Пылая страстью к Даме. Любовная лирика французских поэтов

Песня («Та, что мукой меня извела…»)

Та, что мукой меня извела, Пощадила меня и в сад За собою меня ввела, Где деревья в цвету стоят. На меня подняла она взгляд, Поцелуи мои принимала, Сердце мне отдала – и назад Свой подарок не отнимала. И сказал я, отбросив страх: «Что мне делать с сердцем одним? Дай уснуть мне в твоих руках!» Но ответила дама моим Домогательствам: «Кто любим, Не молить тому подобает: Ведь и телом владеет моим Тот, кто сердцу повелевает!» Перевод М. Казмичова

Песня («Не знаю, ненависть горька ли…»)

Не знаю, ненависть горька ли, Мне не она волнует кровь, Но знаю – долгие печали Несет недолгая любовь. Другое имя ей готовь: Дай имя ей травы, цветка ли, Блеснувших, чтоб исчезнуть вновь. Дай имя ей травы, цветка ли, В душе изменчивой его. Мою алмазом бы назвали За верность сердца моего. Ведь я люблю, люблю того, Кто и не думает, жива ли Я или все во мне мертво. Перевод М. Казмичова

О любви доброго старого времени

В тот древний век любовь свои дела Без золота и хитростей вела. Кому она цветок передавала, Тому она вселенную вручала, — Глубокая, в сердцах она жила. А если к наслаждению тела Она, неосторожная, вела, Десятки лет она не умирала В тот древний век. Веления любви закрыла мгла, Изменчивость и льстивость всем мила. Кто хочет, чтоб любил я, пусть сначала Вернет любовь на землю, чтоб восстала Она в сердцах такой же, как была В тот древний век. Перевод М. Казмичова

Песня о мае и добродетели

Весенней майскою порой Земля трепещет, оживая, — И легкомысленной толпой, Подобно ей, любовь меняя, Стремится юность удалая, Опять впервые влюблена; Моя любовь – совсем иная, Моя любовь – навек одна. Красавица своей красой Не век красуется, блистая: Клеймят безжалостной рукой Недуг, забота, старость злая; Одна цветет, не увядая, Что мною всем предпочтена; Как в ней краса всегда живая, Моя любовь – навек одна. Кто ж прославляемая мной? Знай – добродетель то святая, То нимфа, что с высот звездой Горит, влюбленных призывая: «Ко мне, ко мне! – гласит благая. — Кто любит, – тех я жду, юна. Ко мне! – взывает, не смолкая: — Моя любовь – навек одна». Властитель! Даст усладу рая Тебе, бессмертная, она, — И скажешь, душу раскрывая: «Моя любовь – навек одна». Перевод Ю. Верховского

Луиза Лабе (1522–1566)

«Живу и гибну: то горю в огне…»

Живу и гибну: то горю в огне, То в проруби тону; и сплошь страданье, И сплошь восторг – мое существованье; Мягка и жестока судьба ко мне. И смех, и плач владеют наравне Моей душой – как счастье и терзанье; Я зеленею в пору увяданья. Мой добрый час – со мной и в стороне. Так и ведет меня любовь шальная Своим путем; когда я горя жду, Вдруг радость наступает всеблагая. Едва поверю, что она – без края И без конца, как, на свою беду, Вступаю вновь в лихую череду. Перевод А. Эфрон

«Доколь, о невозвратном сожалея…»

Доколь, о невозвратном сожалея, Глаза еще способны слезы лить, А голос – не срываться и таить Рыданья, песню о тебе лелея, Покуда пальцы, струнами владея, Хранить умеют сладостную прыть, А разум – лишь тебя боготворить, Не ведая иного чародея, Живу и жить хочу; но если рок Иссушит глаз моих горючий ток, Надломит голос мой и свяжет руки, Чувств выраженье запретит уму, Смерть призову во избежанье муки: Да канет день мой в вековую тьму. Перевод А. Эфрон

«Целуй меня! целуй еще и снова!..»

Целуй меня! целуй еще и снова! Еще один сладчайший подари! Еще, еще… Тебе за каждый – три Наижарчайших – возвратить готова. Печален ты? От бедствия такого Спасут лобзанья – их благодари! Обмениваясь ими до зари, Мы будем одарять один другого. Так, двое прозябавших, в мире сем Двойную жизнь друг в друге обретем. О, не суди за то, что речи – смелы! Мне плохо в тишине и взаперти, И счастья не могу себе найти, Пока не выйду за свои пределы. Перевод А. Эфрон

«Пока в глазах есть слезы изливаться…»

Пока в глазах есть слезы изливаться И час с тобой, ушедшим, изживать, А голос мой силен одолевать Рыданья, стон, хоть еле раздаваться; Пока рукой я в силах струн касаться, Все, чем ты мил, хоть скромно воспевать, Пока душа тебя лишь познавать Единственно желала б научаться, — На миг еще не склонна умереть. Но чуть пойму, что взор мой стал слабеть, Что голос глух, а бег перстов как сонный; Что разум мой теснит земная сень И в нем нет сил явить восторг влюбленной, Смерть умолю затмить мой белый день. Перевод Ю. Верховского

Жоашен дю Белле (1522–1560)

«Мне ночь мала, и день чрезмерно длится…»

Мне ночь мала, и день чрезмерно длится. Бегу любви – за ней спешу без силы, К себе жесток – пощады жду от милой, И счастье пью в мученьях без границы. Свой знаю прок – лишь бед могу добиться, Желанье жжет – боязнь оледенила, Хочу бежать – не двинусь, кровь застыла, Мне тьма светла, а в свете тьма таится. Я ваш, мадам, при этом сам не свой, На воле плоть, но чую, чуть живой, Что сердце, пережив темницы мрак, Лишилось сил и одряхлело вдруг, И вот в меня нещадный целит лук Тот древний мальчуган, что слеп и наг. Перевод А. Парина

К лютне

Ты, Лютня, зло умела превозмочь, Когда, сражен изменчивостью рока, Из-за любви красавицы жестокой Вздыхал я здесь, томясь и день и ночь. Жить без тебя, о Лютня, мне невмочь, Отрада дней счастливого истока, Утешь меня и в старости глубокой, Жар лихорадки отдаляя прочь. И в награждение за благо это, Когда мой дух для будущего света Покинет скоро здешние края, Жрецом фракийским в небо вознесенный, Тебя, о Лютня, обещаю я Поставить рядом с лютней Аполлона. Перевод В. Давиденковой

Пьер де Ронсар (1524–1585)

«Пойдем, возлюбленная, взглянем…»

Пойдем, возлюбленная, взглянем На эту розу, утром ранним Расцветшую в саду моем. Она, в пурпурный шелк одета, Как ты, сияла в час рассвета И вот – уже увяла днем. В лохмотьях пышного наряда — О, как ей мало места надо! Она мертва, твоя сестра. Пощады нет, мольба напрасна, Когда и то, что так прекрасно, Не доживает до утра. Отдай же молодость веселью! Пока зима не гонит в келью, Пока ты вся еще в цвету, Лови летящее мгновенье — Холодной вьюги дуновенье, Как розу, губит красоту. Перевод В. Левика