черт возьми! – Национальным научным фондом США (NFS).

Барнс начал с документирования точного объема экскрементов, которыми ежедневно вознаграждали себя его подопытные крысы. Для решения этой задачи он использовал особые «чаши для сбора фекалий», отрезая верхнюю часть небольших пластиковых пузырьков и прикрепляя «спецприемники» прямо к анусам крыс. А теперь оцените – хотя бы на мгновение – изобретательность и трудолюбие Ричарда Генри Барнса. Часть гранта NSF была израсходована на покупку ленточной пилы, сверл марки Forstner, стамески, скотча, металлической ленты, резиновых трубок и трех видов пластмассовых бутылочек производства Wheaton Plastics Company. Дневные сборы из приемников перекладывались в кормушки и подавались животным – мне так и рисуется картина, как сам Барнс щедро преподносил своим подопечным «кушанья» под серебряными крышечками, чтобы блюдо не остыло. По наблюдениям Барнса, крысы ежедневно поедали от 45 до 100 % собственных экскрементов. Стоило только лишить их «добавки к рациону», как они вскоре обнаруживали признаки недостаточного поступления в организм витаминов B₅, B₇, B₁₂ и K, а также тиамина, рибофлавина и некоторых важных жирных кислот.

Четырьмя годами позже Б. К. Армстронг и Э. Софтли, ученые из отдела биохимии и содержания животных Королевской больницы Перта, показали, что лишение крыс возможности поедать первую порцию собственных экскрементов вызывает заметную задержку роста и развития животных. В ходе 40-дневного эксперимента крысиный молодняк, жестоко ограниченный в получении «естественной добавки», прибавил в весе всего на 20 %. Тогда как контрольная группа, которую ни в чем не ограничивали – на все 75 %. (Обе группы получали и свой обычный рацион). Армстронг и Софтли разработали собственную ограничительную методику, избегая копирования технических приемов Барнса. «Чтобы устранить необходимость постоянного опорожнения и возвращения на место фекальных приемников в виде чаш, мы использовали специальные жакеты, лишающие крыс доступа к анусам».

«Использовали специальные жакеты» – это сказано с ноткой самоуничижения. В журнальной статье приводится рисунок устройства, изготовленного на основе обычного кошелька из мягкой кожи. «Чтобы оставить проход для пениса или вагины, в хвостовой части были сделаны V-образные вырезы. Шнурки обеспечивали плотный, но не удушающий охват, а хвост был особым образом подвязан. Окончательная подгонка производилась с помощью тонких ножниц». Все это выглядит совершенно в духе «Стюарта Литтла» [198] – пока не перевернешь страницу и не увидишь собственными глазами надпись: «Крысы в специальных жакетах для предотвращения копрофагии». Кожа – черного цвета, а жакет – фактически жилет – держится на шнуровке, идущей вдоль туловища, как на корсете. Завершает картину воротник из черной кожи. К своему удивлению, замечаешь, что «ограничительный жакет-жилет» играет новыми красками. И становится интересно, что происходило часами там, в отделе биохимии и содержания животных в Королевской больницы Перта.

198

«Стюарт Литтл» – фильм режиссера Р. Минкоффа по одноименному произведению Э. Б. Уайта. Один из главных героев – мышонок по имени Стюарт Литтл, попадающий во множество приключений и преодолевающий немало опасностей. – Прим. перев.

Барнс видел сходство аутокопрофагии с жеванием жвачки некоторыми парнокопытными – другой пищевой стратегией, необходимой для извлечения из пищи максимума полезных веществ. Коровы пережевывают и многократно глотают одну и ту же порцию – от 40 до 60 раз. Благодаря этому, значительно увеличивается площадь для деятельности бактерий, обитающих в рубце и обеспечивающих коровам максимальный выход ценных питательных веществ. Альтернативным термином для аутокопрофагии служит «псевдоруминация» [199] . Слово это, очевидно, сошло с уст знатока кроличьей жизни. Кролики – стойкие приверженцы аутокопрофагии, что порой создает некоторый дискомфорт для их хозяев. В кругах кролиководов самые крупные и мягкие фекальные окатыши [200] получили даже специальное наименование – цекоторофы. «Цекоторофия, не копрофагия!» – слышится укоризненное восклицание в заголовке одной из журнальных статей.

199

Руминация – многократное срыгивание и повторное пережевывание пиши. От англ. rumen – рубец, первый отдел желудка жвачных животных. – Прим. перев.

200

Принимая во внимание особенности кроличьего поведения и пристрастие этих зверьков к фекальным окатышам, можно было бы предположить, что производителям корма для кроликов лучше бы не злоупотреблять словом «гранулы». Как, например, в хвастливой рекламе корма Kaytee: «Нутриенты высокого качества в виде гранул – цекоторофы, любимые кроликами». При всем желании, не могу в данном случае вообразить мешок киббла – гранулированного корма.

Как известно, самые дорогие в мире зерна кофе (ценой примерно в 200 долларов за фунт) – те, что предварительно проходят через пищеварительный тракт циветты, обитающего в Индонезии хищника из рода кошачьих. Энзимы в пищеварительной системе этого животного, как считается, изменяют вкусовые качества кофейных зерен в лучшую сторону.

«Весьма похоже на то, – смело продолжает свои рассуждения Барнс, – что большинство животных с однокамерным желудком испытывают волчий аппетит к собственным фекалиям. И это совершенно нормально для их пищевого поведения… при котором толстый кишечник может обоснованно рассматриваться как область, в функциональном отношении предшествующая тому отделу кишечника, где происходит основное всасывание питательных веществ». Иными словами, «второй заход» в тонкий кишечник действительно служит завершением абсорбции нутриентов.

Я готова согласиться с тем, что аутокопрофагия, как утверждает Барнс, – «норма поведения для… крыс, мышей, кроликов, морских свинок, собак, свиней, некоторых видов домашней птицы и, несомненно, многих других представителей фауны». Но, Ричард, и «для большинства нежвачных живых существ»?!

Проверим для начала, что происходит с нашими двоюродными родственниками. Я отправила письмо по электронной почте Джил Прюц, приматологу из Государственного университета Айовы, о чьих исследованиях шимпанзе в районе реки Фонголи в Сенегале я писала для одного журнала в 2007 году [201] . Так совпало, что Прюц и ее коллега Пако Бертолани как раз закончили писать статью, частично связанную с тем, о чем мы говорим. «Я бы не стала говорить, что шимпанзе из окрестностей Фонголи едят фекалии, – написала мне в ответ Прюц, – Но вопрос и в том, что именно мы имеем в виду». Во-первых, этих шимпанзе стоило бы называть «теми, кто снова ест семечки». В чисто техническом смысле это очень точно. Они, по словам Прюц, не «едят помет как таковой». Они «экскретируют фекальный болюс в одну руку, а другой – или губами – начинают извлекать семечки». Возможно, ко всеобщему удовольствию, мне стоит отметить: по завершении процедуры, шимпанзе «очищают губы, потерев их о кору деревьев».

201

Статья доступна на сайте российского издания National Geographic Россия по адресу:– Прим. перев.

Прюц и ее команда вели наблюдение за «вторичным потреблением» только в тот период, когда семена баобаба и растений семейства бобовых были слишком твердыми для разжевывания. В этот период они «пробегают» по пищеварительному тракту слишком быстро, чтобы их твердая оболочка растворилась, а протеины и белки ядрышка усвоились. Танзанийские женщины народности хадза действуют похожим образом: из помета бабуинов они выбирают размягченные семена баобаба, чтобы потом вымыть, высушить и растереть их в подобие муки.

Однако не стоит проявлять высокомерие по отношению к шимпанзе и племени хадза. Как известно, самые дорогие в мире зерна кофе (ценой примерно в 200 долларов за фунт) – те, что предварительно проходят через пищеварительный тракт циветты, обитающего в Индонезии хищника из рода кошачьих. Энзимы в пищеварительной системе этого животного, как считается, изменяют вкусовые качества кофейных зерен в лучшую сторону. Торговать ими так выгодно, что даже возник – и существует – особый рынок фальсифицированного помета циветт. Товаром там – смешанные с ним и некоторым количеством клейкой массы обычные собираемые вручную кофейные зерна.