Пятый прыжок с кульбитом

Из всех заместителей Ивашутину удалось избавиться только от генерал-полковника Цинева, недавно с почетом отправленного на пенсию. И практически решился вопрос с генералом Крючковым, которого начали готовить к креслу посла в Польше. Не зря же Владимир Александрович три года отучился в высшей дипломатической школе МИД? Тем более, что сложная обстановка в Польше требовала там опытного сановника со свежим незамыленным взглядом. Другими кадровыми успехами похвастать новый Председатель пока не мог. Но ничего, вода камень точит... Еще не вечер.

Все эти мысли пронеслись в голове, пока секретарь парткома генерал Пирожков произносил свою речь. Процитировав несколько важных лозунгов, тот призвал приложить все силы, быть строгими, но объективными, и не приукрашивать события. Особенно опасными он назвал голое администрирование и шумиху, когда реальное дело подменяется разговорами.

Что ж, хоть особенно и не прислушивался, но не поспоришь... Только вот разговоры о реальном деле выглядели пока разговорами.

– Спасибо, товарищи. Более не задерживаю, - Ивашутин поднялся.
– По каждому вопросу повестки назначен ответственный, о результатах доложите позже. Расписание совещаний составлено, получите его у секретаря. Генерала Крючкова прошу остаться.

Помощник занес поднос с чаем, печеньем и сушками. Приглашающим жестом махнув рукой, Ивашутин сразу перешел к делу:

– Владимир Александрович, по поручению товарища Андропова вы занимались пропавшими людьми...

– Так точно!

– Я ознакомился с материалами, - слегка поморщившись, Ивашутин хлебнул чаю.
– Там масса фактуры и нет выводов. Какое-нибудь мнение вам удалось сформировать? Изложите кратко.

– К сожалению, было мало времени и много информации, товарищ Председатель. Все это еще предстоит осмыслить.

Уклончивый, и в то же время смелый тон Крючкова говорил о том, что своё ближайшее будущее генералу стало известно. Шила в мешке не утаишь, доброжелателей в ЦК КПСС многие имеют. А у человека, который там когда-то работал, их должно быть в избытке. Клевреты проинформировали... Ладно, на нет и суда нет.

Попрощавшись с генералом без печали, Ивашутин вызвал секретаря - убрать остатки трапезы и навести порядок на столе для совещаний. Прогулялся до окна, взглянул на Лубянскую площадь, называемую теперь именем Дзержинского. Как и вчера, жизнь здесь бурлила. Народ спешил по своим делам, не догадываясь о заботах Комитета по защите государственной безопасности. И смена Председателя эту работу не должна прервать ни на минуту - враги только и ждут подобных коллизий, чтобы извлечь свой интерес.

– Полковник Зимин здесь?
– обернувшись, уточнил он, хотя в ответе не сомневался.

– Ожидает вызова в приемной, товарищ Председатель, - подтвердил помощник, подтянутый капитан.

– Приглашайте.

Руководитель комплексной следственной бригады полковник Зимин выглядел неважно. Красные глаза, бледные щеки - укатали сивку крутые горки. Информацию об этом офицере Ивашутину собрали, мнение сформировалась уважительное. Поэтому Председатель обошелся без лишних политесов с целью прощупывания собеседника:

– Есть новости по вашему расследованию?

– Так точно, товарищ Председатель, - удивил его Зимин.
– Появилась одна ниточка.

Неужто в мрачных буднях розыска мелькнул просвет? Вида Председатель не подал:

– Докладывайте.

– В августе при выполнении задания пропали мои люди, три офицера. Произошло это под Ростовом, в районе города Шахты.

– Я помню материалы дела, - Ивашутин мягко поощрил полковника доброжелательным кивком.
– Поиски продолжаются?

– Так точно. Несколько дней назад нашего сотрудника вызвали в больницу города Новошахтинска. К ним поступил больной, местный житель. Человеку стало плохо на улице, потерял сознание. Прохожие вызвали скорую помощь, больного доставили в приемное отделение. Документов в карманах у него не нашли, поэтому санитары осмотрели чемоданчик человека. М среди носков-трусов обнаружили удостоверение сотрудника КГБ.

– Так-так, - заинтересованно пробормотал Ивашутин.

– Данный документ принадлежит капитану Сидорчику, одному их трех пропавших офицеров. И вещи в чемоданчике - его, товарищи опознали. Отпечатки пальцев больного обнаружены на чемодане и внутри его.

– Явный след, - Ивашутин подобрался.
– Личность этого гражданина установили?

– Так точно, - полковник раскрыл папочку.
– Чикатило Андрей Романович, 1936 года рождения. Местный житель, педагог школы-интерната.

– Хм, педагог... Что вы на него собрали?

– Ничего особенного, товарищ Председатель. Криминала нет, одни плюсы. Специалист с университетским дипломом РГУ внештатный корреспондент местной газеты. Срочную службу проходил в погранвойсках. Член КПСС с 1959 года. Заочно окончил Университет марксизма-ленинизма. По месту работы характеризуется положительно.

– Что показал допрос?

– Полный отказ, товарищ Председатель. Говорит, шел с работы домой, потерял сознание. Из города не выезжал, чемодан впервые видит.

Полистав малый атлас СССР Председатель ткнул пальцем:

– Далеко этот Новошахтинскот места происшествия?

– Километров тридцать. Ходит рейсовый автобус, добраться несложно.

– А как вы думаете, бывший пограничник способен завалить трех оперативников КГБ?
– Ивашутин катал карандаш по столу.

– Не уверен, товарищ Председатель, - ровно ответил полковник.
– Чикатило мужик хоть и здоровый, почти два метра, но служил он связистом. И специальным приемам таких не обучают.

– Хм... А какова криминогенная обстановка в районе?

– Ничего особенного. Новошахтинск город трудовой, шахтерский. Молодых мужчин полно. Денег на выпивку хватает, и вечерами всякое бывает. Есть и нераскрытые преступления. Но в нарушении порядка Чикатило не замечен, связей с криминалом не имел. В быту он чист и кроток, аки агнец. Не пьет, не курит, воспитан и скромен. А жена оперативникам так и сказала: «Никогда пальцем не тронул». Детей любит, у него их двое, дочь и сын.

– Примерный семьянин, член КПСС и педагог, - резюмировал Ивашутин. А затем неожиданно хмыкнул: - Как удостоверение сотрудника КГБ могло оказаться в чемодане? Насколько я помню, чекисты всегда носят его на груди. Вместе с партбилетом, кстати.

– Ума не приложу. Вопросов много, товарищ Председатель. А он молчит как рыба. Только глазами лупает. При попытке надавить, извините, ссытся.

– Как это?

– В штаны, товарищ Председатель.

Ивашутин поднял брови: