Пять желаний для демона, или Неудачница в академии

Конечно, то были всего лишь мои предположения, возможно, столь же далекие от истины, как Земля от Солнца.

Часы на стене пробили полночь, когда рога в ящике закончились и последняя, третья, банка оказалась заполнена по горлышко. Со вздохом я отложила терку и посмотрела на свои горящие пальцы, все красные и в мозолях.

Где-то здесь должна быть мазь от повреждений. На уроке зельеварения студенты нередко получали травмы того или иного рода, и для таких случаев профессор Гринблэк держал в кабинете средства первой помощи.

Я осмотрела ряды полок над каминами и наконец заприметила нужный пузырек. Два месяца назад, когда в моих руках ни с того ни с сего лопнула колба с горячей жидкостью, преподаватель мазал мои ожоги именно этим снадобьем.

— Достань, пожалуйста, вон тот флакончик, — попросила я Сандро.

Он был выше меня на целую голову и вполне мог дотянуться до верхней полки без каких-либо дополнительных приспособлений, к тому же умел летать. Мне же пришлось бы топать в соседний кабинет за приставной лестницей: левитирующие чары преподавали только на четвертом курсе.

— Этот?

Когда Сандро потянулся за пузырьком на полке, рукав его кардигана задрался, обнажив запястье в ледяных кандалах. Кожа под зачарованным браслетом почернела и покрылась еще большим количеством волдырей, заполненных кровью. Могло ли зелье профессора Гринблэка облегчить не только мою боль, но и муки демона? Стоило проверить.

— Что ты делаешь?

Я взяла его руку со всей осторожностью, на которую была способна, и повернула поврежденным запястьем кверху. Сандро не пытался вырваться, но смотрел недоверчиво, с любопытством и легким удивлением. Я же, глядя на жуткие омертвевшие участки кожи, на этот багрово-черный рельеф, забыла о собственных натертых мозолях.

— Универсальное средство, — кивнула я на пузырек с зеленой жидкостью, который он помог мне достать, а затем аккуратно, стараясь не причинить еще большей боли, сдвинула вниз ледяной наручник. Бедный! Насколько невыносимы его страдания!

Сандро затаил дыхание. Я видела, как перестала вздыматься широкая грудная клетка. Чувствуя на себе внимательный взгляд, я перевернула флакон, и густая, пряно пахнущая субстанция полилась на кровавые волдыри.

Когда Гринблэк мазал мои ожоги, было больно и я шипела сквозь стиснутые зубы — ничего не могла с собой поделать. Даже расплакалась под конец, к собственному стыду. Сандро терпел лечебные манипуляции молча. Ни разу не вздрогнул, не дернулся, не издал ни звука. Закончив с одной рукой, я принялась за вторую.

— Средство мощное, но жжет адски, — сказала я, завершив процедуру и закупорив сосуд. — Мне в свое время помогло, но я думала, умру — так горела ладонь. Было больно?

Сандро кивнул, не сводя с меня странного пылающего взгляда. В синих глазах отражалось столько ярких эмоций. Правда, никак не получалось их понять.

— А сейчас легче? Оно уже начало действовать? — Я снова взяла его руки в свои, чтобы рассмотреть запястья под массивными кандалами. К моему горячему разочарованию, ни сантиметр кожи не побледнел, налитые кровью припухлости никуда не исчезли, даже ничуть не уменьшились в размерах. — Чувствуешь эффект?

— Эффекта не будет, — прошептал Сандро тепло и с каким-то непонятным мне трепетом. Я нахмурилась. Если он понял, что зелье не поможет излечить его запястья, то почему выглядел таким радостным?

— Наверное, надо просто подождать.

Мягко улыбнувшись, Сандро покачал головой. Я все еще держала его руки, и он не пытался отстраниться.

— Нет. Я с самого начала знал, что твоя затея бесполезна.

Шокированная, я вскинула голову.

Знал? Знал и терпел дикую боль от заживляющего зелья? Даже позволил обработать им второе запястье? Зачем?

— Почему ты меня не остановил?

Чувство вины ужалило острой раскаленной иглой: дурочка, хотела облегчить его муки, а только причинила еще больше страданий!

Вместо ответа Сандро нежно погладил меня по щеке и вдруг сказал то, что я никак не ожидала от него услышать:

— Спасибо.

Я замерла, ошеломленная этим ласковым «спасибо», этим непривычно теплым и добрым взглядом. Теми эмоциями, которые отражались в синих глазах.

Спасибо?

За что он меня благодарил?

* * *

— Наверное, чтобы сдать экзамен по зельям, мне придется загадать желание, — сказала я, когда в первом часу ночи мы возвращались по коридорам замка в мою студенческую спальню.

Судя по глубокому вздоху, Сандро собирался что-то ответить — разразиться длинной тирадой, но тут из-за угла на меня налетела тень и с яростью прижала к стене. В первую секунду мне показалось, что сбылся один из моих детских кошмаров, в которых на меня, беззащитно бредущую в темноте, нападал зеркальный монстр. Но потом я напомнила себе, что зеркальные монстры — выдумка и даже в страшилках вне зеркал не обитают, да и личный демон защитит от любых чудовищ.

Следом за этой мыслью раздался злой голос: «Что ты ей наговорила?» — и темнота расступилась, будто занавес, явив моему взору бледное, перекошенное от гнева лицо Тайлы. Ее дыхание оседало на коже капельками влаги.

— Кому? — я посмотрела поверх ее плеча на Сандро, застывшего у другой стены коридора в молчаливом ожидании. Поймав мой взгляд, он приподнял бровь, как бы спрашивая, вмешаться или нет.

— Агнете. Что ты наговорила Агнете? Почему она опять рыдает в подушку? Почему, стоит ей столкнуться с тобой, у нее начинается истерика? Может, хватит быть такой высокомерной заносчивой гадюкой?

Что? Я высокомерная и заносчивая? Я? И это говорит Тайла, гнобившая меня все годы обучения в академии?

— Я ничего ей не сделала. Просто сказала правду: опасно сдавать экзамены по магическим предметам, не имея ни крупицы колдовского дара. Тайла, твоя сестра — пустышка. То, что ее держат здесь и пытаются обучать, — абсурдно. Агнете пора смириться со своей судьбой и идти дальше, а она топчется на месте, лишает себя будущего.

— Не тебе решать! — сжав в кулаках воротник моей мантии, Тайла несколько раз болезненно приложила меня спиной о стену. — Знаешь, за что я тебя ненавижу? За эту твою высокомерную уверенность в том, что ты можешь совать свой нос в чужие дела.

— Я не сую свой…

— Почему так сложно держать язык за зубами? Почему тебе так надо кого-то поучать?

— Я не поуча…

— Она рыдает, — губы Тайлы задрожали, и, к моей неловкости, она сама расплакалась. Две крупные слезинки одна за другой скатились по ее щекам. — Ты не представляешь, каково это — родиться пустышкой в магической семье. Каково это — каждый день видеть страдания любимой сестры. Агни все еще надеется… Лучше надежда, чем отчаяние. Я видела ее отчаяние и больше не хочу. — Боль на лице Тайлы снова сменилась злостью. — Не смей говорить с моей сестрой, не смей к ней даже приближаться. Самоутверждайся за счет кого-нибудь другого.