Пятьдесят три карты

разные, но принцип их отношения к мужчинам до смешного прост

и однообразен. И если ты хочешь найти в женщине что-нибудь

новое и интересное, то ищи это в ее человечности, а не в

плоти. Поцелуй меня!

Мы соединили наши губы в долгом страстном поцелуе. Через

несколько секунд она пропала. И еще долго я сидел за столом,

разглядывая с сожалением ее карту и вспоминая ее не как жен

щину, а как человека.

– Друзья, - сказал Рэм, - еще только шесть часов, может

быть продолжим без перерыва?

Мы согласились.

Глава 9

На следующий день утром я получил письмо. Оно было от

Мари. Она поносила меня самыми скверными словами и сообщала,

что уезжает отдыхать в Монте-Карло. Это письмо подействовало

на меня удручающе. Я снова почувствовал свою отрешенность от

мира сего. Стало жалко себя до слез. Спать я больше не мог.

Одевшись, я пошел завтракать в гостинную. Там, среди незна

комых мне людей я почувствовал себя лучше и, немного успоко

ившись, решил поехать прогуляться. Моя машина была действи

тельно в полном порядке, мотор работал отлично. Крыло поста

вили новое, и машина имела приличный вид. Весь день я гонял

по окрестностям города. Обедал в маленькой придорожной хар

чевне и к одиннадцати часам ночи вернулся домой. Хозяйка со

общила, что днем привезли мои вещи и что она распорядилась

перенести их в мою комнату.

Я поблагодарил ее и пошел к себе. Тесть не поскупился.

Он отдал мне не только мои вещи, но и всю обстановку моей

комнаты вместе с мягкими креслами и библиотекой. Я долго

разбирал все привезенное, пока, наконец, не услышал бой ча

сов в гостинной. Из соседней комнаты ко мне вышла миловидная

стройная девушка, одетая в широкий бюстгалтер с рукавами из

белого шелка и с синими горошками на груди. Узенькие трусики

с оборочками, едва прикрывающие низ живота. У нее были свет

лые, пышно вьющиеся волосы, длинные пушистые ресницы, затем

няющие цвет глаз. Широко открытые плечи поражали своей све

жей белизной, тонкая талия и длинные красивые ноги - своим

изяществом. Она подошла ко мне и просто спросила:

– Вам помочь?

– Что вы, я сам!

Как зачарованный, я смотрел на выпуклость ее лобка под

трусиками. Она не смутилась, но понимающе улыбнулась и отош

ла к столу. Я наскоро перебросал оставшиеся вещи на кровать

и сел напротив нее.

– Что будем делать?
– спросила она, оглядывая комнату.

– Что хотите.

Она загадочно улыбнулась.

– А ведь вы здесь живете один?

– Да. Это плохо?

– Не плохо, а скучно, - ответила она, поправляя ска

терть.

– Почему скучно?

– Я люблю шум, многолюдие. Я артистка и мне нужны

зрители.

– Я буду зрителем и могу заменить большую аудиторию

своими восторгами.

Она рассмеялась.

– Нет, это все не то.

– Вы что - поете, танцуете?

– Не то и не другое. Я - акробат-пластик.
– она встала

со стула и легко, как резиновая, изогнулась назад, достав с

пола рукой упавшую со стола запонку. Я был поражен гибкостью

ее тела.

– Видели?..

– Это невероятно.

– Вполне вероятно. Ну, так будет публика?

– А где же я ее возьму?

– Где-нибудь, давайте поедем в город и я выступлю в ка

ком-нибудь театре.

Я вспомнил инцидент с зарой и решительно запротестовал.

Она возмущенно фыркнула и, насупившись, замолчала. Я не

знал, как выйти из положения. Может быть, с'ездить в ночной

клуб? Там меня никто не знает.

– Хорошо. Мы сейчас поедем в ночной клуб, но при одном

условии, что вы не единым взглядом не покажете, что знаете

меня.

– О, великолепно! Я это сделаю, как нельзя лучше.

– Обратно ехать нам вместе нельзя. Вы возьмете такси.

– Хорошо.

– Но что вы оденете? Так ведь идти нельзя.

Она задумалась, а потом спросила:

– А нет у вас какого-нибудь куска материи? Что-нибудь

легкое.

– Есть, - я вытащил из шкафа рулон шелка, приготовленный

для рубашек. Она быстро смастерила себе что-то вроде вечер

него платья, заколов в двух местах моими булавками от гал

стуков.

– Ну, вот я и готова. Поехали

Спустя 20 минут, мы по одному, соблюдая полную конспира

цию, вошли в подвальное помещение ночного клуба. Она прошла

в кабинет управляющего, а я занял стол у самой эстрады. Нап

ротив меня сидела пьяная женщина с довольно милыми чертами

лица и с глубоким вырезом платья, из которого были видны ее

дряблые маленькие груди. Она смотрела на меня мутными глаза

ми и облизывала языком густо накрашенные губы. Это было

очень противно. Я отвернулся от нее и стал смотреть на сце

ну. Под дикие завывания джаза в ослепитульных лучах прожек

торов там извивалась в сладострастных позах маленькая ху

денькая женщина с большой коричневой родинкой у пупка. На

ней был бюстгалтер из черной сетки и короткая юбка в виде

серебристой бахромы, едва покрывающая темные наросли на лоб

ке. В зале болтали шумели, ходили. Казалось, никто не обра

щал внимания на женщину, но когда она закончила свое выступ

ление, ее наградили громкими долгими аплодисментами. Но вот

на сцену вышел господин во фраке, поднял руку. В зале уста

новилась относительная тишина.

– Господа! Предлагаю вашему вниманию оригинальный номер

очаровательной Мими Салет. Акробатический этюд.

Он что-то шепнул оркестрантам и они стали играть блюз.

На сцену вышла моя женщина-карта, она была одета так, как на