Пятьдесят оттенков свободы (любительский перевод)

– У меня есть план, – прошептал он мне на ухо, посылая восхитительные мурашки по спине.

– Я так и думала, – ответила я. Он поцеловал местечко за моим ухом.

– О, миссис Грей, именно так, – его голос был мягким, завораживающим. Он оттянул косу в сторону и начал оставлять дорожку поцелуев на моей шее.

– Сначала, мы должны тебя раздеть, – его голос стал низким и мурлычущим, и этот резонирующий звук прошел через вес мое тело.

Я хотела этого – что бы это ни оказалось. Он повернул меня к себе лицом. Я взглянула на его джинсы: верхняя пуговица все еще была расстегнута, и я не удержалась. Вытянув руку вперед, я провела указательным палец над поясом его джинсов, чувствуя волоски его лунной дорожки, щекочущие кончик моего пальца. Он резко выдохнул, и мои глаза встретились c его. Его изумрудный взгляд потемнел до темного нефрита… О, Боже.

– Ты должен оставить их, – прошептала я.

– Я твердо намерен сделать это, Анастейша.

И он резко притянул меня к себе; одна его рука остановилась на моей шее, другая – на спине. Он еще сильнее прижал меня, затем его рот накрыл мой, и он поцеловал меня так, словно от этого зависела его жизнь.

Вау!

Он начал идти вперед вместе со мной, наши языки были переплетены, одна его рука крепко сжимала мою попку, пока я не почувствовала спиной деревянный крест. Он прижал меня так, что я ощутила контуры его тела.

– Давай избавимся от этого платья, – сказал он. Опустив обе руки вниз, он медленно начал тянуть его вверх по моему телу, моим бедрам, животу… Очень медленно ткань скользила по моей коже, касаясь груди. – Наклонись вперед, – сказал он.

Я послушалась, и он стянул платье через голову и отбросил его на пол, оставляя меня стоять в моих босоножках, трусиках и лифчике. Его глаза пылали, когда он схватил меня за руки и поднял их над моей головой. Он моргнул и наклонил голову в сторону, и я знала точно, что он просил моего разрешения. Что, блядь, он собирается сделать со мной? Я сглотнула, а затем кивнула, и тень восхищения… почти гордости… промелькнула на его лице, а его губы слегка растянулись в улыбке. Он сковал мои запястья кожаными манжетами на верхних перекладинах и снова достал шарф.

– Думаю, ты видела достаточно, – пробормотал он.

Он обернул его вокруг моей головы, снова лишая меня возможности видеть, и я почувствовала, как дрожь прошла сквозь мое тело, и как обострились все мои ощущения: звук его мягкого дыхания, мой собственный возбужденный ответ; кровь, пульсирующая в моих ушах; смесь запаха Кристиана, цитруса и полированной мебели в комнате – все это оказалось в более резком осязании, потому что я не могла видеть. Его нос коснулся моего.

– Я собираюсь свести тебя с ума, – прошептал он. Его руки сжали мои бедра и он наклонился ниже, снимая мои трусики, медленно скользя руками по моим ногам. Иисус… было ли это хорошей идеей? – Подними ноги по очереди, – сказал он.

Я выполнила это, и он снял сначала мои трусики, затем босоножки. Аккуратно сжав лодыжку, он слегка потянул её вправо.

– Сделай шаг, – сказал он.

Он сковал мою правую лодыжку манжетой на кресте, затем повторил точно так же с левой ногой. Я была беспомощна и практически распростерта на кресте. Кристиан отступил назад, и я чувствовала его тепло, хотя он и не трогал меня. Он схватил меня за подбородок, откидывая голову назад, и целомудренно поцеловал меня.

– Немного музыки и игрушек, я думаю. Вы выглядите очень красиво вот так, миссис Грей. Может быть, я воспользуюсь моментом полюбоваться видом, – его голос звучал мягко. В животе все затянулось узлом. О, Боже. Что он собирается делать?

Через некоторое время, я услышала, как он тихо подошел к комоду и открыл ящик. Анальный ящик?Я понятия не имела. Он что-то взял и положил сверху, а затем… что-то еще. Что? Музыкальная система очнулась ото сна, и спустя секунду звук солирующего фортепьяно мягкой мелодией заполнил комнату. Это было чем то знакомым… Думаю, это был Бах, но не уверена, что за композиция. Что-то в этой музыке заставило меня волноваться. Я нахмурилась, пытаясь понять почему, но Кристиан опять встал передо мной. Он снова ухватился за мой подбородок, поражая меня, и нежно потянул, так, что я освободила свою нижнюю губу. Я слегка улыбнулась… Я не могла поверить, что все еще не осознаю, когда прикусываю ее… и что этим успокаиваю себя. Почему мне стало не по себе? Было ли это из-за музыки?

Кристиан прошелся рукой от моего подбородка к моему горлу, к груди. Большим пальцем он оттянул чашечку моего лифчика, освобождая грудь. Он низко зарычал, выражая свое удовлетворение, и, наклонившись, поцеловал. Его губы начали двигаться на моей груди, целовать, сосать. Его пальцы коснулись моей левой груди, так же освобождая её от лифа. Я застонала, когда он провел пальцем по левому соску, а его губы находились на моем правом, дразня и мягко подергивая, пока они оба не затвердели и не набухли.

– Ах!

Он не остановился. Медленно, изящно, он увеличивал интенсивность своих ласк, и я прижалась бедрами к нему, безуспешно натягивая свои манжеты, и острые стрелы удовольствия пронзили меня от сосков в самый центр моего желания. Я попыталась пошевелиться, но не могла, и это делало вкус пыток еще приятнее.

– Кристиан, – выдохнула я, и это была просьба.

– Я знаю, – прошептал он. – Это то, что ты заставляешь меня чувствовать.

Что?Я застонала, и он начал снова, терзая мои соски своими сладкими мучительными прикосновениями, снова и снова… подводя меня к краю.

– Пожалуйста, – промычала я.

Он зарычал низким примитивным рыком, а затем выпрямился, оставляя меня чувствовать себя обделенной, задыхающейся и извивающейся в своих оковах. Он пробежался руками по обе стороны меня, останавливая одну руку на бедре, а вторую – внизу моего живота.