Пять попыток вспомнить правду

Я не ожидала такой откровенности, но могла её понять. Невозможно вот так лежать друг напротив друга, разделять магию и прикосновения, и при этом оставаться равнодушными. Мне тоже хотелось поделиться с Ирвеном своими переживаниями, но приказ Бреура не позволял.

Тем не менее невольная симпатия уже прорастала в пространстве между словами, вилась вокруг взглядов и норовила расцвести на лице непрошенной улыбкой. Я постаралась запретить себе даже думать об Ирвене в романтическом ключе, но всё играло против меня. И лунный свет, и глаза напротив, и щемящее сочувствие, и тот факт, что я просто больше никого толком не знала и не помнила.

— Вас не смущает моя разговорчивость? — спросил он.

— Вовсе нет. Мне просто подумалось, что с вашим положением и внешностью вы должны быть очень завидным женихом, и за вами должна идти настоящая охота.

— Это да. О внешности, кстати, есть забавная история. Отец как-то привёз одного своего знакомого из Синклита, вместе с дочерью. Она была на пару лет старше меня и слыла крайне деловой особой, возглавляющей собственную фабрику. Именно поэтому я и согласился на знакомство — было интересно посмотреть на такую необычную девушку. Я до этого много слышал о её хватке и экстравагантности, но точно не ожидал увидеть женщину в брюках. Когда я вошёл в гостиную, она окинула меня долгим оценивающим взглядом и сказала: «Спасибо, что хотя бы не урод».

Я прыснула от смеха.

— И что вы ответили?

— «Спасибо за изысканный комплимент». А что я ещё мог сказать? — фыркнул он.

— Как-то не очень вежливо с её стороны.

— А она не очень вежливая. Прямолинейная, как рельса, но в этом есть своя прелесть. Она мне сразу же выдала список того, что ожидает от будущего мужа, я сразу же понял, что на эту роль не подхожу. Мы потом даже немного подружились, но жить с такой особой я бы точно не смог, она слишком сильно похожа на мою мать. Такая же упрямая, несгибаемая, совершенно не умеющая уступать и любой ценой желающая добиться своего. Я представил месяцы молчания, ледяную постель, жизнь в разных концах дома… и сказал отцу, что скорее женюсь на своей алебарде — мы с ней гораздо сильнее увлечены друг другом.

Я снова улыбнулась, представив, как Ирвен выводит алебарду в свет и приглашает на танец на балу.

— И много раз вас пытались женить? — полюбопытствовала я.

— Довольно много, — признал он. — Был ещё один забавный случай, с одной из Кентанов. Вы же знаете, что это — второй по значимости род после императорского? Да ещё и настолько древний, что замучаешься встречать упоминания в летописях. Когда объявили о сватовстве Приньи, дед устроил нам встречу. Она посмотрела на меня и сказала: «Вы же понимаете, что род Блайнеров не сравнится с нашим, вы и в Синклит-то вошли совсем недавно. Вам придётся очень сильно постараться и приложить значительные усилия, чтобы меня впечатлить». А чтобы вы понимали, там вокруг уже вилась толпа желающих стараться и впечатлять. Я как представил эту суету, толкание локтями и дуэли на пустом месте, и мне стало так скучно. Принья, конечно, красивая девушка, но не настолько. Я ответил: «В таком случае я, пожалуй, откажусь от возможности ухаживать за вами». Она очень удивилась и даже разозлилась. Самое смешное, что она до сих пор выбирает, хотя прошло уже полтора года. Моего терпения наверняка бы не хватило участвовать в этом театре тщеславия.

— Понимаю. Я бы тоже не стала бегать за мужчиной. Мне кажется, что всё должно быть взаимно.

— Да, согласен. Взаимность — самое ценное, что есть в отношениях.

Мы замолчали. Небо стремительно серело на востоке, а Геста тускнела с каждой минутой.

— Пожалуй, пора идти в дом и ложиться спать.

— Пожалуй, пора, — кивнула я.

Ирвен проводил меня до покоев, а потом сказал:

— Я приглашаю вас поужинать вместе на закате.

— Хорошо. Как часто нужно промывать рану?

— Дважды в сутки. Но не беспокойтесь об этом, Ячер прибудет вечером и всё сделает.

— Если он будет занят, то я с удовольствием его заменю, — предложила я.

— Думаю, в этом не будет необходимости.

— Тогда спокойного сна.

— И вам, — пожелал он.

Я приоткрыла дверь и уже шагнула за порог спальни, когда Ирвен вдруг окликнул меня. Развернулась к нему и вопросительно посмотрела. Он шагнул ко мне, неожиданно долго изучал моё лицо и заговорил немного иным голосом, более низким и обволакивающем, чем обычно:

— Гвен, вы очень красивы и ведёте себя совсем не так, как я мог предположить. С учётом яда в моей крови, я чересчур эмоционален и сам не свой. Ни в коем случае не хочу обидеть вас или заставить чувствовать себя неловко, но вы понравились мне куда сильнее, чем можно было ожидать. Если это игра, то будьте осторожнее, потому что мне, в отличие от вас, терять нечего. И проиграть рискуете именно вы.

Я растерялась, не зная, что ответить. Просто смотрела в его странные глаза, по которым расползалась чёрная скверна, и молчала.

— Спокойного сна, — добавил он, развернулся и ушёл, оставив меня в смятении.

Однако я прекрасно понимала, о чём он говорил.

Сложно оставаться равнодушными в такой ситуации, особенно когда живешь в обратном отсчёте до финального дня. На самом деле все так живут, с каждым днём приближаясь к смерти, но мы научились о ней не думать, если её дата неизвестна. А Ирвену было тяжело, и я не могла не сопереживать ему.

Оставшись одна, зашторила окна в покоях тяжёлыми, не пропускающими свет гардинами и легла в постель.

Подумалось, что если кто-то и играл чувствами других, то это Бреур.

А ведь он не отстанет от меня и не оставит в покое, когда закончится подписанный с Блайнером контракт. Начнётся новый, а потом ещё один. Я в его подчинении, и осознание всего ужаса подобного положение настигло только теперь. Неважно, сниму я проклятие или нет, выйду замуж или останусь одинокой — Бреур сможет прийти, обездвижить и навязать свою волю. Заставить воровать у любимого мужа, предавать собственных детей, изменять и лгать.

Мне необходимо было выполнить текущие приказы, завершить контракт, а потом бежать. Бежать без оглядки туда, где Бреур никогда меня не найдёт. Только так я смогу выжить и остаться собой.

А пока — нужно запастись терпением, постараться вернуть воспоминания и готовиться к побегу.

Шестой день эбреля. На закате

События потихоньку входили в колею. Чем больше проходило дней, тем легче и одновременно тяжелее становилось. Мне открылись некоторые воспоминания Гвендолины, и я наконец начала ориентироваться в необычном мире, где оказалась. Бреур не солгал, здесь действительно не любили чужемирцев, но с удовольствием использовали их технологии, если могли до них дотянуться.

Скорее всего, если выплывет правда о том, кто я, меня будет долго и с наслаждением допрашивать Служба Имперской Безопасности. Можно посчитать, что Бреур даже оказал мне услугу, скрыв факт моего попаданства. Однако благодарности за это я не испытывала. Просто изучала блокнот Адели, ложилась спать с рассветом, вставала на закате и жила лунными ночами, как и остальные маги.

В быту ориентировалась без проблем — очень многое казалось похожим и привычным, разве что светильники работали не от электричества, а от магии. Единственно непривычным казался вес вещей — их тут изготавливали добротными и массивными. Даже вилки с ложками были крупнее и тяжелее привычных. Практически любой предмет, будь то книга, тарелка, табуретка или даже баночка для крема были сработаны словно на века. Даже двигать стул за столом приходилось с усилием, но постепенно я привыкла и даже полюбила эту особенность.