Пять невест и одна демоница. Трилогия
Шрифт:
Вироссцы и вправду почти дошли кружным путем, а степняки и вовсе на дорогу выбрались. Да и остальные, верно, поняли, куда идти надобно.
Ко дворцу.
К остаткам.
А дракону никто не удивился почему-то. Хотя… чего уж тут. Какое место, такое и зверье.
Командор снял-таки шлем и с наслаждением вдохнул раскаленный сухой воздух. Надо же… он и забыл, каково это – дышать.
И…
Лучи солнца лизнули кожу. И захотелось снова спрятаться. А ведь за столько-то лет… надо бы шлем надеть. Но он стоит.
Дышит вот.
Привыкает.
– Вы
– Докажи, – лениво произнес командор.
Он закрыл глаза и открывать не собирался.
Теттенике вздохнула. Кому? И… зачем? Ведь хорошо же получилось. Правда, теперь не совсем понятно, что будет дальше, и это неприятно, да… может, её дочь, если у нее будет дочь, сумеет возродить дар.
А может, и не сумеет.
Какая разница?
– И… и что теперь?
– А то ты не видела? – он таки прикрыл ладонью лысину. – Вернемся. Отправим вас домой… или не отправим. Будете жить долго и счастливо.
– И умрем в один день.
– Неа… это только те ненормальные, – Командор соизволил взглянуть на Теттенике. А она поежилась. Жутковатый он. И главное, не понять, когда жутчее, раньше, когда лицо его было затянуто тьмой, или вот сейчас? Нет, вот Азым из рода Чангай, тоже шрамами покрыт, но это как-то…
Не так смотрится.
Или это потому что Командор лысый? Совершенно. И кожа на голове с одной стороны будто ободрана, а потом наспех пришита, отчего и на ней, и на черепе вмятины будто. Нос плоский, вдавленный и явно ломан был. Левая глазница сшита, а правый глаз светлый, белый почти.
Губы перекошены.
– Сейчас постою и одену, – сказал Командор и стало очень совестно. Потому что…
– Это вас…
– Демон. Давно уже. Еще при Империи… едва оклемался.
Он вздохнул.
– Я тогда тоже все в шлеме… а то люди пугались.
И замолчал.
Теттенике тоже молчала, глядя на город, который остался и… и словно бы не изменился. Или все-таки изменился? Не понять. Главное, что демоны ушли и теперь… теперь безопасно?
Почти безопасно?
– А все-таки непривычно вот так… опять живым. Как думаешь, надолго хватит?
– Это лучше у Ариции спросить.
– Я-то спрошу, но и ты, девочка, ты ведь видела…
А единственный глаз слегка заплыл.
– Видела, – не стала отрицать Теттенике. – Только я и раньше много чего видела. Это, оказывается, просто путь. Один из многих и не всегда правильный. Или, если подумать, то правильных нет. Разные есть. И любой куда-то ведет…
– Ну и куда приведет?
– Вас?
– Это вот все, – он обвел мертвый город. – Демона нет. Нежить осталась. Но с нею справятся. Выбьют. Вытеснят в горы. А потом? Потянутся всякие… любители пограбить.
– Вы им не позволите, – решительно сказала Теттенике. – Я видела. Вы соберете Легионеров… они там где-то… и не все такие, как вы… вас просто задело. И еще нескольких. Почему? Понятия не имею. Может, стояли ближе, может, у Ари к вам симпатия. Или не у нее… но остальные там. Вы удержите город. Сохраните до возвращения
Императора.– А он вернется?
– Конечно. Надо же кому-то здесь порядок наводить. И в городе много опасного. Книг. Артефактов. Знаний, – взгляд затуманился, но теперь Теттенике не то, чтобы видела, скорее чувствовала, что все правильно.
И будет именно так.
– Людям не нужно вспоминать, как вызывать демонов. А сам город оживет. Сюда придут другие… те, кому больше некуда.
– Всякая шваль.
– Император с вашей помощью справится. Да и… Виросса не оставит родственника. Не только она. Это место… оно будет для всех. Пусть не великая Империя, но просто город на берегу. Торговля. Мастера… когда-нибудь он вернет часть былого величия.
Теттенике выдохнула.
Тяжело, оказывается, придумывать будущее. Но он так хотел верить.
– Умная девочка, – усмехнулся Лассар. – Осталось самая малость…
– Какая?
– Выбраться. И уговорить Императора.
Что сказать… то есть, я вернулась.
Мы вернулись.
Не знаю, где мы вообще были, но главное, что вернулись и… и я вдруг испугалась. Запоздало. Самое оно в женском характере – бояться, когда смысла в страхе уже нет.
И расплакалась.
И… плакала, уткнувшись в плечо Ричарда, пусть даже плакать в доспех неудобно, но я никак не могла остановиться.
– …и я готов повергнуть дракона…
– Не трожь дракона! Иначе я сама тебя повергну!
– Слава, он не всерьез…
– …ради прекрасных глаз я очень даже серьезен, но свадьба… я не достоин.
– Удостоим… что? Брось, Брун, приданого мы тебе соберем. Яр?!
– Чего? Соберем. Кому? А… не важно, кому скажешь, тому и соберем… послушай, а ты можешь как-нибудь так… Думу впечатлить? А то они вой подымут… и вот лучше бы поскорее обвенчаться…
– Зачем поскорее?
Странные эти обрывки разговоров. И именно они уняли слезы.
– Ты что-нибудь понимаешь? – спросила я у Ричарда, осмелившись посмотреть на… на человека, с которым теперь я связана.
Ничего-то в этом нет хорошего.
До самой смерти и та в один день. А у меня, наверное, нос распух и глаза красные. Какое уж тут счастье с красными глазами.
– Ничего.
– А чего тут понимать, – Ариция протянула грязную тряпку. – Высморкайся… нас эта мелкая степная пакость поженила!
– Еще нет, – уточнила Летиция, подав руку. И я поднялась. – Но там с обрядом что-то не так пошло, и оказалось, что в лучах должны стать пары. И пришлось вот…
– Я предложение еще раньше сделал! – крикнул рыжий. – Так что почти добровольно!
– А он вот упрямится, – пожаловалась Ариция, ткнув пальцем в Ксандра, что мрачно стоял в вершине звезды. Кровь сгорела, но от пепла остался след на камне. Ксандр и взирал в него. Руки еще на груди скрестил, для общей солидности облика… – Ничего. Вот вернемся в Замок, и я ему все объясню.
Прозвучало угрожающе.
– Да не спеши ты… погоди, ему привыкнуть надо, – Мудрослава покосилась на Артана. – Им всем привыкнуть надо… это ведь как… одно дело – мир спасти, а совсем другое – жениться.