Пыль моря

Биншенг наступил на валявшуюся палку и несколько качнулся. Мишка в то же мгновение подвернулся под него и с разворотом, подставив бедро, крутнул вонючего китайца. Оба свалились на палубу, но Мишка с сияющим лицом вскочил на ноги. Матросы ликовали в экстазе, ругались, грозили в сторону своего кумира палками и кулаками. Главарь и тот сидел с довольным видом и не стал колотить Биншенга.

Тот грузно встал и с деланным равнодушием медленно двинулся на Мишку. Этот зорко следил, пытаясь поймать его первоначальное движение на приём. И когда тот бросился вперёд, намереваясь охватить голову, Мишка угадал и рванулся в ноги. Китаец оказался на спине у Мишки, и тот, не раздумывая, разогнулся и с силой сбросил противника на палубу. Тяжёлый грузный удар сотряс пол. Толпа на мгновение замерла и тут же разразилась рёвом и воплями. Всё смешалось. Мишку затёрли, и кто-то хорошенько двинул его в бок, а потом и по голове.

Раздался пистолетный выстрел и все сразу замолкли. Расступились и все увидели скорченную фигуру матроса, лежащего на палубе. Из-под него медленно ползла струйка крови. И визгливый, срывающийся голос главного:

– Собачье племя! Назад! Свиньи вонючие!

Слышались палочные удары и сдержанные стоны и вскрикивания. В толпу бросились помощники и в мгновение навели порядок. Матросы отступили и угрюмо стояли, тяжело отдуваясь.

– Так-то будет лучше. Не забывайтесь! Или кто ещё хочет отправиться к предкам? Ну!

В наступившей тишине слышалась только возня с уборкой трупа. Молча двое матросов подняли скрученное тело и равнодушно перевалили через борт. Всплеск воды не отразился на лицах разбойников.

– С этим покончено, – молвил тихо главарь и поманил пленников к себе. – Хорошо боролся, северный дикарь. Как тебя звать?

Мишка ответил и скромно стоял, терпеливо снося похлопывание бамбуковой палкой по плечу. Главарь продолжал, оглаживая усы:

– Уговор выполню. Принимаю в свою команду, но проверю твою историю с дедушкой, – и он многозначительно глянул на Тин-линя. – С порядками у нас на судне ознакомитесь, и не помышляйте их нарушать. Пощады не ждите. А в бою я гляну на вас особо. Любопытства не терплю. А направляемся мы на Понг-ху и там получим новое задание. Гу, – позвал он и когда подошёл пожилой китаец и склонился в поклоне, продолжал: – Вот ваш непосредственный начальник, он за вас в ответе, а ваша жизнь в его руках. А теперь получи, победитель, свою награду, – главарь сделал нетерпеливый жест рукой и тут же поднесли чашечку ханшина и не совсем новый халат чуть выше колен.

После церемонии награждения, бывших пленников забрал Гу, полное имя которого было Гу Фу-чжи, и стал строго и назидательно наставлять их и знакомить с порядками на джонке.

Джонка эта была в составе отряда из трёх кораблей, но два других погибли в сражениях. Сейчас они возвращаются на свою базу, где находится их флотилия, носящая имя Чжи, что означает «верность». Их главаря капитана зовут Ли Ю-сун и обращаться к нему надо не иначе, как «господин Ли». Главный принцип жизни на корабле заключался в беспрекословном подчинении старшим начальникам. За любое неподчинение виновный карался строжайшим образом, и часто смертью. Поэтому надо быть очень осмотрительным. Самым малым наказанием считается десяток палок.

Товарищи по несчастью приуныли. Они отвыкли за время своего скитания от таких мер, и теперь снова приходилось свыкаться со старыми порядками.

– ---------------------

1 - Тайцзы – титул наследника престола

Глава 30. К рыбачьим островам

Плавание проходило в тяжёлых условиях. После двух дней тишины море стало бурным. Налетали шквалы, нужно было постоянно следить за погодой, парусами и морем. В этих местах можно встретить военные джонки цинов. К тому же капитан не хотел упускать случая поживиться за счёт китайских или японских купцов.

Постоянная качка, авралы, изнурительная работа со снастями, учение с оружием и просто частые прихоти начальников сильно угнетали новых членов экипажа. Нервы постоянно напряжены в ожидании наказания за оплошности. Однако новичков не очень сильно истязали. Видимо, давали время освоиться, хотя во многих местах палочные удары давали себя знать.

Противные ветры доставляли много хлопот, по целым дням приходилось дрейфовать или отстаиваться в глухой бухте, запасаясь попутно водой и грабя редкие селения.

Наконец непогода немного успокоилась. К концу второй недели море перестало ершиться пенными барашками, команда вздохнула облегчённо. Господин Ли тоже повеселел и всё время находился на палубе. На мачте посменно торчали самые глазастые матросы, высматривая добычу.

Шли уже Тайваньским проливом. Ночью миновали остров Хайтаньдао и на рассвете заметили одинокий парус. Заиграл рожок, матросы высыпали на палубу. Вдали смутно виднелся тёмный парус спешащей к северу джонки. Господин Ли долго смотрел на него в зрительную трубу и наконец с энергичным взмахом руки отдал приказ менять курс. Джонка, накреняясь на правый борт, развернулась и пошла наперерез видневшемуся парусу.

Часа три длилась погоня, пока не стало ясно, что купцу не уйти. Он лёг в дрейф и стал ожидать своей участи. Легко подтянули борта, и разом палуба купеческой джонки заполнилась вооружёнными матросами.

Мишка со своими тоже не отставал, помня, что за ними могут следить. Он бешено носился по палубе, вязал матросов и тащил ценности. Друзья тоже из кожи лезли, но поскольку сопротивления никакого не было, то и подвигов никаких совершить не удалось. Мишка даже рад был такому и с весёлым лицом старался вовсю.

В полчаса всё было кончено. Капитан решил, что купец, маленький перепуганный китаец, сторонник маньчжуров, и приказал запалить джонку с находящейся на ней командой. Вопли и стенания никого не тронули, а пираты весёлыми криками провожали своих соотечественников к предкам.

На палубе громоздилась гора самого дорогого товара. Проворные руки уже сортировали его по пригодности и ценности. Каждый матрос получил по чашке ханшина и кусок шелка, который мог годиться только на кушак или повязку на голову. Однако все радовались и славили капитана и его отвагу. А товар снесли в трюм и плавание продолжалось.

Мишка часто оглядывался на уменьшающийся столб дыма на горизонте и радости не испытывал. Бессмысленная жестокость не располагала к веселью. Он с содроганием вспоминал своё пленение и сознавал, что ему с товарищами ещё очень повезло.

Свежий восточный ветер прижимал пиратов к берегам материкового архипелага, и капитан опасался встречи с военными кораблями цинов. Приходилось часто менять галсы[1], вся команда была занята на снастях.

К вечеру опасения капитана подтвердились. С запада показались паруса трёх больших джонок. Они медленно приближались. С одной из них донёсся пушечный выстрел, светлое дымное пятно укрыло часть передней джонки. Это был сигнал лечь в дрейф для досмотра.

Тайванцы и не думали ложиться в дрейф. Матросы сбивались с ног, выполняя команды, работали с канатами, фалами да брасами. Джонка лавировала, меняя галсы, но неприятель приближался. Его джонки разделились, одна стала сильно забирать к северу, надеясь потом развернуться по ветру и догнать пиратов. Ещё одна стала быстро уходить к юго-западу. В таком положении долго оставаться недосягаемыми пираты не могли. Капитан приказал спустить паруса и всем взяться за вёсла.

Началась гонка. Джонка медленно уходила на юго-восток, помаленьку опережая военный корабль. Но торжествовать было ещё рано. Два других судна скрывались из виду, но через час они могут показаться с других сторон и легко захватят небольшую пиратскую джонку.