Пятый прыжок с кульбитом

– Нет.

– Я ваш доктор, и меня зовут Альберт Эдуардович. Неужто забыли?

– Вас вижу первый раз, - уверенно заявил я. Память на лица у меня всегда была отличной. Такую лысину уж я бы запомнил наверняка.

– Больницу тоже не узнаете?
– он неопределенно махнул рукой.
– Палату?

– Нет, - я шел в полный отказ, словно дерзкий уголовник на допросе.

– И Катю?

– И Алену,- отрезал я, пресекая дальнейшие расспросы.
– Вообще ничего, как это ни печально.

– Так-так, - доктор совершенно не огорчился.
– Серьезно вас контузило... Такое бывает. Ретроградная амнезия - характерное нарушение функций памяти, как следствие черепно- мозговой травмы. И знаете, что первым делом делает человек? Ну, после того, как очнулся.

– Что?
– встрепенулся я. Стандартные вопросы двинутых на голову людей должны быть интересны, они вряд ли отличаются от моих.

– Больной интересуется, где он. И как сюда попал. Далее он пытается вспомнить свое имя и, наконец, задает вопрос о текущем времени.

Ага, пошла конкретика. Я даже обрадовался:

– Ну, имя свое я сам вспомнил, слава богу. Бережной Антон Михалыч, пенсионер. Но еще работаю. А вот все остальное вы расскажите, доктор. Где я? И далее по вашему тексту канона.

– Сегодня тридцатое апреля 2019 года, - доктор это произнес торжественно, интонациями радиодиктора.
– Московское время пятнадцать часов, в Петропавловске- Камчатском полночь. А вы находитесь в частной клинике, после контузии и ранения нижних конечностей.

Удивления сдержать мне не удалось:

– Травму головы допускаю. Шел, упал, очнулся здесь... Ранения конечностей при этом возможны. Ладно. Но тридцатое апреля 2019 года? Это знаете ли, отдаленное будущее. Хотите сказать, что почти два года я провалялся в вашей клинике?

Вместо ответа доктор вытащил из кармана телефон, чтобы сунуть мне под нос.

– Но на часах восемь тридцать!
– возмущенно воскликнул я, разглядев крупные цифры.

– Правильно, - почему-то удовлетворенно кивнул доктор. И неожиданно растопырил пятерню: - Сколько пальцев?

– Пять, - машинально ответил я.

– Отлично, - доктор ласково улыбнулся.
– Это был тест.

– Проверка психики у психа?
– хмыкнул я.

– Где-то так, - телефон доктор не убирал.
– Смотрите остальную информацию.

Я посмотрел. Мелкие цифры и буквы на экране подтвердили сказанное: «30 апреля 2019 года, вторник». Но доктор на этом не успокоился - протянул мне распечатку, сложенную вчетверо. В левом верхнем углу чернели буквы: «оплатить до 10 мая 2019 года».

– Счет за капитальный ремонт, - пояснил он.
– С утра из ящика вынул.

– Однако, - выдохнул я растерянно.

С документами не поспоришь, и против фактов не попрешь. Конечно, бумагу можно подделать, а календарь в телефоне изменить, только кому это надо?

Сам факт глубокого провала меня ужаснул:

– Долгий маразм у меня вышел! А почему в конце апреля у вас тут дождь со снегом шурует?

– Антициклон налетел, - он пожал плечами.
– Или циклон? Неважно, так бывает.

– Бывает. И что?

– Синоптики обещают, что завтра погода наладится. И вообще, Антон Михалыч, все образуется, - обнадежил меня доктор.
– Скоро придет психиатр, он поможет нам во всем разобраться.

Ага... Психиатр разберется. Расскажет, что мы все песчинки в часах, которые отмеряют вечность, и законопатит в изолятор с мягкими стенами.

– Частная клиника с психиатром, - пробормотал я.
– Это, наверно, дорого?

– Для вас, голубчик, сущие пустяки, - доктор продолжал вещать успокоительным тоном.
– Не стоит волноваться. Тем более что для вас здесь, как у постоянного клиента, серьезная скидка.

Тем временем медсестра Катя закончила лепить датчики по всему моему телу, и лысый доктор уставился в экран медицинского прибора.

– Минуточку, - предупреждающим жестом он поднял палец.

Что ж, мне тоже пора подвести некоторые итоги. В наличии имеется три варианта: рай, ад и психушка. Какой ни выбери, получается плохо. Или совсем плохо. Или, наконец, просто ужасно. Хм... А раз я здесь частый гость, все-таки наиболее вероятным ответом представляется дурдом. Этакий санаторий принудительного отдыха с добрым психотерапевтом, прекрасными санитарками и светлым будущим. И когда они закончат сюсюкать, немедленно нашпигуют мой зад целебными инъекциями аминазина.

Пауза для печальных размышлений не затянулась, ее прервала необычайно высокая девица. В коротком белом халатике она ворвалась, словно вихрь. Лоб и щека ее были измазаны зеленкой, забинтованная левая рука покоилась на перевязи. Подлетев, она рухнула на край кровати и свободной рукой цепко ухватила мою ладонь. Из серых глазищ ручьем потекли слезы.

Хм... Милый вздернутый носик, усыпанный веснушками, волосы цвета красного золота. Кого-то она мне до боли напоминает... Пришла уверенность, что губы этого вихря наполнены вкусом ванили. Да, безо всяких сомнений, такие губы должны быть мягкими и сладкими. Откуда-то я это знаю. Еще подумалось, что тайфуны принято называть женскими именами. Например, Анна. Почему так? Не ведомо. Дежавю, черт бы его побрал.

– Господи, началось, - вздохнул лысый доктор.
– Анечка, хватит рыдать! Который день глаза на мокром месте. А ты, Аленушка, встань-ка у дверей. Скажи им: посещений сегодня не будет. Здесь палата интенсивной терапии, а не проходной двор. Ничего страшного не случилось, но больному нужен покой.

Я повернул тяжелую голову в сторону Алены. Прекрасная санитарка со скорбным видом ковырялась в тарелке с макаронами. Коли доктор ее тоже видит, выходит, она не фантом. По большому счету, ангелы больничные макароны не употребляют, даже нехотя. Они вообще не едят. Тогда кто она? Мама, мы все сошли с ума... Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления, то есть плыть по течению с яблочным соком. Думать нужно меньше, а соображать больше. Поэтому подкинул Алене тему для разговора:

– Если это Анюта Швец из десятого «А», то считай, что я не удивлен. Девочка и тогда была заметная, а сейчас глаз не оторвать. Отдельно должен заметить, что прическа весьма оригинальная. Рыжий чубчик ей идет.

– Анька вообще классная, - согласно кивнув, заявила Алена. Она подлила мне сока, а затем направилась к дверям.
– Заботливая, только пожрать приносит редко. Но ничего, теперь будет на нашей улице праздник.

Анюта на это всхлипнула и прошептала:

– У нас нет проблем. Все будет хорошо.