Пять мгновений любви

— Прости, я сделал тебе больно? — нехотя расцепил руки и уперся ими в кушетку.

— Нет.

Горький смешок вырвался из груди.

— У тебя кто-то есть?

Ярослава молчала. Он уже не думал, что она ответит и поэтому открыл глаза, чтобы посмотреть на нее. Она стояла напротив него, совсем близко. Юра мог разглядеть россыпь родинок на ее ключице, смешные детские мелкие звездочки в завитых волосах, которые придавали ей шарма, красные следы от его пальцев на талии. Затем его взгляд задержался на ложбинке между грудями, в которой лежал маленький золотой полумесяц. И только тут он понял, что Воронцова практически раздета.

— Хочешь честно? — спросила она, серьезно глядя ему в глаза, и, когда дождалась его кивка, продолжила. — Я позавчера услышала твой разговор с Витой. Вернулась за бутылкой, а там вы разговаривали, в общем… Не хочу в тебя влюбляться, а твои действия… этому могут поспособствовать. Тебе отношения не нужны, а мне потом будет больно. И это здорово, что мы все прояснили так рано, теперь можем спокойно общаться, а это у нас получается довольно неплохо. Как считаешь?

Юра заторможено кивнул, не понимая радоваться ему или нет, потому что добился того, чего хотел, но на душе стало тяжело.

— Почему ты в нижнем белье? — он отвел взгляд, что стоило ему больших усилий, и уткнулся им в свои черные кроссовки, на которых белели капельки краски.

— Во-первых, это не нижнее белье, а спортивный топ. Во-вторых, мне нечем было зажать твой порез, поэтому я и сняла футболку.

Он глянул на белую ткань, которая оказалась футболкой, покрытой темно-бурыми пятнами.

— Вот черт, я тебе возмещу или куплю новую.

— Перестань, важнее было помочь тебе.

В этот момент вошла врач, неся металлический контейнер, в котором громыхали инструменты.

— Кровь почти остановилась, я могу идти? — спросила Яра.

— Да, дальше я сама справлюсь, можете забрать его через минут двадцать-тридцать.

Воронцова кивнула, ободряюще улыбнулась ему и ушла.

Конечно, через обещанные двадцать-тридцать минут его никто не встретил, а когда он вернулся на свое рабочее место, то увидел, что покрашенные облачка сохли на полу.

— Ты все-таки их сама покрасила? — спросил Юра Виту, не давая даже возможности поинтересоваться его состоянием. Состояния вообще не было, будто целый кусок его души отвалился и так и остался лежать где-то там в медпункте.

— Нет, то есть… Яра попросила ей помочь, и мы вдвоем докрасили эти два… Она ушла искать себе одежду, буквально минуты три назад.

Он взял свою кофту и направился к лестнице. Ярослава пожертвовала своей футболкой, Юра хотел отблагодарить. А еще мысль, что сейчас каждый смотрит на то, как она ходит в одном топе, его немного нервировала. Однако, не дойдя до лестницы, он увидел ее.

Яра стояла в белой огромной толстовке Руслана, которая доходила ей чуть ли не до колен, стеснительно улыбалась и закрывала щечки руками. Вокруг нее собрался танцевальный коллектив и еще некоторые юрфаковцы во главе с культоргом, а сам Руслан дарил огромный букет белых пионов, пока все весело хлопали и пели “С Днем рождения тебя!”, а затем собрались в кучу-малу, дружно обнимая ее. Воронцова заливалась смехом, обнимала огромный букет, толщиной с ее талию, и выглядела счастливой.

К Юре подошла Вита, тоже становясь невольной зрительницей.

— А я и не знал, что у нее сегодня день рождения, — произнёс, устало потирая переносицу и морщась от дискомфорта в брови, которая была теперь припухшей и красной.

— Ты еще успеешь ее поздравить, — тихо сказала подруга.

Он криво усмехнулся.

— Ей этого не надо, по крайней мере, точно не от меня. Пошли, Вита. Немного осталось.

Глава 7.6

Ярослава с бокалом шампанского сидела на широком кухонном подоконнике, обложенном подушками, в квартире своих друзей и, улыбаясь, наблюдала, как у Миши с Русланом идет жестокая борьба за звание монополиста.

Она с Сашей давно уже вылетела из игры. А вот Миша, у которого предпринимательская жилка передавалась по крови, решил до конца добить Руслана, который вообще играл в первый раз. Как говорится, новичкам везет. Саша все это время стояла за спиной Макарова и пыталась подсказать, отчего он только ворчал и отмахивался. Волнистая прядка спадала ему на лицо, пока он пытался просчитать ходы.

— Кажется, они здорово поладили, — подошла Саша, усаживаясь рядом.

— Если по окончанию игры они друг друга не убьют, то да, это можно считать дружбой, — рассмеялась Яра. — Я так давно тебя не видела! Не представляешь, как я скучаю, — она крепко обняла свою подругу. Та прижалась к ней в ответ и погладила по спине.

— Я тоже скучаю, Ярик. Мне так не хватает наших разговоров. Взрослая жизнь забирает слишком много времени.

— Все мое время забирает ужасная история, терпеть ее не могу! Тошнит до чертиков.

— Ну а парни есть нормальные на факультете? — игриво пихнула Саша локтем.

— Они в целом есть, но нормальные или нет — сказать не могу. У меня на общение даже времени нет. Легче спросить Руслана. Руслан, у нас есть нормальные парни на потоке?

— Придурки все.

— Вот, что и требовалось доказать.

— Хотя ммм… покупаю отель… хотя вот тот парень, с которым ты меня познакомила, ничего. По крайней мере на первый взгляд таким показался.

— Что за парень? — встрепенулась Саша, однако Кузнецов не услышал ее вопроса, сосредоточенно выстраивая в ряд свои красные отели. Даже кончик язык от усердия высунул.

— Пока не хочу о нем говорить. Когда придет время, я все тебе расскажу, — улыбнулась Яра, запивая свое смущение шампанским.

— Так-так-так, а кому-то он очень даже нравится!

— Не жди истории любви, Сашуля, — хмыкнула она, стаскивая со стола тарталетку с оливье. — Ему отношения не нужны, он сам сказал.

— Так заставь его пожалеть о своем мнении, — опять игриво подтолкнула плечом подругу Саша. — А Стас что? Так и не объявлялся?

— Неа, кажется, заблокировал нас.

— Нет, просто вытащил симку, и все, — произнес Миша, который, как оказалось, прислушивался к их диалогу. — Вечно бегать от нас и от проблем все равно у него не выйдет.

Ярослава задумалась над словами друга. Бегать за Стасом ей совсем не хотелось, гордость ее была затронута, да и она никак не представляла ни разговор, ни встречу с ним.

— А я не хочу навязываться, — поделилась своими размышлениями, хрустя вкусной закуской. — Тем более меня пугает то, что он высказал мои мысли: я на девяносто процентов была уверена, что он вернется… в первую очередь, из-за меня. Это так… эгоистично, что я больше не смогу смотреть ему в глаза. А еще я переживаю, как он вообще со всеми этими новостями и событиями справляется.

— Он, на самом деле, более устойчивый к таким вещам, чем всем нам кажется, — произнес Миша, но с такой неуверенной интонацией, будто пытался сам себя в этом убедить.