Пять мгновений любви

— Как ты смотришь на то, чтобы завтра в обед сходить куда-нибудь поесть? — еле расслышал Юра и даже немного пересел поближе.

— Спасибо, но нет.

— А если послезавтра? — не сдавался герой-любовник, а у Юры возникло стойкое желание съездить ему по морде. — Или ты занята?

— Для тебя я всегда занята, — послышались удаляющиеся шаги.

— Ууу, говорили же, что она тебе не по зубам… — послышалось с другой стороны. Дальнейшего диалога Юра не слышал. Он глубоко вдохнул и выдохнул, потирая лицо руками, забыв о том, что они все в опилках. Он не понимал, почему ему не все равно.

Надо сохранять дистанцию, пока не разберется в себе и в ее отношениях, иначе будет больно. Снова.

Глава 6.1

Воскресенье 22:00 по московскому времени, 21:00 — по испанскому.

В этот день и в это время Ярослава обычно созванивалась со Стасом. Они могли разговаривать и час, и два, могли проболтать до глубокой ночи, могли смотреть фильм или созваниваться по видеосвязи и гулять, показывая город.

Стас уехал в Испанию по программе обмена в конце июля, и с того самого времени между ними сложилась такая маленькая традиция. Его внеочередной звонок ее порядком удивил и напугал. Сообщив ему, что перезвонит через несколько часов, как будет дома, Яра попыталась успокоиться, потому что сердце было не на месте и отдавалось где-то в районе горла, перекрывая воздух.

В начале лета она узнала тайну, которую так и носила в себе, не в силах рассказать Стасу, поэтому каждый звонок переживала, что это откроется.

Их семья являлась образцовой во многих планах. Отец — адвокат, мать — бизнес леди, красавец-сын… Но однажды после сдачи экзаменов, когда Ярослава ходила по судам, узнавая о целевом направлении, она увидела его родителей.

Они выходили из зала судебных заседаний какие-то поникшие и уставшие. Ее они не заметили, зато она смогла расслышать их диалог.

— Стасу пока не говорим, я сама ему сообщу, когда посчитаю нужным.

— Не думаю, что это правильно. Он вправе знать. И от меня, а не от тебя. Ты сама прекрасно знаешь, что он от меня тогда… — голос дрогнул, — отвернется.

— Мы с тобой всегда расходились во мнениях, что лучше для Стаса, но так как мне теперь суждено одной заниматься им, то это будет полностью мое решение.

— Не ломай сыну жизнь, — тихо и холодно сказал мужчина. — Ты его на силу тащишь заграницу, уже договариваешься за его спиной с какой-то семьей о заключении брака. И это все ради никому не нужных денег. Не ломай сыну жизнь так, как сломала ее нам.

Женщина гротескно рассмеялась. Ярослава поежилась и с трудом сглотнула подступивший к горлу комок: ее пронзил ужас и обида за Стаса.

— Только не говори мне, что ты вообще не был хоть капельки счастлив в нашем браке, который, как ты выразился, я разрушила! Это не я завела семью на стороне, не у меня родился ребенок от другого человека!

— Ты вообще меня слышишь?! Я сказал, что ты сломала наши жизни, когда пошла на поводу у родителей и уговорила меня. Я не хотел на тебе жениться, и ты это знала. А вот я разрушил нашу семью, но она действительно изначально была… бракованной.

Послышался судорожный вздох. Яра, хоть и не видела, но представила, как мама Стаса промакивает глаза тыльной стороной руки. Один раз она уже видела этот жест в ее исполнении.

— Стас узнает от меня и не сразу. Пусть привыкнет к Испании, иначе будет слишком много потрясений для одного раза. Как только мы здесь продадим дом и обоснуемся там, я сообщу, — твердо сказала она, и цокот ее каблучков громом раздался среди спящей тишины судебных коридоров.

Ярослава обессиленно опустилась на ближайшую скамью. В голове не укладывалось все услышанное, а на глаза навернулись капельки слез. Мир сразу стал мутным, как раз таким, как жизнь Стаса.

Тараканы в голове собрались в кружочек и задумчиво растирали виски. Один, наконец, выдал мысль — рассказать Стасу немедленно. Второй возразил, что это не ее секрет и не ее жизнь. Третий предложил потрясающую, как тогда казалось, идею — решить не самой, а посоветоваться с человеком, которому точно так же, как и ей, было не все равно.

Миша ответил спустя несколько звонков. На фоне играла какая-то классическая мелодия, и Яра запоздало вспомнила, что он как раз проходит вступительные экзамены.

— Ярик, ты так настойчиво звонила мне, чтобы пожелать удачи? — его голос был счастливым. — А я вот как раз отыграл и, представляешь, даже без единой ошибки! — с гордостью произнес ее друг.

Она, как могла, от всего сердца похвалила его и замолчала, не осмеливаясь продолжать, чтобы не испортить настроение. Он сразу понял, что что-то случилось, и Яра, запинаясь на каждом слове, поведала ему все, что услышала. Теперь телефонный сигнал передавал тишину с обеих сторон.

— В голове не укладывается, если честно, — тихо и грустно сказал Миша.

Из соседнего зала вышла пожилая старушка, которая трясущимися руками пыталась убрать документы в свою сумочку, ее сопровождала молодая девушка.

— Как они могли, я в этом доме больше половины жизни прожила… — это было выше ее сил, слышать старческий плачущий голос. Яра схватила все свои документы и поспешила на свежий воздух, где стены не давили, где не рушились чужие жизни и семьи.

— Я думаю, что это их семейные дела. Мы не должны в это лезть, — наконец произнес Миша, но так неуверенно.

— Значит, молчим?

— Значит, молчим.

Глава 6.2

На этот раз, придя домой, она сразу стала набирать номер Стаса. Пространство разрезали длинные гудки, которые так и оставляли Яру наедине с собой, пряча за собой парня на той стороне.

Она задремала, закутавшись в плед, с телефоном в руке. По комнате разносился запах черной смородины — ароматизатора для дома, который она любила больше всего. На книжном шкафу, который заполнял всю стену напротив, висела гирлянда красивого теплого цвета. Яра всегда на ночь оставляла ее включенной вместо ночника, чтобы страх темноты отступал обратно под кровать.

Однако посреди ночи раздался громкий звонок. Она вскочила, теряясь в пространстве и времени, как обычно бывает после крепкого сна. С трудом сообразив, в какую сторону надо провести для приёма звонка, Яра услышала голос Стаса. Он её напряг. Что-то было не так, и после того, как он спросил, как её дела, поняла, что отличается.

— Стас, ты пьяный?

— По мне так заметно?

— Заметно, потому что ты раньше никогда так не пил. Ночь на дворе! Ты где? Что случилось?

— А ты за меня переживаешь?