Пять попыток вспомнить правду

Я слушала очень внимательно, стараясь не упустить ни одной детали, а также следила за холодным бледным лицом собеседника, но оно оставалось бесстрастным.

— Отец был категорически против этого брака. У него уже была возлюбленная — наша мать. Девушка из не очень богатого и не очень знатного рода, зато потрясающе красивая, ласковая и очень любящая. Мама всегда была нежной и открытой. Её невозможно было не любить, так что я понимаю отца. Дед ничего слышать не хотел. Он собирался открыть новую клинику, а единственный подходящий кусок земли во всём Кербенне принадлежал как раз Блайнерам. Были и другие причины. Семья Блайнеров — куда более многочисленная, чем наша, к тому моменту сильно возвысилась, и породниться с ней стало для деда делом принципа. Помимо покойного отца, у нас были ещё дяди, но один был женат, а второй погиб у Разлома. Дед надавил на отца, молодые встретились и познакомились, помолвка состоялась. Отец очень понравился Моэре, а она ему — нет. Вероятно, её задело, что к ней, всегда окружённой мужским вниманием, столь равнодушен собственный жених. Она изо всех сил старалась привлечь его, но он лишь вежливо терпел её присутствие.

— И ваш отец изменил своей невесте? — предположила я.

— Не совсем. Помолвка длилась уже несколько месяцев, и в какой-то момент Моэра застала отца вместе с матерью. Родители просто беседовали, но невеста догадалась, что её жених влюблён в другую. Она поссорилась с ним, потребовала разорвать помолвку, но семьи не пошли на такой позор, тем более что отец клялся, что в связь с матерью он не вступал. Начался очень сложный период ссор и выяснения отношений. Наружу вылезли все старые обиды, Боллары называли Моэру истеричкой, а Блайнеры отца — изменником. Моэра следила за отцом, и прямо перед свадьбой застала его за прощальным поцелуем с матерью. У алтаря она обвинила его в измене и отказалась выходить замуж. Разразился грандиозный скандал. Отец тогда публично заявил, что он очень рад подобному исходу и что лучше жениться на кнутохвостой бате, чем на Моэре.

— Надо думать, что вражда между родами после этого лишь усилилась, — тихо проговорила я.

— Да, и ты не представляешь насколько. Блайнеры сделали всё, чтобы задавить наш род. Финансово, репутационно, политически. Разразилась бескровная война, и наша семья в ней проигрывала. Отец и мать поженились через неделю после его несостоявшейся свадьбы, что тоже добавило масла в огонь. Но со временем накал страстей утих. Дальше жизнь пошла своим чередом. Всё складывалось почти неплохо до того момента, как нам с Линой настало время выходить в свет. Нам было по шестнадцать, и мы вместе с родителями прибыли на свой первый бал. После того, как Лину представили императору, ею заинтересовались. Настоящая красавица, вся в мать, да ещё и с сильным даром жизни, столь редким в империи. Отцу в тот же день сделали несколько предложений о помолвке с сестрой, но ни одна из них в итоге не состоялась. Дождавшись кульминации вечера — окончания последнего танца императорской четы, Моэра вышла на танцпол и громко объявила о проклятии.

— Неужели она ждала столько лет?.. Какой в этом смысл? Или она так больше никогда не вышла замуж и винила в этом вашего отца?

— О нет, она вышла замуж за очень влиятельного мага, близкого друга Императора. А проклятие она наложила в тот месяц, когда поженились отец и мать. Моэра дождалась полнолуния, пошла в разрушенный древний храм Танаты и воззвала к ней. Моэра наложила проклятие на наш род, а Таната его закрепила. Так что проклятие было старым, Моэра просто ждала идеального момента, чтобы о нём объявить, и надо отдать ей должное — он действительно настал, — зло хмыкнул Бреур.

— Так в чём состояло проклятие?

— В том, что каждый, заключивший брак с кем-то из нашей семьи, умрёт в ту же ночь.

— Но как же… Как же тогда выжили ваши родители? — нахмурилась я.

— Проклятие было наложено, когда они уже были женаты. Если бы один из них погиб, а второй решился бы на новый брак, тогда жертвой стали бы новый супруг или супруга. Проклятие привязано к родовой печати, следовательно, распространяется и на меня с сёстрами. Если бы родители о нём знали, то не стали бы заводить детей, но они узнали, лишь когда мне и Лине исполнилось шестнадцать. Разумеется, Моэра предоставила доказательства, а также самые именитые проклятийники империи затем проверили её слова. Всё оказалось правдой. Любой вступивший в брак со мной или одной из сестёр погибнет в ту же ночь, — подвёл итог собеседник.

— Но подождите… Разве нельзя заключить брак с кем-то, кто уже умирает? С каким-то стариком или старухой?

— Неужели ты думаешь, что мы не пытались? — ядовито цокнул Бреур. — Пытались, и не раз. Однако Геста отказывается благословлять такой брак, а за каждую попытку нужно платить, ведь мало охотников бесплатно идти на добровольную смерть. Плюс попытки проклятийников снять или хотя бы ослабить проклятие — они тоже обходились недёшево. А когда мы с Линой вошли в возраст, на семью бременем упал ещё и налог на безбрачие. В этом году совершеннолетия достигнут младшие близняшки, и тогда… тогда станет совсем непросто.

— А сколько вам лет?

— Двадцать пять. Лина уже давно считается старой девой, обычно девушки выходят замуж до двадцати. Нашей второй по старшинству сестре, Аделине, двадцать три.

— Получается, что Моэра не столько отомстила вашим родителям, сколько навредила вам…

— Всему роду. Она провела блестящую комбинацию, одним точным выстрелом попала сразу в три мишени. Во-первых, она отомстила моим родителям. Они чувствовали себя несчастными и виноватыми перед нами. Собственно, они и погибли, пытаясь снять с нас проклятие. Во-вторых, она оборвала линию Болларов. Обя дяди погибли у Разлома, не оставив детей. Дед скончался от старости. Я не могу жениться, и поэтому у меня не может быть законных наследников. Я — единственный оставшийся в живых мужчина в семье. В-третьих, она ударила по и без того тяжёлому финансовому положению семьи — платить налог на безбрачие с каждым годом всё сложнее, и лишь вопрос времени, когда мы лишимся уже заложенного имения. Именно поэтому Ирвен Блайнер и пришёл ко мне. Он знал, что я настолько нуждаюсь в деньгах, что не откажусь. Предпочту подавиться своей гордостью, но не лишать сестёр крыши над головой, — Бреур поджал губы и посмотрел на меня: — Но нашлось лучшее решение, по-своему выгодное всем сторонам.

Я кивнула, соглашаясь.

— Действительно…

— При других обстоятельствах я бы никогда не отправил одну из сестёр в дом к незамужнему мужчине, но Ирвен заверил, что наша сделка навсегда останется в секрете. Здесь у меня нет повода ему не доверять, он известен как человек дела и слова. Так что ты отправишься в его имение сегодня же ночью. Я поеду с тобой, чтобы убедиться в правильности заключения договора и забрать деньги. Ты останешься там примерно на месяц, а дальше будешь действовать по обстоятельствам. Если ты каким-то чудом женишь на себе Ирвена перед его смертью и наложишь руки на его наследство, я буду только рад и даже помогу тебе им распорядиться.

Последнее предложение вызвало во мне отвращение, и хотя я попыталась этого не показать, Бреур всё равно заметил мою реакцию.

— Это просто мысли вслух, думаю, что Ирвен скорее предпочтёт трижды сдохнуть, чем женится на одной из Боллар. Родственники отрекутся от его памяти за такой поступок, кроме того, он очень богат и однозначно не станет разбрасываться состоянием семьи. Но ты всё же попытайся, если не ради нас, то ради себя. Проклятие лежит на каждом из нас, в том числе и на тебе. Тебе будет выгодно, если оно сработает именно на Блайнере, который и так при смерти. Это освободит тебя и позволит выйти замуж снова. Если правильно разыграешь свои карты, то даже можешь остаться невинной для повторного брака.

Видя, что его слова не нашли должного отклика, Бреур сделал ещё один глоток янтарного напитка.

— Осталась только одна малость. Небольшая подготовка, чтобы убедиться, что ты не опозоришь нашу семью, пока живёшь у Блайнера, — он поставил стакан на стол, легко поднялся, подошёл к занятому мною креслу и присел на корточки с правой стороны, внимательно разглядывая моё лицо. — Я правильно понимаю, что мысль снять проклятие через брак тебе не по вкусу?

— Правильно.

— Отлично. Тогда есть другой способ. Ритуал.

— Какой ритуал? — нахмурилась я, чувствуя, что за словами Бреура стоит нечто важное.

Его взгляд стал напряжённым и ещё более холодным, мне даже показалось, что этот ритуал для него куда важнее, чем весь предыдущий разговор.

Первый день эбреля. Поздний вечер

— Итак, Гвен, ритуал… — одними уголками губ улыбнулся Бреур Боллар.

Его пристальный взор острыми осколками льда вонзался в душу, и потребовалось всё самообладание, чтобы не поёжиться и не выказать страха.