Пыль

"Ну, тогда", - сказал Джеймс и негромко рассмеялся, - "тем более есть причина завязать с ним знакомство".

13

Дрири перевел своих людей дальше по хребту после того, как трое мужчин вышли из леса на Ди и чернокожего. Сейчас они находились среди деревьев, в десяти футах от улицы на окраине Даста, спокойно наблюдая и оценивая ситуацию. Он ожидал, что несколько выстрелов эхом отразятся от скалистой гряды и унесутся к озеру за городом, но их не последовало. Кроме звука, похожего на падение камня вдалеке, ничего не было.

"Каков план, Гир?" шепотом спросил Квентин, широко раскрыв глаза и оглядывая улицу вдоль и поперек. Они никого не видели.

"План состоит в том, чтобы добраться до той церкви на другом конце города, прямо перед озером", - сказал Дрири, указывая направление кивком головы. "Там будет стоять маркер. Если удача будет на моей стороне, я найду подходящую жертву между этим местом и тем".

Глаза Квентина слегка сузились, когда он посмотрел на Дрери, а затем обратно на улицу.

"Что это значит - жертвоприношение?" - спросил он.

Дрери усмехнулся, но покачал головой.

"Не бери в голову, дорогой Квентин", - сказал Дрири. "Вы получаете хорошую компенсацию за ваше... дружеское общение, не так ли?"

Дрири повернулся и посмотрел мужчине в глаза. Квентин ездил с ним уже много лет, грабя, что считал нужным, когда Дрири уводил их от того, что казалось одной погоней за дикими гусями за другой. Но для Квентина это не имело значения. Если след приводил к деньгам или золоту, он был рад этому. Если след вел к оружию и лошадям, он скрывался с тем, что хотел. Если след вел к свежим плачущим вдовам, он получал свое.

Они все получили. Все, кроме Бонэма. Бонэм никогда не брал больше того, что ему было абсолютно необходимо. Ну, не считая жизни. Он был личным ангелом смерти Дрири. В то время как Квентин и Эйвери насиловали и грабили, Бонэм, казалось, довольствовался лишь возможностью вскрывать вены и разрывать плоть. Казалось, это были единственные случаи, когда Квентин видел оживающие глаза этого человека. Когда здоровяк не проливал кровь, они были пустыми и холодными, как пара камней под поверхностью полноводного потока. Но когда он был...

Этот человек был просто страшен. Но все это беспокоило Квентина не больше, чем безумные поиски Дрири. Он держался с ним ради добычи и хвоста, но теперь убедился, что тот совершенно не в своем уме. Все время листал эту проклятую книгу со всеми странными символами и рисунками. Вечно твердит о древних, о старших богах, о египтянах и индейцах с юга. Или племенах, или как их там, черт возьми, называли. Дикари с огромными сооружениями, которые, как утверждал Дрири, были построены этими богами и для этих богов.

И еще был один, на котором он всегда особенно зацикливался. Этот проклятый Н'йеа'туул. Квентин с трудом выговаривал это проклятое слово, хотя за годы работы с Дрири он слышал его достаточно часто. Какая-то древняя сущность, скрывающаяся за пределами их реальности, ожидающая, когда ее выпустят обратно в этот мир, чтобы принести разрушение, хаос и, в конце концов, порядок.

Дрири был вне себя от поисков. Они начали с севера, с вершины тропы Чисолма. Затем они двинулись на юг, выискивая, а затем пытая и убивая всех, кто мог дать хоть малейшую информацию. Всегда приближаясь все ближе и ближе к Дасту.

Они многое пережили. Примерно на полпути они услышали рассказ о резне в городе Дункан. Говорили, что некое существо под названием вендиго убивает и погонщиков скота, и горожан. Дрири отнесся к этой информации с опаской. Он опасался всего, что могло помешать ему достичь цели. Своего приза.

Его судьбы.

Квентин не придавал большого значения всем бредням Дрири, пока золото и киска были в постоянном достатке, но вот они здесь, на краю легендарного города Даст, места, которое они искали все эти годы, сражаясь с маршалами, шерифами, дикарями и едва не пропустив чертова каннибала, которого горожане называли вендиго. Им даже удалось опередить стрелка Джеймса Ди, человека, которого Дрири называл Охотником за богами.

Теперь они были на финишной прямой поисков Дрири, и его бог-охотник тоже был здесь, захваченный неуловимыми горожанами, и Квентин чувствовал, как крепнут его чресла. Ему всегда нравилось затишье перед бурей, когда проливалась кровь и женщины кричали, когда он входил в них. Особенно ему нравилось, когда их мужей заставляли смотреть, как Бонэм и Эйвери приставили ножи к их горлу, а Дрири требовал ответов. Он надеялся, что здесь у него будет такой шанс. Сегодня.

Первые капли дождя начали тихо стучать по соснам, и он увидел, как красная грязь улицы вздымает в воздух клубы пыли, а земля сначала впитывает ее, а затем увлажняется, превращаясь в густую, вязкую грязь. Квентин поднял голову, смахнул с глаз капли дождя, глядя на темнеющее небо.

"Похоже, гроза приближается, Гир", - сказал Квентин, возвращая взгляд на улицу. "Никого нет на улице. С чего начнем?"

Дрири снова смотрел в подзорную трубу, осматривая переулки в направлении церкви на другом конце города со странной спиралью на шпиле. Он закрыл оптический прицел и повернулся к Квентину и остальным.

"Если там есть маршал или шериф, мы начинаем оттуда. И все помощники. Оттуда мы прокладываем путь к церкви".

Квентин и Эйвери вытащили револьверы из кобур и взвели курки. Бонэм вытащил из ножен большой нож-боуи и, казалось, любовался лезвием. В его глазах был холодный, мертвый взгляд, но где-то в черноте зрачков мелькнуло что-то похожее на искру. От этого мурашки побежали по рукам Квентина и по позвоночнику.

Дрири вытащил из-под плеча небольшой револьвер Webley Bull Dog - размером чуть больше ладони - и подмигнул остальным.

"Пора забирать трофеи, джентльмены".

Они выскочили из леса и поползли по заляпанным грязью улицам Даста.

14

Сейчас свет был лучше, чем раньше, но внутри церкви все еще было мрачно. Или храма, или как там еще называла это место тварь. Марлена слышала, как дождь стучит по деревянной крыше, непрерывно повторяя "рап-ах-тах-рап-ах-тах", что грозило свести ее с ума. Теперь эта тварь исчезла. По крайней мере, она думала, что оно ушло. После того как оно привязало ее к большому черному алтарю - если его можно было так назвать, - оно скрылось в темноте и исчезло из виду. Это было больше часа назад, и с тех пор она его не слышала. И ничего другого, если уж на то пошло.

У нее болели руки, а голова шла кругом. То, что она увидела, - влажный, чавкающий миг ужасного красного глаза, вылезшего из спины того, что, казалось, когда-то было человеком, - повергло ее в ужас. Из рваной раны, где, похоже, была удалена или, возможно, разорвана голова, теперь торчали щупальца-ноги, зеркально отражавшиеся от ануса на другом конце гниющего трупа. Руки и ноги человека бесполезно болтались под ним, когда по ним передвигалось это прыгающее существо, раскачиваясь и безжизненно, словно набитые соломой. Но все это было не самым страшным. То, что едва не довело ее до истерики и угрожало разрушить ее рассудок, был рот.