Пятицарствие Авесты

27

часами пропадала у загородки, кормила и ласкала жеребёнка.

Спать же всегда ложилась с Одом, начинавшим уже тяготиться

её присутствием, — ему почему-то мешал этот недоросток,

которого он считал девочкой, да и Лу тоже нервничала, сама не

решаясь приблизиться к Оду.

Однажды усталый после охоты Од задремал на своём

обычном месте — было ещё довольно рано, люди не ужинали,

— но вдруг очнулся от возмущённых возгласов, а подняв

голову, увидел Ора, тянувшего за руку упирающуюся Си. Но

разве мог подросток сопротивляться самому сильному

охотнику рода, и Ор, рывком дёрнув, притянул девушку к себе;

не растерявшаяся Си вцепилась свободной рукой в его лицо, а

тот, оторопевший от неожиданности, выпустил её из рук; на

лице его выступила кровь. Од уже видел, что в нём вскипает

ярость, и, вскочив, оттолкнул Си, приняв удар на себя, чтобы

потом схватиться в смертельных объятиях, покатившись по

камням пещеры. Они не впервые сталкивались подобным

образом, но если раньше Од без особого труда справлялся с

противником, не причиняя ему вреда, поскольку особо не

опасался его, то теперь он вдруг почувствовал, что уступает

Ору, бывшему моложе его и если не сильнее, то быстрее и

ловчее. Тот уже несколько раз укусил Ода, прокусив кое-где

тело; боль, не чувствовавшаяся вначале сгоряча, давала о себе

знать, поэтому Од начал свирепеть. Кое-как оторвав от себя

противника, он левой рукой схватил его за горло, почувствовал,

как поддаётся его пальцам ухваченное тело, послушно

смявшись, и понял, что сейчас порвёт его, но не сделал этого.

Его остановило даже не то, что вцепившийся вначале обеими

руками в его руку Ор вдруг отпустил её и мелко-мелко замахал

ими перед своим лицом, багровым, с выпученными от

напряжения глазами, но с самого детства Ора Од знал только

одно — он не враг. Он тяжело встал, повернулся, плюнул под

ноги и пошёл из пещеры, а спустившись к реке, вошёл в воду,

чтобы смыть смешанную с пылью кровь, грязными сгустками

запекшуюся на теле, сочившуюся из прокушенных мест; тело

28

тут же резануло нестерпимой болью. Следом за ним в речку

вошла Си, начала осторожно смывать запекшуюся кровь.

Немного обсохнув на берегу, они поднялись в пещеру, где

несколько старух окружили Ода, привязали к ранам какие-то

травы, и хотя кровь остановилась, но боль не утихла; кое-как

забывшись тяжёлым сном, он проснулся утром разбитым и

ослабевшим — его бил озноб; хотя осторожно прижимавшаяся

к нему Си старалась согреть его, но напрасно — он заболел.

Все уже ушли на промысел, а он и Си оставались в пещере, где

старухи приготовили какое-то питьё и поили Ода, терпеливо

подчинявшегося им, зная их лекарские способности.

Несколько дней он пролежал таким образом, а за это время

случилось то, чего все опасались заранее.

Спровоцированные похищением Си люди тотема кабана

напали и похитили трёх женщин тотема. Несмотря на все меры

предосторожности, нападение было таким стремительным, что

всякое противодействие было бы запоздавшим. Через два дня

Ро с частью охотников совершил ответное нападение,

закончившееся успешно, без потерь, и трёх захваченных

женщин привели в пещеру, где их с радостью встретила Си. Из

последовавших расспросов выяснилось, что после пропажи Си

подозрение в её похищении пало на людей тотема лошади, а

точнее, на ближайших соседей пострадавшего тотема.

Неотвратное нападение готовилось тщательно, поэтому было

таким успешным. Однако из расспросов похищенных женщин

рода Ро люди рода Си узнали, кто на самом деле её похитил и

что за этим последовало, поэтому немедленно были посланы

охотники к месту происшествия, подтвердившие потом то, что

утверждали женщины, а после этого к нападению соседей

готовились как к неизбежному, что и сопутствовало удаче

охотников Ро. Обмен женщинами, таким образом, произошёл

бескровно и не оставил претензий.

Од поправлялся, ухаживания за ним старух и крепкий

организм сделали своё дело, у него появился аппетит, он окреп,

начал выходить из пещеры, а раны, покрытые струпьями,

29

гноились, но заживали. Его окрепший организм требовал

своего за несколько дней вынужденного воздержания, и Од

подозвал однажды одну из женщин рода, охотно изъявившую

готовность принять его ухаживания, но ни он, ни она не

ожидали того, что произошло потом: откуда-то стремительно

появилась Си, дикой кошкой набросившаяся на бедную

женщину, моментально подавив в ней волю к сопротивлению,

и визжащая и плачущая соперница была повергнута в пыль и

истерзана. Остолбеневший было мужчина схватил Си за плечи

и оттащил от той, лежащей на земле, за что мгновенно получил

кулаком в глаз. Маленький кулачок произвёл достаточное

противодействие его похотливым намерениям, и в нём,

начавшем было привыкать к её присутствию за время болезни,

снова поднималось какое-то недовольство. Он уже спал ночью,

когда был разбужен её прикосновениями. Сидя с

подобранными под себя ногами, она склонилась над ним,

касаясь пальцами рук его лба, век, проводя пальцами по его

щекам, по его губам. Он приподнял голову — в пещере было

тихо, все спали. Она взяла его руки, положила себе на лицо,

опустила медленно на свои небольшие груди, так же медленно

провела ими по вздрагивающему животу, по бёдрам и,