Путешествие в Элевсин

– Не отдохнуть ли немного, Маркус?

– Отличная мысль, господин. Но здесь, кажется, есть люди…

В роще действительно белело несколько хитонов.

– И что?

– У них может оказаться оружие.

– Не думаю, что нам угрожает опасность, – ответил Порфирий. – Но на крайний случай у тебя с собой меч.

– Да, господин.

Люди в роще и правда не казались опасными. Это были, судя по всему, мисты, занимавшиеся телесными упражнениями.

Порфирий расстелил плащ на берегу ручья и улегся на землю. Мы немного отдохнули, затем омылись в ручье и вернулись на прежнее место, продолжая следить за гимнастами. Я не видел ни у кого из них оружия, но кинжал легко спрятать на теле, так что я сохранял бдительность.

– Где найдешь палестру лучше, чем на траве под древесными кронами? – вопросил Порфирий. – Счастливые, они проводят дни упражняя тело и закаляя его для грядущих невзгод… Поэтому невзгоды обязательно будут – боги не позволят, чтобы столь благородный труд пропал зря. Однако их движения удивляют. Ты видел такое прежде?

– Нет, господин.

Мужчины действительно вели себя странно. Во-первых, они занимались одетыми, что было необычно даже для провинции. Во-вторых, они не упражнялись с утяжелениями и снарядами, как делают в палестре, а неподвижно замирали в диковинных позах. Польза подобного от меня ускользала.

– Я не понимаю, что они делают, – сказал Порфирий. – А ты?

– Гладиаторы так не тренируются, господин.

– Маркус, мне стало интересно. Давай их расспросим. Вон тот плешивый, кажется, и есть Птолемей. Видишь?

Порфирий указал на мужа лет пятидесяти с окладистой бородой и плешью, дававшего наставления молодому гимнасту. Ученик разучивал странную позу – стоя на одном колене и подняв другое, разворачивал торс, выставив в стороны как бы сложенные на невидимом коромысле руки. Поза выглядела неудобной и неловкой, и я не понимал, зачем принимать ее по своей воле.

Но идти к старшему мисту не пришлось. Заметив, что Порфирий указывает на него рукой, он помахал нам сам – и, быстро закончив наставление, зашагал в нашу сторону.

Приблизившись к нам, он поклонился и спросил:

– Следует ли оказать императору подобающие почести, или он путешествует тайно и предпочитает оставаться неузнанным?

Порфирий засмеялся.

– Ты Птолемей Александрийский?

– Да, господин.

– Молва донесла, что ты находчив и ловок в речах. Сейчас я просто паломник на пути в Элевсин. Поэтому называй меня «искателем» и «другом».

– Хорошо, друг, – ответил Птолемей.

Он держался почтительно, но без робости, и Порфирию это определенно нравилось.

– Скажи, чему ты учишь молодых мистов?

– Я обучаю их принимать священные египетские позы.

– А что это за позы?

– Особые положения тела, позволяющие постигать высшую мудрость.

– Кто обучил тебя им?

Птолемей улыбнулся.

– Если бы со мной говорил император, – ответил он, – я сослался бы на длинную жреческую традицию, к которой отношусь по рождению. Но, поскольку со мной говорит просто искатель, скажу все как есть. В молодости я много путешествовал по Египту и копировал рисунки в старых папирусах, а также положения статуй в храме. Странные и необычные позы определенно указывали на божественные состояния ума. Связь эта постепенно открылась мне в моих путешествиях и беседах с мудрыми. Теперь я учу специально достигать божественных состояний ума, принимая священные позы.

– Звучит прекрасно, – ответил Порфирий. – А не научишь ли ты меня с моим спутником какой-нибудь из этих священных поз?

– Чего ты хочешь достичь с ее помощью?

– Оракул, который мы только что посетили, велел нам с Маркусом найти единственного. Можешь ли ты показать его нам?

Птолемей задумался.

– Есть простая поза, – сказал он, – позволяющая его увидеть. Могу обучить ей за две минуты.

– Отлично, – ответил Порфирий, – две минуты у нас есть.

– Это что-то для начинающих? – спросил я. – Учти, мой господин искушен и мудр.

Птолемей повернулся ко мне.

– Это одна из высших мудростей, каким я обучаю. Но пережить божественное прозрение с помощью такой позы можно лишь один раз. Называется она «Рамзес Великий».

– Это нам вполне подобает, – сказал Порфирий.

Птолемей поклонился.

– Чтобы получить результат, надо прилежно выполнить мои инструкции.

– Конечно.

Порфирий сделал пару гимнастических движений, разминая тело.

– Напрягаться не потребуется, – сказал Птолемей. – Прежде всего следует успокоить дух глубоким дыханием. Сделайте несколько вдохов, а затем отпустите повседневные заботы и страхи. Ваш разум должен быть спокойным и безмятежным, насколько возможно. Но не старайтесь специально настроить себя на высокое – вы не знаете еще, где его искать и каково оно. Просто успокойтесь. Представьте, что только проснулись и дневные заботы еще не успели вас захватить.

Вслед за Порфирием я принялся вдыхать и выдыхать.

– Дышите медленнее… Хорошо. Теперь вытяните руки вниз и выставьте вперед правую ногу, как бы делая небольшой шаг. Не сгибайте ногу в колене… Смотрите прямо вперед. Вот так…

Он показал. В нем и правда появилось что-то египетское и древнее – даже лицо втянулось и окаменело.

Я видел такие статуи в Риме – весьма старые. Подобное положение тела не было особо неловким, но и удобным не казалось. Каково это, подумал я с усмешкой, быть гранитным истуканом и стоять в такой позе сто, двести, тысячу лет… Есть в мире вещи похуже римского цирка.

Поза, однако, была достаточно необычна, чтобы завладеть моим вниманием, и благодаря этому мои мысли действительно утихли – словно внутренним голосам, тянувшим свое «брекекекес-коакс-коакс» или просто переругивавшимся во мраке, стало интересно, что происходит.

– Теперь, – сказал Птолемей, – следует закрыть глаза. Да, вот так.

Мои глаза закрылись не до конца – опасаясь, что Птолемей может покуситься на господина, я подглядывал сквозь ресницы. Но слова миста действовали на мой разум.

– Представь, друг, что ты стоишь в позе Рамзеса в самом центре мира. Увидь мироздание вокруг как прозрачную сферу, простирающуюся во все стороны бесконечно. Заполни ее звездами и планетами. Подумай о бесчисленных живых существах, видимых и невидимых, населяющих сферу сущего. Сколь различны их заботы и нужды!

Я решился наконец полностью закрыть глаза.

– Теперь подумай о Высшей Сущности, безмерной и безграничной, создавшей Вселенную. Попроси ее войти в твой разум во всей силе и славе. Вспомни о единстве Высшей Сущности и сотворенного ею мира – оно ведь не нарушалось ни на секунду. Представь себе силу и славу божества, заполняющего собой бесконечность. Вбери в себя эту бесконечность, о Рамзес, словно ты и есть вездесущий Высший Разум. Удерживай могущество космоса в своем всепроникающем сознании…