Пять волшебных кристаллов

У Бетани задрожал подбородок.

— Отсюда вообще можно не найти дорогу. Дурацкий план. Я остаюсь. Вернемся вместе, когда ты все закончишь.

Но Эрек не мог позволить Бетани остаться. То, что он собирался предпринять, было слишком рискованно. Да, он подверг жизнь Арти и Кайрона большому риску, но и не думал бросать их на милость зверя! Ни за что. До тех пор, пока это от него зависит. Он решил хитростью убедить Бетани уйти в безопасное место.

— Ладно, — согласился он. — Жди здесь. Только, сделай одолжение, найди Отшельника и попроси его вернуть королю Питеру кое-что очень ценное. — Он достал из рюкзака волшебный поднос. — Скажи Отшельнику: может пострадать то, что королю очень дорого. Этого допустить нельзя.

Бетани подозрительно уставилась на него:

— Не знала, что эта штука принадлежит королю Питеру. Я думала, ее дал тебе Джем.

— Ну, не знала, теперь знаешь.

— Подумаешь, важность, какой-то поднос! Хочешь от меня избавиться? Я не оставлю тебя одного с этим чудищем! Хочешь рисковать жизнью — рискуй и моей тоже! Так что хорошенько подумай, прежде чем сделать какую-нибудь глупость!

Эрек улыбнулся и обнял ее, надеясь, что не в последний раз.

— Просто передай Отшельнику все, как я сказал, и возвращайся, ладно?

Бетани взяла поднос и пошла по тропинке искать Отшельника. Эрек вздохнул с облегчением. Он не сомневался, что сорицатель появится именно тогда, когда будет нужен, и правильно истолкует сообщение — вернуть королю то, что ему дорого, в сохранности. Он заберет Бетани и уведет ее в замок.

К дому Арти Эрек вернулся, преисполненный мрачной решимости. Очередной сегмент амулета не окрасился, значит, испытание еще не закончено. Эрек не знал, правильно ли поступил, отпустив пчелопу, но собирался защищать Кайрона и Арти до последней капли крови.

Он пришел на лужайку, воткнул в землю несколько тонких палочек, окружив ими небольшой островок травы, выбрал на нем травинку и поставил на ней маленькую точку. Задача предстояла непростая. В прошлый раз Эреку помогал Акдагаз, и даже тогда это было так тяжело, что Эрек потом обнаружил у себя в волосах седую прядь. Но ничего другого не оставалось.

Он подумал об Акдагазе — драконе, отдавшем за него свою жизнь. Если бы не он, Эрек погиб бы на поле боя в Лерне. Теперь пришел черед Эрека рискнуть жизнью ради Кайрона и Арти. Может, ему удастся уцелеть. Впрочем, думать об этом сейчас не хотелось.

Эрек сосредоточился на крошечном пятнышке, которым отметил травинку, и постарался заставить драконьи глаза повернуться наружу. Для этого нужно было думать о любви, как учил Акдагаз, — любви к миру, Субстанции, доброй пчелопе, Бетани. На этот раз мысль о Бетани возымела наибольший эффект — Эрек понимал, что, возможно, уже никогда ее не увидит. Глаза повернулись, и все вокруг стало зеленым. В воздухе повисли толстые канаты Субстанции. Теперь они выглядели совершенно нормально, ведь пчелопа ушла, и огромные белые узлы распустились.

Эрек продолжал внимательно смотреть на точку, поставленную на травинке. Он должен был по-настоящему увидеть ее, познакомиться с каждым тонюсеньким волокном Субстанции в ней и вокруг нее. Сначала ничего не происходило. Эрек сверлил травинку глазами, но видел лишь обыкновенное пятнышко. Как же это удалось ему в прошлый раз? В голове зазвучал голос Акдагаза, как будто великий дракон был рядом: «Любовь, Эрек». Точно! Эрек взял из сердца и пролил из драконьих глаз всю любовь, на которой держалась его жизнь. Осознание того, что жизнь может вот-вот закончиться, придало этому священнодействию еще большую силу.

Субстанция отозвалась, и ее ответ был невыразимо прекрасен. Она открылась Эреку, расцвела чудесным цветком, неповторимым произведением искусства, истинной поэзией. Теперь Эрек понимал, почему Субстанция является основой магии — потому что она сама была магией. Магией и любовью. Магия, любовь и жизнь неразделимо сплелись в крошечном пятнышке на маленькой травинке. Волшебство раскрывалось перед Эреком слой за слоем, пока у него не пошла кругом голова от взгляда в бесконечность, скрытую в маленькой точке мира.

Эрек знал, что нужно делать. Он попросил Субстанцию расступиться, проделать в своей ткани дыру, чтобы он мог спасти двух дорогих ему людей. Исправить зло, которое им причинил. Эрек понимал, что в прошлый раз у него была более уважительная причина, чтобы просить Субстанцию разорваться. Тогда он спасал от Баскании последних драконят на свете, а в этот раз — просто двух своих друзей.

Но он попросил от всего сердца, и Субстанция согласилась. Эрек стал взглядом раздвигать волокна, проделывая дыру на месте пятнышка. Этого было мало: отверстие следовало сделать большим.

Эрек не знал, сколько времени прошло. Он трудился, создавая ход за пределы Субстанции. Он видел и чувствовал каждое тончайшее волокно и слышал крик разрываемых нитей.

Всякий раз, когда Эрек пытался кому-то помочь, он причинял страдания кому-то другому…

Наконец дело было сделано. Эрек едва дышал от усталости. Он успел запомнить место, где проделал дыру, а потом тьма накрыла его.

Проснулся он оттого, что Кайрон тряс его за плечо.

— Ты рехнулся? Нашел где спать! У же темнеет, скоро явится мантикора. Иди в дом.

Эрек с трудом поднялся на ноги и пошел за Кайроном, не зная, как сказать ему о пчелопе. И застыл на пороге.

На диване сидела Бетани и смотрела на него с мрачной решимостью. Эрек вспыхнул от гнева.

— Что ты здесь делаешь? Почему Отшельник не увел тебя?

— Я не дура. — Бетани скрестила руки на груди. — Я прекрасно поняла, что именно ты хотел передать Отшельнику. Поэтому я не пошла его искать. Мы договорились, что я остаюсь и жду здесь. Вот я и жду.

Эрек в бессильной ярости заметался по комнате.

— Ты делаешь только хуже! — рявкнул он. — Чем ты мне поможешь? Уходи! Беги отсюда!

Кайрон смотрел на них в замешательстве.

— Не знаю, из-за чего вы ругаетесь, но бегать будете завтра. Сейчас наружу выходить нельзя — темнеет уже.

Эрек запустил в Бетани подушкой.

— Здорово! Теперь и ты погибнешь. Я очень рад. Спасибо за помощь.

Бетани зябко съежилась, вид у нее стал одновременно обиженный и напуганный.

— Я должна помочь тебе в испытании, — заявила она. — Вдруг я тебе понадоблюсь?