Пятьдесят три карты

– Хозяйка дома.

– Это ее дом?

– Да.

– А где твой дом?

– Я снимаю у хозяйки эти две комнаты и значит, это мой

дом.

– А она больше не придет?

– Кто? Хозяйка? Нет, ей здесь больше нечего делать.

Она пошла спать.

Меня забавлял этот детский разговор, и я с

удовольствием отвечал на ее наивные вопросы, ласково тиская

маленькое упругое тело под тонкой тканью.

– Ой, сколько у тебя книг!
– удивленно воскликнула

она, - а сказки есть?

– Зачем тебе сказки?

– Я очень люблю сказки. Когда я в прошлый раз была у

мужчины, он читал мне сказку про белоснежку. У нее было

сразу семь гномов, маленьких старичков.

– А у кого ты была в прошлый раз?

– У такого милого старичка. Он все время меня целовал

и говорил: "Ну вот, деточка, а теперь будем дальше

читать..." Такой смешной старичек. Почитай и ты мне сказку.

– Зачем тебе сказка? Ты уже не маленькая.

– Это платье у меня не маленькое, а сама я еще

маленькая, мне ведь только 14 лет, и я не знаю, зачем меня

так одели.

Только теперь я обратил внимание на ее кукольно-детское

личико, пухлые, чуть надутые губки и тонкие черточки бровей.

– Так вот почему она такая миниатюрная, - подумал я.

Что же мне теперь с ней делать? Читать ей сказки всю ночь?

Но это же глупо.

– Послушай, - сказал я, - тебе все мужчины только

читают сказки?

– Нет, сказки читал только один старичок, другие

мужчины всякие глупости рассказывали и щипались. А мне

противно, когда они щиплются.

– Фу, черт!
– подумал я.
– вот еще напасть, зачем мне

этот ребенок?

– Ну, ладно, - сказал я, - будем тоже читать сказки,

раз тебе не нравится, когда тебя щиплют.

– Ты не будешь щипаться?

– Не буду.

– Ты хороший, я тебя люблю.

Легко подняв девочку на руки, я перенес ее на диван и

взял один из томиков "1000 и одной ночи", открыл его, чтобы

прочесть ей сказку о страшном одноглазом циклопе, но она

вдруг меня остановила:

– Подожди, я сниму туфли, - она слезла с дивана и

прошлась по комнате, глядя на себя в зеркало.

– Послушай, я правда похожа на женщину?
– спросила она,

лукаво прищурив один глаз.

– Ну как тебе сказать, внешне похожа, по одежде, а так

во всем остальном - мало.

– А почему?

– Потому что ты еще не женщина.

– А что такое женщина? Что, я родилась не женщиной?

Мне надоели эти глупые разговоры и я с раздражением

сказал: - Давай прочитаем сказку и будем спать.

– Спать? Фи, как неинтересно. Я не хочу спать.

– Ну, тогда я сам буду спать, - я разделся до трусов и

лег спать. Пока я снимал одежду, девочка с любопытством

наблюдала за мной и тихонько прищелкивала языком.

– А ты красивый!

– сказала она, когда я лег в кровать.

– Что ты в этом понимаешь?

– А вот и понимаю, - обиженно ответила она, - я все

понимаю, ты не думай!

– И что же ты понимаешь?

– А то, что тебе со мной скучно, что тебе хочется меня

потрогать. Да?

Я не ответил, молча любуясь чудесной девочкой. Она

стояла напротив, облокотившись о спинку кресла и грациозно

выгнув свой тонкий изящный стан, смотрела на меня сквозь

сетку длинных пушистых ресниц. Сейчас в ней почти ничего не

осталось детского, это была вполне совершенная маленькая

женщина. Я встал с кровати и подошел к ней. Несколько

секунд мы молча смотрели друг на друга. Она сама прижалась

к моей груди лицом и прошептала:

– У! Какой ты большой и хороший, поцелуй меня.

Я поднял ее на руки и слегка дотронулся до ее мягких

горячих губ.

– Еще, - чуть слышно выдохнула она. Я поцеловал ее

более страстно. Девочка встрепенулась и закрыла глаза. Я

стал покрывать ее лицо и открытые плечи неистовыми

поцелуями. Девочка начала от удовольствия вздрагивать.

– С тобой хорошо, - выдохнула она едва слышно, когда я

на минуту остановился, чтобы перевести дух, - хочешь, я тоже

разденусь?

– Конечно, хочу, - с робостью воскликнул я и опустил ее

на пол.

– Только ты отвернись.

– Зачем?

– Ну, так, отвернись, ну пожалуйста.

Я отвернулся, напряженно вслушиваясь.

Щелкнула застежка, прошуршало платье, она прошла по

комнате.

– Подожди, еще нельзя, - предупредила она мою попытку

обернуться.

– Еще нельзя... Нельзя. Теперь можно.

Я обернулся. Передо мной, лукаво улыбаясь, гордая

сознанием своей неотразимой красоты и привлекательности,

стояла игрушечная женщина. Ее нельзя было назвать девочкой

– это была женщина. Все в ней было совершенно и прекрасно.

Длинные черные волосы на белоснежной коже плеч, упругие

полушария хорошо развитых грудей с крошечными темными

сосками, тонкая изящная талия, пухлый, едва покрытый пушком

лобок с розоватыми набухшими губками, длинные стройные ноги

в туфельках на очень высоком каблуке и красивые, еще

по-детски тоненькие руки в перчатках. О! Разве можно

словами воссоздать хотя бы крошечку того, что представилось

моему взору. Я оцепенел, очарованный девочкой, не в силах

оторвать от нее глаз.

– Ну, а теперь ты сними свои трусики, - конфузясь,

пролепетала она.

Я пришел в себя. Немедленно сняв трусы, я осторожно

подошел к ней. Я еще не представлял себе, что буду делать с