Пять невест и одна демоница. Трилогия
Шрифт:
А уже за ними и дорога.
И…
И ориентиром будут. Опускалась я нехотя. Интересно, а если попробовать перелететь? Добраться до тех же статуй со щитами. Там, за ними, тумана, кажется, не было. Но… тогда пройду я одна. А Теттенике? Оставить здесь? Под присмотром Легионеров?
Мысль вполне здравая, но почему-то не нравится.
И я все-таки коснулась земли.
– Держаться надо их вон, видишь? – я указала на туман, сквозь который проблескивало серебро. – Там статуи. За ними дорога. Ну и дальше будет храм.
Будет.
Должен быть.
И… и не может быть,
Наверное, это было приглашением.
И я воспользовалась.
А уже потом, с конской спины, поглядела на Легионеров. Если… если драссар пойдет быстро, они отстанут. Если медленно, то… влипнем.
Не знаю во что, но ничего хорошего от тумана ждать не приходится.
– Мы… пойдем быстро. Или побежим. Он побежит.
Драссар шлепнул хвостом по боку. И по ноге.
Побежит. И никуда не денется. Подозреваю даже сам, потому что перспектива быть сожранным туманом не вдохновит и коня.
– А вы вряд ли сможете. Так что лучше остаться.
Легионеры молчали. Только один постучал пальцем по шлему. Выразительно так.
– Смысла немного. Всем умирать. А так… так вы вернетесь.
Он покачал головой.
Вздохнул. И ударил себя кулаком в грудь. Грудь загудела. Земля тоже. И туман качнулся. Все-таки странный он. Если смотреть прямо, то и не увидишь, а вот стоит скосить взгляд или вовсе поглядеть на что-то другое, и уловишь такие вот жемчужные переливы.
Движение.
– Не понимаю, – призналась я.
– Я тоже, – подтвердила Теттенике, подбирая поводья. – И ничего не вижу. Точнее вижу, но какую-то… ерунду.
Легионер сделал шаг.
Остановился, прислушиваясь к чему-то.
Второй.
Третий. А я… я не стала его удерживать.
Глава 32. В которой сложно смотреть на мир чужими глазами
«И встали пред ним девы. Были они полнотелы и мягки, с косами толстыми, с очами, небесной синевы полными, с губами алыми да щеками румяными, одна другой краше. И дивились все тому, сколь богата земля красавицами. И многие пожелали бы взять сих дев в жены, да не смели поперед королевича. Он же, ласково говорил со всеми»
Сказ о том, как королевич жену себе искал
Копыто коснулось камня. И Теттенике вздрогнула.
Она вдруг почувствовала, как уходит из-под ног земля, как… преображается мир. Нет, нет и нет… не сейчас.
– Тихо, – её подхватили чьи-то руки, а перед глазами упала завеса из пламени.
Демоница.
Проклятое создание, которое… которое зачем-то пошло сюда, хотя могло бы остаться там, где безопасно. И это неправильно. Это только в сказках нареченная идет искать жениха по-за моря и окияны, через леса и болота. А в жизни…
В жизни иначе.
Откуда это…
Шепот…
…демон, демон, демон… шепот настойчивый,
будто кто-то стучится в голову.– Сосредоточься, что ты видишь, – пламя у демоницы не злое. Так горит огонь в очаге, нагревая и камни, и воздух. И вьется дым тончайшею нитью, уходит вверх, туда, где в пологе имеется специальное окошко. Через него еще иногда звезды видно. Одну так точно.
Если смотреть правильно.
– Ничего… и все сразу. Как будто то одно, то другое. Но слишком быстро. Не разобрать.
Теттенике сжала пальцы демоницы.
Страшно.
Опять страшно. Кто бы узнал, насколько устала она бояться.
– А ты попробуй сосредоточиться.
– Здесь?
– Ну… условия, конечно, далеки от идеальных, но… вот, знаешь, туман поднимается. И мне это как-то подозрительно.
Теттенике открыла глаза.
Туман… туманы случались и в степи. Разные. Одни плотные, густые, такие, в которых и руки-то своей не видать. Они скрадывали и звуки, и запахи, и в таких было легко потеряться.
Терялись.
Лошади. Овцы.
Рабы.
Свободные люди тоже, хотя все-то знали, что когда земля родит туман, нельзя выглядывать из шатра.
Бывали и другие, легкие, которые не туман даже, скорее уж дымка, что ложилась на травы, питая их росами и силой. По этому туману, наоборот, спешили прогуляться, ибо всякий знал, что только прибудет силы или вот красоты…
А этот?
Не сказать, чтобы плотный, вроде бы и не видать его, но переливается, сияет живым перламутром. И видно, но… что видно? Тень? Человека?
– А где…
– Где-то там, – мрачно сказала демоница и поерзала. – Нам бы побыстрее… и чтобы ты увидела. Сможешь?
Увидеть.
Будущее.
А у них есть будущее? У нее, Теттенике? Даже если жива останется… жить не хотелось. Совсем. Вдруг накатила тоска страшная. В конце концов, кто она? Никто… отец никогда не показывался. Не нужна она ему была. И братьям. Те и вовсе вряд ли помнили, как она выглядит.
Кроме одного…
И он… наверняка притворялся. А на самом деле ему было наплевать. Всем было наплевать.
Права была старуха, ахху ли, проклятая ли, но Теттенике не должна была жить. Ей бы умереть. Еще тогда. И желание стало почти нестерпимным. Копыта цокали по камню. Громко как. Вот бы упасть… на камень. Незаметно и…
– Куда? – огненные крылья вспыхнули куполом. И что-то зашипело, отползло, но недалеко.
А Теттенике сумела сделать вдох.
– Ты… как?
– Никак. Умереть хочется.
– И мне, – призналась демоница. А потом сказала: – Держись!
И щелкнул огненной плетью хвост, обрушиваясь на бока драссара.
– П-шел! – крик демоницы взрезал тишину. И конь, завизжав возмущенно, рванул вперед. Всколыхнулся туман. Поднялся и рассыпался жемчужными осколками.
Задрожал и…
…исчез.
Только мир едва слышно изменился. Стало тихо. Настолько тихо, что исчезли даже такие привычные звуки, как стук сердца и шелест дыхания. Будто… будто вновь она оказалась на изнанке.
А та…
Конь перешел на шаг.
– Слава… – вопль, который донесся откуда-то издалека, разорвал эту оглушающую тишину. – Слава Императору.