Пять попыток вспомнить правду

Гвендолина тоже осудила бы подобное поведение мужа и наверняка заняла бы сторону «несчастного» брата. И уж точно не стала бы разделять с Ирвеном наказание. Именно поэтому я осторожно положила ладонь на спину мужа, тихо стоя за его спиной и давая понять: я на его стороне, что бы ни случилось.

Кажется, мой жест разозлил главу семьи Блайнеров ещё сильнее.

— Отрекаются за куда меньшие проступки, — с вызовом бросил он, бешеными глазами глядя на внука.

Внутри у меня всё сжалось в комок. Отречение пугало не потому, что Ирв останется без поддержки родственников и дома, а потому, что я знала, как он любит свою семью. И я ни за что не хотела бы такого исхода.

Вязкая, тревожная тишина обрушилась на наши плечи. Сквозь печать я чувствовала сильнейшую горечь Ирвена, и в то же время решимость отстаивать свою позицию, что напугало до чёртиков. Нужно не проявлять упрямство, а просить прощения и умасливать семью. Сокрушённо согласиться, что напортачил, и пообещать впредь быть осторожнее.

Но я уже знала: делать этого муж не будет, потому что это означало бы признание ошибочности нашего брака и тлетворности моего влияния. На такое Ирвен не пойдёт. Он ни при каких обстоятельствах не признает, что был неправ, женившись на мне, и если раньше это казалось романтичным, то теперь однозначно выходило боком.

Вот только ничего сказать я не могла. Просто не имела права настолько ронять достоинство мужа. Никто не уважает мужчину, прячущегося за женскими юбками и позволяющего жене вступаться за себя в словесных баталиях. Но как же неимоверно тяжело было молчать! Я снова закусила губу, подумав, что не будь у меня целительского дара, язва на ней никогда бы не зажила.

Старший Блайнер стоял, с отвращением глядя на Ирвена, и чем дольше длилась пауза, тем яснее становилось, что брак со мной будет стоить мужу не только жизни, но и семьи.

— Прекрасная идея, дед, — спокойно заговорил Кеммер, громко захлопнув книгу. — Давай ты отречёшься от Ирва. Бреур будет биться в экстазе, когда об этом узнает. Это не только унизит брата, но и донесёт до всех заинтересованных сторон очень чёткое сообщение: напав на Боллара, он был неправ. А дальше произойдёт вот что: Ирв не сможет пойти к Бреуру, чтобы взять фамилию жены. Думаю, в текущих обстоятельствах это невозможно. Останутся только родственники матери. Значит, он заберёт жену и уедет на север. Разлом лишится очередного бойца, наша семья погрязнет во втором по счёту скандале и разделится на части, потому что лично я от брата отрекаться не буду. Он, конечно, поступил по-идиотски, но я понимаю мотивы этого поступка и понимаю, в какой паршивой ситуации он оказался. Кроме того, если мы позволим Болларам разделять и стравливать нас, то можем просто заранее расписаться перед ними в своём бессилии. Это не первая и не последняя провокация с их стороны, и присутствующие здесь должны знать это лучше других.

— Он мог прийти со своей проблемой ко мне! — яростно обернулся на другого внука старший Блайнер.

— Чтобы ты его отругал и всё на свете запретил? — резонно спросил Кеммер, не поддаваясь чужим эмоциям. — Дед, ты сам поставил себя так, что к тебе приходят только тогда, когда сделать хуже уже нельзя.

В разговор вмешался жрец:

— Ирв пришёл ко мне, и я помог ему, чем смог. А ещё их брак благословила Геста, и Ирвен жив, несмотря на проклятие. Неужели это ничего для тебя не значит, отец?

Судя по перекошенному лицу старшего Блайнера, значило это не очень много, но вслух он говорить подобного не стал. Почему никто не сказал ему, что я — фальшивая Боллар? Разве это не было бы оправданием для Ирвена в данной ситуации? Или патриарх изволит ненавидеть чужемирцев даже сильнее, чем Болларов? Я стояла рядом с мужем, чувствуя себя совершенно неуместной и немного жалкой.

— Ирвик, нам нужно поговорить наедине, — сменил тактику дед, его голос зазвучал спокойнее и доброжелательнее.

— У меня секретов от жены нет. И не будет. Скажу откровенно: отречение причинило бы мне много боли, но Гвен — мой выбор. Вы либо его уважаете, либо вынуждаете меня оградить жену от оскорблений и пренебрежения с вашей стороны самыми радикальными методами. И я сейчас абсолютно не шучу.

— Не шутит, — добавил Кеммер. — И знаете, я изначально тоже был категорически против их брака, но теперь поменял мнение. Гвен — преданная и любящая жена, а это уже гораздо больше, чем то, на что может рассчитывать большинство. Гвен захотела разделить с Ирвом ответственность до того, как узнала, в чём его обвиняют, а потом не поменяла решения.

Дама и дед прожигали во мне дыры взглядами, а я продолжала молчать, хотя и ощущала, что атмосфера в крошечной комнатке изменилась. Во-первых, я всё ещё не хотела подрывать авторитет мужа. Во-вторых, пусть он разбирается со своими родственниками, а я разберусь со своими.

— Я очень люблю свою семью и очень сожалею, что втянул вас всех в скандал. Но от жены я не откажусь, а Боллар заслужил то, что я сделал, — твёрдо заявил Ирвен, упрямо глядя на деда.

Тот не менее упрямо уставился в ответ. Семейное сходство было настолько очевидным, что я едва сдержала нервный смешок.

Помолчав добрых десять минут, старший Блайнер нарушил тишину:

— И дальше что?

— А дальше — линия магов жизни в нашей семье. При том, что Боллары стараниями тёти Моэры, — Ирв отвесил шутливый поклон, — наверняка освободят место в Синклите и выродятся, не самый плохой расклад. Редкий и ценный дар.

— Для целителя! — снова начал злиться дед. — А мы — боевые маги!

— Целительство чаще передаётся по женской линии. Пусть дочки унаследуют дар Гвен, он достаточно мощный. В комбинации с моим может получиться нечто интересное, — совершенно спокойно ответил Ирвен. — Главное, чтобы нас всех кантрады не сожрали до момента, когда мы сможем увидеть наших с Гвен детей.

— Боллары известны крайней приверженностью своей… традиции действовать исключительно в собственных интересах, невзирая на обстоятельства и возможные последствия для остальных, — степенно проговорила нобларина Моэра, выразительно глядя на племянника.

— Гвен предана в первую очередь мне. Бреур использовал её и оставил привязанной к дереву.

Я удивлённо моргнула, вспоминая, когда это брат оставлял меня привязанной к дереву, но из недр памяти Гвендолины всплыло значение этого выражения. В определённых обстоятельствах, когда группу людей преследовали блейзы, а они не могли или не хотели от них отбиваться, то позади оставляли привязанную к дереву жертву. Блейзы либо довольствовались ею, либо существенно отставали от преследуемых, что давало последним приличную фору. Пожалуй, именно так Бреур со мной и поступил, и за это мне ещё предстояло с ним поквитаться.

— Откуда тебе знать, что ваш брак — не часть плана? — недовольно спросил Ирвена дед. — Между прочим, не самая сложная многоходовка, которая привела бы эту Боллар либо к замужеству с одним из самых обеспеченных холостяков города, либо к смерти одного из Блайнеров — как ни крути, желаемый результат для Болларов.

Ирвен молча расстегнул рубашку и показал свою грудь.

— Я чувствую. Повторяю последний раз: Гвен — моя желанная и законная жена. Мой выбор. Не необходимость, не меньшее из зол, не ответственность. Выбор, за который я готов отвечать перед богами и людьми. Больше говорить здесь не о чем.