Пять минут до понимания

– Что "то"? Какой шанс?

– Ваша любовь большой подарок для меня!

– Но я не люблю вас, - возразила Ольга.

Блеклый стариковский прищур стал чекистки цепким.

– Вера пояснила: вы боитесь признаться самой себе...

– Вера Ивановна не имела права разглашать доверенную ей информацию. Она нарушила врачебную тайну. Я на нее в суд подам.

– Не сердитесь. Вера хотела как лучше.

– Плевать. Я добьюсь, что ее практику закроют.

– Что ж вы все о пустяках. Скажите главное: это правда?

Ольга изобразила смущение:

– Не знаю. Я просто иногда думаю о вас, - и тут же сменила тон.

– Поэтому и обратилась к психологу. С какой спрашивается стати молодой нормальной женщине проявлять интерес к старику...

– Так иногда бывает. Я полагаю...
– задетый за живое, Василенко покраснел от досады.

– Андрей Петрович, - Ольга перешла в наступление, - простите, но меня нисколько не заботит ваше мнение. Я сама разберусь со своими проблемами. Лучше скажите, зачем явились?

– Как порядочный человек, как мужчина, я не мог не отреагировать на такую новость.

Все шло по плану!

– Каким же, собственно, образом, вы собираетесь реагировать?

– Не знаю.

– Тогда, до свидания. У меня полно работы.

– Вы меня прогоняете?

– Типа того...

– Но...

– Андрей Петрович, вам не удастся в очередной раз потешить свое мужское эго и убедиться в силе своих чар.

Василенко охотно "проглотил" скрытые комплименты и попросил "добавки".

– Олечка, вы страдаете?

– Нет, - резче и быстрее, чем следовало, отрезала Ольга.

Василенко самодовольно улыбнулся, гордо приосанился. Только глаза выдавали растерянность. Герой-любовник не мог сообразить, как вести себя дальше. И ждал подсказок.

– Я вижу, вы страдаете. Напрасно. Ваше чувство делает мне честь. Вы - молоды, красивы, успешны. Я даже не мечтал о такой женщине. Но теперь буду смелее. ...

– Андрей Петрович, вы сериалы любите?

Неожиданный вопрос поставил полковник в тупик.

– Что?
– спросил он.

– Только в плохих мыльных операх, - продолжила, как ни в чем не бывало Ольга, - красивые девушки испытывают нежные чувства к бедным старикам. В жизни они предпочитают богатых маразматиков или молодых мачо.

– Вы полагаете, наш союз невозможен?
– перевел с русского на русский Василенко.

– Абсолютно.

– Но вы влюблены...

Ольга рассмеялась:

– Мало ли какая блажь придет в голову. В школе мне очень нравился Маяковский. Такой секси...жил шведской семьей с Бриками.

– Вы весьма образованны для нынешнего времени, - процедил Василенко.
– Весьма похвально.

– У меня был заботливый дедушка. Он, правда, давно умер и я по нему очень скучаю.

– Это намек?

– Понимайте, как хотите.

– Значит, вы готовы платить психологу деньги, чтобы освободиться от чувства ко мне, и даже не желаете обсудить сложившуюся ситуацию со мной лично?

– Да, Андрей Петрович. Вы мне совершенно не нужны.

– Почему?

– А что вы мне можете дать?

– Прагматизм хорош в бизнесе. В жизни женщина расцветает, когда руководствуется любовью, служением своему мужчине, самопожертвованием.

Нехитрые мысли легко читались на лице полковника. "Я не буду ничего тебе давать! Мне мое самому нужно. И твое не помешает", - было написано большими буквами на высоком лбу. Мелким шрифтом следовал перечень желаемого.

– Андрей Петрович, я не собираюсь обсуждать эту тему. Вопрос закрыт.

– Олечка, не рубите с плеча. Выслушайте сначала, я подготовился к нашему разговору. Возрастные мезальянсы - весьма распространены и довольно устойчивы, во многом благодаря правильному распределению ролей. Когда мужчина старше он, как добрый и мудрый отец для своей супруги, всегда готов помочь советом и умным словом. Вам ведь нужна поддержка в жизни. А вы мне дадите заботу, душевное тепло, внимание. Мы вполне можем быть счастливы.

– Врете вы все. Вы хотите за счет моей молодости отсрочить надвигающуюся старость. Начитались всякой ереси, наслушались Веру Ивановну и распустили слюни. Но со мной этот номер не пройдет. Ищите долголетия в другом месте.

– Вы - хамка!
– сорвался на крик Василенко.

– А вы - наглец. Хотите на халяву заполучить молодую женщину! И ее квартиру! Хотите быть для меня добрым и мудрым отцом, извольте переписать на меня свою трешку, тогда потолкуем. Не желаете? Тогда не задерживаю, у меня много работы, - напомнила Ольга.
– Уж, простите, за прямоту.

Полковник тяжело поднялся с табуретки.

– Ольга, вы - странная особа. Но надеюсь, Верочка вправит вам мозги. Она - большая мастерица на сей счет.

*

Действительно, профессионализм Лопухиной вызывал искреннее восхищение. После консультаций многое виделось по-другому, понималось иначе, осознавалось глубже, шире, выше. Изменения не коснулись только предчувствий и острого желания рассказать кому-нибудь о скорой смерти Василенко.

– Ольга, я задам сейчас довольно странный вопрос. Не удивляйтесь и попробуйте ответить, - сказала как-то Вера Ивановна.

– Хорошо.

– Вы хотели бы убить Василенко на самом деле? Мотив у вас есть: месть за родственницу, да и собственных обидок хватает.

– Нет, что вы...

– Не торопитесь, подумайте. Считайте это заданием.

Делать нечего, Ольга сосредоточилась, прислушалась к себе. Былая симпатия к Андрею Петровичу исчезла напрочь. Сейчас сосед вызывал глухое раздражение...

Через два дня после первого визита, Василенко снова напросился в гости, а потом таскался три недели кряду, уговаривая, убеждая, доставая претензиями и обвинениями. Оставалось только дивиться настойчивости, с которой старик вел осаду. На второе свидание Василенко явился с букетом, шоколадкой и бутылкой шампанского. На третье с бизнес-планом будущей совместной жизни, копией предложения, сделанного Лопухиной: оплата счетов в обмен на территорию. На четвертой встрече полковник просидел два часа с убитым видом, изредка нарушая траурное молчание заученными фразами о своих растерзанных тоской чувствах. В пятый раз Ольга не открыла дверь. В шестой - послала "жениха" подальше.

После чего полковник бросился вымаливать прощение у психологини. Аргумент для своей реабилитации он привел убийственный: бес попутал, с кем не бывает. Вера Ивановна, само собой, простила непутевого ухажера и выставила условие: ни слова о свадьбе.

– Подумайте хорошенько. Андрей Петрович доставил вам массу неприятных минут, - голос Лопухиной был напряжен.
– Будьте честной. Признайте: вам не раз хотелось огреть старого ловеласа чем-то тяжелым по башке?

Ольга кивнула. В памяти мелькали картинки...