Пять минут до понимания

Но, как говорит народная мудрость: кажется - крестить. Что не придумаешь в раздражении?
– одернула себя Ольга. Экзальтация могла объясняться и чувством, которое бравый полковник испытывал к Вере Ивановне. А также безудержному желанию пожить в чужой квартире.

*

– Ольга, извините, я бы хотела с вами поговорить. Буду признательна, если найдете время. У меня к вам личный вопрос.

Звонок Лопухиной был неожиданным и интригующим. Поэтому к месту встречи - у входа в парк - Ольга примчалась на четверть часа раньше условленного времени.

– Я видела, - беседа началась с разоблачения, - как пристально вы наблюдали за полковником и мной...

Вера Ивановна заметно нервничала, даже голос немного дрожал.

– Простите, такая уж у меня натура, люблю все понимать.

– Я без претензий, сама препарирую все и вся. И что скажете? Поделитесь впечатлениями. Полковник сделал мне предложение руки и сердца, а я решительно не знаю, что ответить.

– Потому выбрали в советчики меня?

– Да.

– Мы ведь едва знакомы. Зачем вам мое мнение?

Лопухина пожала плечами.

– Вы выполнили мое задание?

– Да, - ответила Ольга.
– Я опросила некоторых подруг и была поражена. Для одной мужчины - это секс, для другой - защита, для третьей - предмет заботы. Только я одна считаю, что сильный пол - это опасность.

– Я такая же и, в частности, серьезно побаиваюсь Андрея Петровича. Казалось бы, интересный, приятный человек, ко мне хорошо относится, я ему тоже симпатизирую, но...

Парковая аллея то тонула в ноябрьском сумраке, то сияла мокрым асфальтом в свете фонарей. Гуляющих было мало. Впереди медленно брела молодая мамочка с коляской, да мужчина с хмурым лицом вынырнул из-за поворота. Проходя мимо Ольги и Лопухиной, он ускорил шаг, будто опасался фланирующих дам.

Вера Ивановна, кажется, этого даже не заметила. Она говорила быстро, взволнованно, очень доверительно и постоянно извинялась за свою откровенность.

– Мне так неловко, что вываливаю на вас свои проблемы...

Ольга отмахнулась:

– Ничего страшного. Мне часто изливают душу.

– Мне тоже, - грустно уронила Вера Ивановна.
– Но я и в правду не обременяю вас своим рассказом?

– Ничуть. Продолжайте.

– Мы познакомились с Андреем Петровичем в одном из социальных проектов, поддерживающих пенсионеров. Я выступала с лекцией, он подошел по окончании, стал задавать вопросы, предложил провести домой. Мы встретились пару раз, как-то незаметно подружились, стали проводить много времени вместе. Ходили в театры, концерты, обсуждали прочитанные книги, делились мыслями. Полковник галантно ухаживал: дарил цветы, целовал руки. Я чувствовала себя на седьмом небе. А после предложения руки и сердца и вовсе растаяла, - Вера Ивановна отбросила носком сапога увядший лист, усмехнулась.
– Однако эйфория длилась полчаса. Потом я разнервничалась. Одно дело: прогулки при луне и вздохи на скамейке, и совсем другое суета по хозяйству, чужие хвори или неизбежное новое вдовство, учитывая значительную разницу в возрасте. Я не понимаю: зачем мне лишнее беспокойство и не вижу причин менять свой распорядок жизни. Андрея я не люблю, замуж не стремлюсь, меня вполне устраивает приятельские отношения.
– Лопухина огорченно вздохнула: - При всем этом, я не хочу оставаться одна. С Андреем хорошо. Он привнес в мои серые будни романтику, позволил почувствовать себя женщиной. Я начала строить планы на будущее, мечтать, сомневаться. Без него у меня останется только работа и душевная пустота, которую нечем заполнить.

– Вера Ивановна, вы - отличный психолог. Но, как обычная женщина, хотите сидеть на всех стульях сразу.

Лопухина рассмеялась:

– Когда ко мне обращаются клиенты, я беспристрастна и логична. Но едва дело касается меня лично, эмоции берут верх над разумом, и я из специалиста превращаюсь в простую бабу. В данном случае прагматичное начало требует: откажи, зачем тебе старый, немощный. А женская натура протестует: держи, такой мужик попался, не отпускай. А тут еще гуманизм с эгоизмом спорят. Без меня Андрей пропадет. А с ним пропаду я. Ну и так далее, и тому подобное, без конца и краю.

– Привычная песня: одной грустно, зато беззаботно. Вдвоем веселее, но приходится вкалывать и терпеть.

– Олечка, если бы только знали, как много приходится вкалывать и терпеть, когда рядом человек много старше тебя. Андрею сейчас семьдесят восемь. Мне шестьдесят. Я не хочу его хоронить.

– Не знаю, что и сказать...

– Выкладывайте свои соображения, дальше видно будет.

– Меня несколько удивил прагматизм Андрея Петровича. Он прямо, без стеснения заявил, что планирует перебраться на вашу жилплощадь.

Вера Ивановна кивнула:

– Я в курсе.

– Вас это устраивает?

– Вполне. Квартира у меня большая, планировка удобная. Мы не будем мешать друг другу. К тому ж Андрей готов взять на себя оплату счетов и содержание семьи. Мне же не придется приноравливаться к чужому дому и чужим порядкам.

– Резонно.

– Что-то еще?

– Вы верите Андрею Петровичу?

Лопухина с озадаченным видом потерла переносицу:

– В принципе, да. Я ни разу не усомнилась в Андрее. Он всегда вел себя безупречно. А что?

– По-моему, Василенко лукавит.

– В чем это выражается?

– Его чувство к вам слишком бурно, словно напоказ.

– Андрей любит меня, - недоуменно протянула Вера Ивановна, но спустя минуту добавила уже с сомнением.
– Так, во всяком случае, он утверждает.

Ольга пожала плечами. Мужские слова - слабый аргумент.

– Не хочу выглядеть циничной, но, похоже, Андрей Петрович не очень честен. Он стар, не очень здоров, одинок. Вы - врач, обеспечены жильем, намного моложе. Вы для полковника - гарантия безопасности и комфорта. Поэтому, не исключено, что своим показным вниманием Василенко старается связать вам руки. Ведь отказать идеальному ухажеру достаточно трудно.

– Значит, он меня не любит?

– Не знаю.

– Значит, не любит. Просто пытается, окрутить меня и сэкономить деньги.

Ольга удивленно приподняла брови:

– Причем тут деньги?

Вера Ивановна пояснила:

– Я - директор программы "Активная старость", в основе которой лежит уникальная разработка моего покойного супруга. Полковник же спит и видит попасть в программу. Он уже и так подъезжал, и эдак, а я ни в какую. Вот он и придумал решение. С мужа брать деньги не порядочно. Значит, придется платить партнерам из своего кармана. А это, на минутку, несколько десятков тысяч баксов.

– Ого.

– В центре работает команда классных специалистов. Все получают высокие оклады, плюс аренда помещений, лабораторное оборудование, коммунальные платежи. В общем, вы понимаете.

– И каковы результаты ваших подопечных?

– Отличные. Первый набор был сделан десять лет назад и все, как один, до сих пор в строю, держаться молодцами. Остальные тем паче.

– Поразительно.

– Я же говорю: это уникальная методика.

– И все же, не стоит на основании пустых догадок обвинять Андрея Петровича.

– Мне и самой порой казалось, что Андрей - использует меня. Вы лишь подтвердили мои опасения.

Ольга остановилась, повернулась к Лопухиной, заглянула в глаза.

– Вера Ивановна, вы тоже ведете себя не очень искренне. Вы не любите полковника, тем ни менее, раздаете авансы, подкармливаете мужские иллюзии, сеете надежду. Все мы не без греха.

Лопухина выругалась вполголоса:

– Вы правы. Но во всем должна быть мера. Я не требую многого. Концерты и спектакли, на которые Андрей меня водит, сплошь благотворительные, бесплатные, для пенсионеров. Букеты я компенсирую ужинами. Так что полковник не в накладе. Мне же в случае чего придется прилично раскошелиться.