Ракетчики

Беседа с Лукошко. 20 июля 94-го.

— Агромнае вам спасиба, Александр. Прямо стало легче дышать. И Ларису я искренне поздравил на свадьбе.

— Александр Григорьевич, кончайте вашу дипломатию. Вы ж не для этого пришли.

— Да. Есть два вапроса. Тачнее — адзин. Что я должен строить? Я тяну на сябе весь воз праблем. Всю эканомику. Но куда её тянуть — не знаю. Так, на глазок рулюю, вожжи даю, тем, кому их нада даць. Но не вижу ситуацию в цэлам.

— Понял ваш вопрос. Вас интересует теоретическая часть: капитализм, НЭП, социализм, коммунизм ли наша цель? Так?

— Да. Именна эта.

— Социализм в том виде, в котором он у нас был семьдесят лет, себя полностью дискредитировал. Согласны?

— Да. Полнастью сагласен.

— Капитализм несёт в себе несправедливое и нерациональное, с точки зрения максимально быстрого развития страны, распределение результатов труда. Мало того, он ещё несёт в себе заразу общества потребления. Что во сто крат опасней. Так?

— Так. — А какое общественное устройство ещё бывает? Или какие?

— В школе нас учили: феодализм. Только это же просто недокапитализм. Низкий уровень развития техники, производственных отношений, раздробленность.

— Чтоб вы знали, Александр Григорьевич. Феодализм себя не изжил. Он в половине мира правит. И у нас правил до недавно. Например, в сегодняшней России губернатор, начальник местной милиции, прокуратуры, ФСБ — и есть феодалы. Или один коллективный феодал. У них есть вассалы: депутаты разных уровней, директора «вольных» фирм и «подснежников». Есть свой сюзерен — Борька-алкаш. Многие страны Африки, Южной Америки, Азии — феодальные княжества Америки с большинством типичных признаков. Короче: феодализм мы строить не будем. Думайте дальше. — Рабовладельческий…

— Ха-ха-ха! Есть немного. Для тех, кто в шахтах и спецсовхозах, будет очень похоже. Но тоже мимо. Не то пальто. Зачем нам рабы? Толку с них? Сражаться за страну они не будут, работать будут плохо. Последний пример: шарашки Сталина. Большинство «учёных» там косили от лесоповала. С умным видом тянули время, а не изобретали.

— Есть ещё первобытнообщинный. При царе ещё оставалась крестьянская община. И ты назначил старост всех уровней. Ты хочешь сказать, что совпадения слов тут не случайны?

— Почти угадали. Близко. Пару тысяч лет назад наш народ жил копным правом. При натуральном хозяйстве. Общиной.

— Пока не вижу света в конце туннеля. Натуральное хозяйство нас не спасёт.

— Это да. Но ряд старых принципов можно позаимствовать. До того, как торговля, в современном понимании, укрепилась и начала разрушать равновесие мира и культурные устои, было так: если покупатель не нравился, был чужаком — ему могли не продать вещь. Ни за какие деньги.

— Это и сейчас так. Американцы продавали «стингеры» афганцам, туркам. Мы продаём или дарим оружие тем, кому нам выгодно.

— Точно. Но этот принцип должен быть шире. И носить не только меркантильный характер. Даже сувенир нельзя продавать неправильному человеку. Это не экономико-политический вопрос. Труд человека создает из хаоса природы культуру и цивилизацию. Впрочем, тут всё сложнее. И цивилизация может перейти в отвратительную крайность, уничтожив эконишу человека, уничтожив живую природу на Земле. И природа — не хаос. Одно дело: создавать общинные вещи. Другое — торговать для наживы, сверхприбыли, несправедливо высокого уровня благ для себя. Следующий важный момент: восстановление рода, общины, народа.

— А что — их нет?

— Да. Нет. Точнее: не было в старом СССР. Толпа одиночек. Только семью не добили. Но сразу после революции были попытки и это уничтожить. В старину все знали всё и обо всех. Это элемент, аналогичный всеобщему контролю, который мы вводим потихоньку. Потом людей стало больше, сёла превратились в города, и это явление ослабло. Выборы кандидата на участке со ста пятьюдесятью тысячами избирателей — профанация. Нормально человека знают только близкие люди. Имеем систему авансов.

— То есть, контроль даст нам в итоге лучший выбор руководителей? И в старой общине земля принадлежала всем, хотя ежегодно и делилась на паи… Похоже на наши социалистические колхозы.

— Отдалённо. Тогда тракторов не было. К той форме мы возвращаться не будем. Но и стимул «болеть» за общее дело у селян будет. С одной стороны — контроль.

— В старом СССР от него толка было мало.

— Согласен. Есть и второй столп: рейтинговая система. Вырастил на ворованной пшенице некто пяток свиней, «пропетлял» сквозь все ловушки контроля. Денег на базаре наторговал. Приходит в магазин мотоцикл покупать, а ему рейтинг не позволяет. И что делать? А рейтинг не купишь, за все нарушения, мошенничество с ним — очень строгие наказания всех причастных. Поневоле придётся трудодни зарабатывать. Шучу. К трудодням возвращаться не будем.

— Я понял принцип. Есть ещё мысли?

— Да. Третий столп — коллективная ответственность. В старину каждый член общины обязан был пресекать преступления. Любые. Если видел, но не вмешался — ответственность почти как за само преступление. Это не идёт ни в какое сравнение с советскими законами по этому поводу.

— Ага, я помню: вы усилили за это ответственность. И передали на местный уровень. Тоже очень умный ход. Выходит, если односельчане не пресекли «несуна» в самом зародыше, то им всем будут снижать рейтинг. Хоть всем колхозом воруйте общую собственность. Но покупать промышленные товары сможете только в том объёме, в каком сами полезны городу и стране.

— Вы просто на лету мысль хватаете, Александр Григорьевич. Такое село может скатиться до каменного века: рейтинг села снизится до отключения газа, света, членам села нельзя будет пользоваться автобусами и поездами общего пользования. Деньги есть, круговая порука не даёт возможности милиции никого посадить, но толку-то?

— Используя метод коллективной ответственности, вы можете сильно ослабить обычную преступность.

— Так точно. Это тоже есть в схеме. Не выявили соседи и староста дома автомобильного вора — часть материальной и рейтинговая ответственность ложится на них. Тоже могут дожить до отключений, поражений в правах.

— А если и после этого не станут нормальными?

— Вы забыли про спецсовхозы и шахты?

— Но как они могут узнать? Дырки в стенах сверлить и за соседями подсматривать, что ли?

— Дырки — не дырки, но должны. Вовремя заметить частую смену машин могут? Могут. Кутежи частые? Могут. У старосты дома очень широкие права. Приходит и выясняет: повод кутежа, источник денег, причины смены машин. И никакой презумпции невиновности. Может и номера машины с документами сверить. Вот автоугонщик и пойман.