Пять шагов навстречу

Поднимаюсь с кровати и подхватываю полотенце, пижаму и сундучок с ванными принадлежностями. Я буду рада горячему душу, хотя подозреваю, что он будет контрастным благодаря переменчивому напору воды. В действительности, я жду полчаса, потому что всё занято, словно каждому в срочном порядке пришлось принять душ. И когда я встаю под воду, время переваливает за восемь. Не торопясь, делаю всё, что только возможно: шампунь, гель, ополаскиватель, скраб. Кожа превращается в попку младенца, а расслабленные плечи из-за горячей воды как будто находятся под давлением и опускаются. Чувствую себя вареным овощем, который вот-вот развалится на части. Это называется переусердствовать. Медленно бреду до комнаты и падаю на кровать, смотря на баночку с кремом, а после на часы, где натикало девять. Час. Провести час в душе и не умереть — вот это уже победа.

Я уже собираюсь набрать номер Мэйсона, как в дверь снова стучат, из-за чего вздрагиваю. Рано или поздно подобный звук доведёт меня до инсульта.

— Ты не позвонила, — улыбается Мэйсон, как только я открываю дверь. Пижама моментально кажется мне жалким прозрачным клочком ткани, когда его глаза скользят по телу, но я всё равно не даю повод для шуток и не прикрываюсь руками. — Пончики?

— Что? — не сразу понимаю, о чём разговор, ведь в его руках нет еды, но тут же осознаю, что речь о пижаме. Пробегаюсь глазами по голубым шортам и белой майке, на первых множество сладкой выпечки, на второй лишь один большой. — Да, пончики. Я только с душа, ты даже не дал мне время.

— Как мило, — смеётся Мэйсон. — Я не планировал его давать, я хотел приехать.

Парень проходит мимо, и я закрываю дверь.

— Ты купила новый ноутбук? — хмурится он.

— Нет, вернули старый.

— Это шутка, или ты серьёзно?

— Серьёзно, Деби вернула его.

— И где она сама?

— Исчезла.

— Куда?

— Я её не видела. Когда пришла, ноутбук был тут, а её вещи испарились.

— Это к лучшему.

— Не знаю, мне не нравится.

— Что именно?

— Её тайное появление и такое же исчезновение.

— Меня не волнует то, что происходит с ней. Меня волнуешь только ты. Сейчас ты в безопасности.

— Я и раньше была.

— Ты жила с наркоманкой, о чём речь? У неё в голове может быть то, о чём ты даже не думаешь.

— Я всё равно переживаю за неё. Мы особо не общались, но мне жаль…

— Выкинь это из головы, она того не стоит.

Мэйсон стягивает толстовку через голову, и мой взгляд моментально заостряется на прессе, когда за тканью ползёт футболка. Обнаженное место закрывается, благодаря чему мои глаза поднимаются к его лицу, на котором слишком самодовольная ухмылка.

— Я готов к интервью, — игриво сообщает Мэйсон.

— Ты немного не вовремя, я уже ложусь.

— Я не расстроен, Ди выжал меня.

Бросив толстовку на стул, он тут же стягивает футболку, скидывает кроссовки и джинсы. Секунда, и парень поправляет одеяло в моей кровати. Выдыхаю и заползаю следом, у меня всё равно нет выбора. Его тёплые объятия моментально становятся колыбелью, а умопомрачительный аромат кружит голову. Мэйсон прижимает меня к груди, а его эрекция упирается в мою поясницу, но я не отстраняюсь. Я слишком быстро привыкла к нему, и когда-нибудь моя привязанность аукнется. Закрываю глаза, Мэйсон что-то говорит, но я не разбираю его шёпот. Проваливаюсь в сон, предварительно накрыв его руки своими.

Глава 28

Мэйсон

Слишком странное чувство — уезжать. Не буквально сейчас, но завтра. Недавно я был бы только рад на недельку и вторую свалить в другое место, чтобы повеселиться где-нибудь ещё, а сегодня не спешу собирать сумку. Кажется, я вообще не упакую её ровно до того времени, как до выезда останется час.

Снимаю перчатку и вытираю полотенцем лоб.

— Что я буду делать?

— В плане? — Ди останавливается, клянусь, груша поблагодарила меня и Бога за то, что я отвлёк его от бесконечного размахивания руками.

— Какого черта ты не едешь?

— Не могу. Я должен сдать работы, иначе Бартон высосет мой мозг, а потом меня отчислят.

— Ты должен был сдать их две недели назад.

— Где ты был две недели назад? — язвит Ди. — Я не записал и не сделал.

— Ты записал, придурок.

— Где?

— У тебя бумажка в боковом кармане, — усмехаюсь я, делая глоток воды.

— В каком из?

— От ноутбука.

Брови друга встречаются на переносице. Выругавшись себе под нос, он бросает на пол перчатки и пинает маты. Это забавно, он редко бывает таким растерянным.

Скрестив руки под грудью, смотрю на него.

— Что не так?

— Всё так, — говорит Ди, вытирая полотенцем лицо.

— Ладно. Не лезу.

Сжав челюсть, он расставляет кулаки по бокам и откидывает голову назад. Я не идиот, чтобы верить словам «всё в порядке», но ещё я не тот, кто будет настаивать и вытягивать что-то силой. Не хочет говорить — не стоит давить.

— Я просто в дерьме! — фыркает он, выпуская воздух из лёгких.

— Либо говори, либо заткнись.

— Бартон возвращает её назад уже третий раз.

— И всё?

— Да, он усложняет мою жизнь.

— Не только твою.

— Сколько раз он вернул твою?

— Два.

— Тебе повезло на третий раз?

— Мне помогли, — улыбаюсь я.

— Пусть помогут мне, — вздыхает Ди, начиная бить по груше голым кулаком. — Кто?

— Трикс говорила…

— Трикс? — перебивает друг, выгибая бровь.

— Я её так называю, с ней весело.

— С ней весело, — улыбаясь, передразнивает он. Пихаю его в плечо и смеюсь.

— Отвали.

— Ты запал на неё, в этом вся причина.

— Да, и что?

Вскинув брови, Ди удивлённо уставился на меня. Груша ему больше не была так интересна, как я.

— Да, тебе не показалось, — признаюсь я, закатив глаза. — Я запал на неё.

— Меня это не удивляет, у тебя на лбу написано.

— Плевать, — отмахиваюсь я. — Она говорила, что Бартон не принимает без списка литературы.

— Сраный список? — фыркает друг. — Какого хрена я об этом не знал? Откуда знает она?

— Он ведёт у неё лекции три раза в неделю, а у нас начал только сейчас.

— Он ничего не писал, что я должен доделать, только возвращал и говорил перепроверить. Как я должен понять, что ему надо?

— Он не говорит, где ошибки. Просто возвращает, и можешь ломать голову. Я могу попросить её помочь.

— Нахрена? Я всё равно никуда не еду, сделаю сам.

— О, ещё он принимает всё строго по правилам. Не поставишь одну запятую, и лови работу обратно.

— Дерьмо, — тянет Ди. — У него крыша поехала.

— Он всё время стучит ручкой по столу и выпивает бутылку воды за лекцию, не делает замечания, просто ставит себе заметку напротив фамилии.