Пылая страстью к Даме. Любовная лирика французских поэтов

Стансы («Люблю – и в этом честь моя…»)

Люблю – и в этом честь моя; Никто из смертных, знаю я, Не испытал подобной страсти, И чем бы ни грозил мне рок, Смерть не страшна мне, видит Бог: Ведь жизнь моя – лишь в вашей власти. Смиреннейшие из людей, Склонясь во прах у алтарей, Ища богов благоволенье, Сжигают только фимиам; А я, верша служенье вам, Решаюсь… на самосожженье! Монархи – баловни судьбы: Сеньоры наши – им рабы, Стихии им подвластны тоже, Весь мир – их замок родовой; А я владею лишь тюрьмой, И мне она всего дороже. Перевод М. Квятковской

«Когда к рукам твоим прильну…»

Когда к рукам твоим прильну, Затмившим ложа белизну, И неотрывно их целую, Когда пылающей рукой Скольжу по груди молодой — Ты знаешь, как тебя люблю я. Как богомолец к небесам, Взор возвожу к твоим глазам, Колена преклонив у ложа, Молчу, желаньями палим, И дремлют, сон твой не тревожа, Мои восторги вместе с ним. Сон, твои чувства полоня, С твоих очей прогнал меня; Ревниво он тобой владеет В своих таинственных краях, Твоя душа в его сетях Не ропщет и вздохнуть не смеет. И роза, льющая нектар, И солнце, источая жар, И бледное луны сиянье, И ход наяды в лоне вод, И тканых Граций хоровод Шумнее твоего дыханья. Так, близ тебя простертый ниц, На стрелы сомкнутых ресниц Гляжу, смиряя вожделенье, – О, небо! – восклицаю я, — Скажи, зачем краса творенья — Источник муки для меня? Перевод М. Квятковской

Сонет («Я вас поцеловал в неверном сновиденье…»)

Я вас поцеловал в неверном сновиденье, И, пусть Амур огня еще не угасил, А все же поостыл мой неуёмный пыл И распаленных чувств утихло возбужденье. Теперь моей душе, похитив наслажденье, Вольно его презреть – я от плода вкусил, Полуутешенный, отказы вам простил И вновь уверовал в свое выздоровленье, И чувства наконец узнали мирный сон, И после двух ночей утих мой жалкий стон, Ваш призрак отлетел и дал очам свободу. Что сон бесчувственен, я слыхивал не раз; Но, сжалясь надо мной, он изменил природу — Он сострадательней и человечней вас. Перевод М. Квятковской

Венсан Вуатюр (1597–1648)

«В одежде из цветов тут в заревую пору…»

В одежде из цветов тут в заревую пору Предстала Нимфа та, что вижу в нежных снах, Окраскою ланит, сиянием в очах Новорожденную являя в мир Аврору. И зацвела земля ее навстречу взору, И разлился восторг в певучих голосах, Огни вечерние потускли в небесах, Как будто день пришел на смену их убору. И Феб, уже клонясь к Фетиде лечь на грудь, Внезапно поспешил свой светоч вновь раздуть И повернул коней вслед за зарею ясной, В тот миг и власти волн его б не удержать; Но видя и вблизи ее такой прекрасной, Во влагу низойдя, вновь не посмел восстать. Перевод Ю. Верховского

Рондо

Три долгих дня, три ночи им вослед Медлительно прошли с тех пор, как свет, Сиявший мне, смог черной тьмой смениться, Свет двух очей твоих, моя царица, Глаза мои пленявший столько лет. Лью слезы об утрате; силы нет Изыскивать целенье мук и бед; Мне каждый миг в терзаньях этих длится Три долгих дня. Меня стремит и мысль, и грустный бред Искать тебя, забыв себя, свой вред; А если рок сейчас же не смягчится И не вернется злая чаровница, — Не выживет в томленьях жизни цвет Три долгих дня. Перевод Ю. Верховского

Сонет к Урании

В любви к Урании дни жизни завершу я; Ни время чувств моих уже не охладит, Ни одиночество; любовь меня пьянит. Я волю променял на сладость поцелуя. Пускай она строга! Печаль мою врачуя, Сиянием красы мой взор она слепит, И муки вольные душа благословит, И на жестокости ее не возропщу я; Но в излияниях подчас мой трезвый ум Нашептывает мне рои мятежных дум. Когда ж оковы рву с решимостью железной, Вновь разум шевелит потухшую любовь, Твердя: «Достойней нет Урании любезной!», И он сильней, чем страсть, любить заставит вновь. Перевод М. Талова

Пьер Корнель (1606–1684)

Стансы к маркизе

Маркиза, я смешон пред Вами — Старик в морщинах, в седине; Но согласитесь, что с летами Вы станете подобны мне. Страшны времен метаморфозы, Увянет все, что расцвело, — Поблекнут так же Ваши розы, Как сморщилось мое чело. Наш день уходит без возврата Путем всеобщим бытия; Таким, как Вы, я был когда-то, Вы станете такой, как я. Но уберег от разрушенья Я некий дар – он не пройдет, Мне с ним не страшно лет теченье, Его и время не берет! Да, Ваши чары несравненны, — Но те, что мало ценит свет, Одни пребудут неизменны, Переживут и Ваш расцвет. Они спасут, быть может, славу Меня очаровавших глаз, И через сотни лет по праву Заставят говорить о Вас; Среди грядущих поколений, Где я признанье обрету, Лишь из моих стихотворений Узнают Вашу красоту. И пусть морщины некрасивы, Маркиза юная моя, Но старцу угождать должны Вы — Когда он сотворен, как я. Перевод М. Квятковской

Мольер (1622–1673)

Стансы («Мне хочется, чтоб, сон ваш прерывая…»)

Мне хочется, чтоб, сон ваш прерывая, Мой вздох и вас заставил воспылать… Вы слишком долго спите, дорогая, Ведь не любить – не то же ли, что спать? Не бойтесь ничего: не так уж плохи Дела любви, и невелик недуг, Когда, любя, мы в каждом сердца вздохе Находим средство от сердечных мук. Любовь – недуг, когда ее скрывают: Признайтесь мне – и станет жизнь легка. Не надо тайн: любовь их отвергает. Но вы боитесь этого божка! Где легче бремя вы найдете сами? Ужель такое иго можно клясть? Иль вы, владея столькими сердцами, Самой любви признать не в силах власть? Молю вас, Амаранта, уступите — С любовью спорить никому не след! Любите же, покуда вы в зените: Года бегут, годам возврата нет. Перевод Б. Лившица

Антуанетта Дезульер (1638–1694)

Мадригал («С пастушкою поспорил Альсидон…»)

С пастушкою поспорил Альсидон, Что пес его найдет куда быстрее, Чем пес ее, зарытую в пырее Свирель, – и выиграл три поцелуя он. Пастушка бросилась бежать, чтоб не платить, Но резвость девичья и прыть Бессильны против чар любви – так отрок милый Поставил на своем; и вот итог игры: Был первый поцелуй похищен силой, Но два других он принял, как дары. Перевод М. Яснова

«Эрот, любезный всем, и всех вокруг палящий…»

Эрот, любезный всем, и всех вокруг палящий Безжалостным огнем, Дай передышку мне в тоске, меня щемящей И по ночам, и днем! Утешь и помоги: пускай в Алькандре милом Родится нежность с пылом, Ты в грудь ему вложи весь блеск того огня, Тот бурный мой восторг, ту жгучую истому, Которую уже вложил в меня. Перевод М. Яснова

Вольтер (1694–1778)

Стансы («Ты мне велишь пылать душою…»)

Ты мне велишь пылать душою: Отдай же мне минувши дни, И мой рассвет соедини С моей вечернею зарею! Мой век невидимо проходит, Из круга смехов и харит Уж время скрыться мне велит И за руку меня выводит. Пред ним смириться должно нам. Кто применяться не умеет Своим пременчивым годам, Тот горесть их одну имеет. Счастливцам резвым, молодым Оставим страсти заблужденья; Живем мы в мире два мгновенья — Одно рассудку отдадим. Ужель навек вы убежали, Любовь, мечтанья первых дней — Вы, услаждавшие печали Минутной младости моей? Нам должно дважды умирать: Проститься с сладостным мечтаньем — Вот смерть ужасная страданьем! Что значит после не дышать? На сумрачном моем закате, Среди вечерней темноты, Так сожалел я об утрате Обманов сладостной мечты. Тогда на голос мой унылый Мне дружба руку подала, Она любви подобна милой В одной лишь нежности была. Я ей принес увядши розы Веселых юношества дней И вслед пошел, но лил я слезы, Что мог идти вослед лишь ей! Перевод А. Пушкина