Пять шагов навстречу

— Ты самая красивая, — вновь говорит он, а следом накрывает мои губы своими.

Сжимаю его шею и талию руками и ногами, прижимаясь каждой клеточкой себя. Между нами не пролезет и листочек. По волшебству, слова повернули всё наоборот. В голове отсутствуют сексуальные картинки, хочется задушить его в нежных объятиях и ощутить каждую эмоцию, которая появилась на фоне любви. Мэйсон — моя отдельная и до сих пор непонятная часть души. Каждый раз, я гадаю, как у него получилось проникнуть слишком глубоко и зацепить так, что не отодрать ничем. В нём есть всё, что я ненавижу в людях, но одновременно с этим, есть всё, что люблю. Он — моё противоречие. Но, несмотря на всё, я забываюсь и утопаю в его глубине, пытаясь разгадать и изучить дно, на котором затаилась вся правда.

Губы Мэйсона спускаются к шее, а я, покрываясь мурашками, тут же вздрагиваю и распахиваю глаза. Обеспокоенный и растерянный взгляд карих глаз встречается с моим.

— Подарок, — талдычу я.

Брови парня хмурятся, а его лицо выражает скептицизм.

— Серьёзно?

— Это очень важно! Ты должен его открыть!

— Что за идиотская причина? В последнее время что-то происходит, и ты стала…

— Боже, там живое существо! — перебиваю, выдавая секрет, который хотела сохранить до самой последней минуты. Я расстроюсь, если он догадается и вообще, его желания поменялись. Вдруг Ди ошибся, и Мэйсон давно забыл. Страх незаметно подкрадывается, а моя некогда уверенность медленно тлеет на глазах.

Мэйсон лишь выгибает бровь.

— Живое?

— Да. Пожалуйста, открой, я начинаю нервничать!

Улыбка трогает его губы, и он быстро перекатывается с меня на соседнюю сторону кровати.

— Где?

— В ванной.

Детский восторг озаряет его лицо, и чуть ли не подпрыгивая, парень спешит к двери. Знаю, если бы оставила коробку тут, то подарок сам раскрыл себя. Так я могла хотя бы потянуть время и разгадать его реакцию, но, увы, Мэйсон всегда будет загадкой. Остаётся лишь питать надежды. Кажется, что в эти секунды звук разрывающейся упаковки бумаги мог стать моим спасением, но у коробки только крышка, а у меня скорейший нервный срыв. Я не слышу ничего. Никакой реакции. Да и не знаю, как действительно должен реагировать парень его возраста. Если ребенок может расплакаться и запищать, то в двадцать три года — это сознательный выбор. Я сделала его за Мэйсона, тем самым, напросилась либо на восторг, либо на промах.

— Трикс? — зовёт Мэйсон.

Клянусь, услышав его растерянный голос, я могла получить инфаркт, но, как боец, взявший на себя такую ответственность, поднимаюсь с кровати и иду, чтобы увидеть реакцию. Мои шаги слишком медленные и острожные, я почти крадусь на носочках. Не знаю, чего ожидать: ведь за этот небольшой промежуток времени, мой подарок мог задохнуться, хотя в коробке достаточно отверстий для циркуляции воздуха.

Застываю у двери и открываю её шире. Из-за увиденного, у меня разрывается сердце. Сидя на полу, Мэйсон расставил ноги так, что под его коленями, радостно пробегает пушистый золотистый комок в виде щенка ретривера.

Обходя приюты, я не могла определиться. Но он так смотрел в мои глаза, что я сдалась практически сразу, сказав, что забираю его как можно скорей. У меня было время, но именно он нашёлся в самый последний момент, когда я уже потеряла всякие силы и надежды найти то, что моментально завоюет любовь. Он стал и моим подарком тоже. У меня никогда не было собаки, и я никогда не думала о ней, но не Мэйсон. Ди сказал, что он всегда хотел собаку, но по непонятной причине не заводил её, находя глупые причины. И я не знала, стоит ли идти на подобный шаг: решать за него.

Сердце колотится в грудной клетке, когда щенок залазит на ноги Мэйсона и облизывает его руку.

— Я… — тихо начинаю, думая, что ошиблась и промахнулась. Почти выдавливаю слова, которые оседают в горле и не хотят выходить наружу. Я должна что-то сказать.

Соберись, Трикси, признай ошибку и найди гребаный выход.

— Я думала, что ты всё ещё хочешь его… Мы вернём назад, прости.

— Чёрт, — резко выдаёт Мэйсон, и его губы наконец-то растягиваются в улыбке.

Проходит не больше секунды, как оказываюсь на полу в объятиях. Они почти как небесное снисхождение. Мне удаётся выдохнуть, но не до конца.

— Скажи честно, — прошу я. — Если тебе не нравится, мы можем отдать.

— Мне нравится, — с улыбкой в голосе, говорит он, оставляя несколько поцелуев на моей щеке.

Восторженный взгляд парня бегает от меня к щенку и обратно. И каждый раз, когда мой подарок облизывает его или издаёт милое тявканье, улыбка Мэйсона становится шире. Метаясь из стороны в сторону, пушистик играется и оставляет слабые укусы на запястье. Я наконец-то начинаю видеть, какие чувства он испытывает, от чего теплеет на сердце.

Поддаюсь рукам Мэйсона, который тянет меня на колени, и обнимаю его, шепча на ухо:

— С днём рождения.

— Спасибо, — выдыхает он, поймав мой взгляд.

Кладу ладони на щёки и встречаюсь с его губами. Медленно, но верно, поцелуй переходит в тот, что легко оставит нас без одежды. Ко всему прибавляются его тёплые ладони, пробирающиеся под футболку и пробуждающие волну мурашек скользнуть по спине. Но, к моему сожалению, Мэйсон разрывает поцелуй.

Блеск его глаз возбуждает, привлекает и затмевает реальность.

— Я не могу, когда он на нас смотрит, — усмехается Мэйсон.

Округляю глаза, смотря на него, как на сумасшедшего.

— Что?

— Он смотрит на нас.

— Ты же не серьёзно, — скептически парирую я.

— Серьёзно, — смеясь, подтверждает он. — Ты посмотри на него.

— И что?

— Он может поставить оценку.

— Оценку?

— Вытянет из-за спины табличку с единицей или десяткой.

— Господи, — тяну я, сползая с колен. — Тогда мы опаздываем.

Мэйсон наблюдает за тем, как я поднимаюсь на ноги и переминаюсь с пятки на пятку. Ужасно чувствовать себя той, что желает его прямо здесь и сейчас, в то время как он думает о том, что за нами будет наблюдать собака.

— Мы ещё не придумали имя.

— Но мы опаздываем, — говорю я.

— Мы только что могли заняться сексом на полу, а теперь опаздываем?

— Одно другому не мешает.

— Назову его Лей.

Вскидываю брови, чувствуя подвох.

— Лей?

— Ага, — улыбается Мэйсон, поднимаясь следом вместе с щенком на руках, которому теребит пушистые уши. — Твоя фамилия.

— Спасибо, — закатываю глаза, сдерживая приступ глупого смеха. Он действительно назовёт собаку половиной моей фамилии?

Посмеиваясь надо мной, Мэйсон отпускает свой подарок на кровать, и устремляет взгляд в мою сторону. Я же наблюдаю за тем, как легко пушистик находит новое занятие, играясь с подушкой.

— Куда мы едем?

— У тебя день рождения, и это сюрприз, — отвернувшись, сообщаю я и сбрасываю футболку.

— Ты могла бы намекнуть.

— Могла бы, но не буду, — улыбаюсь я.

— Хотя бы повернись.

— Нет, ты только что стеснялся собаку, а теперь у нас нет времени.

— Я всё равно вижу, — смеётся Мэйсон.