Ракетчики

— Летом тут очень красиво. Вам не видно: за вашим домом школа, детский сад, электрические аттракционы.

— Дядя Толя, а какие аттракционы?

— «Цепочка», «автодром», «чашечки», несколько для маленьких, я не помню их названий. Все работают без денег.

— Совсем без денег?

— Почти. Запуск по карточкам, деньги не снимаются, но есть месячные квоты. Есть ещё ограничения по возрасту. Для «цепочек» должно быть больше восьми, а для «автодрома» — десяти лет.

— Город мечты…

— Ха! К делу. Могу предложить два варианта: одна квартира на восьмом, окна на школу, вторая: на третьем, окна в разные стороны, но она на пару метров по документам меньше.

— Давайте третий, я в Северодвинске на седьмой этаж на всю жизнь находилась. Последние три года лифт не работал и никто не ремонтировал. Сами понимате…

— Лифты у нас работают, но ваш выбор.

Света покрутила краны, поклацала выключателями. Везде была мебель! В зале стоял большой телевизор «Горизонт» с пультом! Пульт работал! На кухне огромный холодильник. С продуктами.

— Анатолий Андреевич, а что, предыдущие хозяева ещё не выехали?

— С чего вы взяли? А, вы продукты увидели… Нет, Света, это я загрузил вам на первое время.

— Юра, мне страшно. Я, как та мышка, возле бесплатного сыра. Анатолий у вас тут коммунизм уже построили?

— Ха-ха! Нет пока. Вы не волнуйтесь, Юрий Григорьевич за каждую копейку расплатится потом и кровью.

— Мамочки! Юра, тебя заставят убить американского президента. Это как минимум.

— Ценю ваш юмор Светлана, но о характере службы мужа вы знать, пока, не будете. Могу только сказать, что это будет флот.

— А почему… Юра, иди сюда. Смотри. Похоже, слухи о демографической политике СССР не преувеличены.

— Две детские спальни. И в каждой по двухярусной кровати. Это власть нам даёт намек?

— Вы не переживайте, если будет мало, вам квартиру поменяют на большую.

— Вы издеваетесь, да?

— В демографической политике работает метод мягкого давления. Школы и садики с питанием и бесплатные. Как в социализме. Никаких фондов, сборов денег на ремонт. Канцтовары: тетради, ручки, линейки дети получают в школе. Не покупают. Учебники, как и раньше в СССР, выдают в библиотеке. Одежда для детей имеет низкие цены, видимо, есть государственная дотация. Дети обходятся практически бесплатно. Есть, правда, и некоторые условия. Рейтинг родителей должен соответствовать количеству детей. И наоборот. Алкашу-пролетарию придётся платить за всё и по полной уже за первого. У нас таких нет, это я образно. И, наоборот, для тех родителей, которые имеют высокий рейтинг, и могут воспитать достойных детей, применяется стимулирование для того, чтобы рожали больше. Потом включается следующий контур усилителя: большое количество детей — почётно, повышает рейтинг, открывает перспективы родителям. Это всё долго рассказывать. Постепенно сами узнаете.

— Анатолий, дело в том, что я беременна. А как это правило будет распространяться на нас?

— Что ж вы такая осторожная, Светлана? Всё будет у вас хорошо. Вы мне доверите Машу? Я хочу отвести её вон в ту школу, что в окне. Оформлю, представлю завучу. А вы пока осмотритесь основательно. Вам тут долго жить.

— Да, конечно. Машенька, пойдешь с дядей Толей, ладно?

— Юрий Григорьевич, я машину не закрываю, можете вещи из багажника перенести домой. Маша, давай мне ручку. Не боишься?

— Нет.

«Мама дорогая! Куда я встрял? Мышеловка с сыром — это самое меньшее. Даже если нас всех на органы пустить, то мы столько не стоим. Чё за дела?»

— Свет, а Свет, мы не спим? Я не трус, но я боюсь.

— Мне тоже непонятно. Но все люди, с которыми мы имели дело: что Петрович, что Иван Мартынович, что этот, Анатолий Андреевич, как-то располагают к себе. Я им доверяю. Умом понять не могу, но чуйка говорит, что всё нормально. Единственное, что могу заметить, что все грозятся измотать тебя на службе. Но неужели может быть хуже, чем на Севере? Ты у меня не ленивый…

— Да, наверно ты права, это просто я не верю нашему счастью.

— Опа, Юра, а в шкафах постельное белье, одеяла, ещё что-то. Я не удивляюсь уже. Я в шоке.

— В туалете висит рулон туалетной бумаги, на рукомойнике — мыло. Полотенце. Пахнет новым. Стиральная машинка какая-то. «Минчанка». С ума сойти. Это коммунизм в отдельно взятой семье. Светка! Я продам душу дьяволу, но пусть, это будет наш дом!

* * *

— Родители, а-у, а вот вы где, телевизор смотрите, ничего не слышите. Маша будет в школе ещё два часа. Потом, я договорился, классная её приведёт сюда. Сейчас самое время поговорить о гражданстве. Вас обоих коснутся различия законов: старого СССР, теперешней Российской Федерации и нашего нового СССР. Попробую вкратце изложить. Чем более значим человек, то есть, чем больший он начальник, например, чем полезнее обществу, например, ценный специалист, что вполне относится к вам, Юрий Григорьевич. Тем выше к нему требования — с одной стороны, и тем больше благ, прав, власти у него — с другой стороны. Это сказывается почти на всем. Формально, это частично декларировалось и в России, но не выполнялось фактически. У нас это выполняется. Вот пример: вам, Юрий, будет разрешено, да и то, теоретически, пить спиртное только с секретоносителями вашего уровня. Вы не будете иметь права даже выпить бокал шампанского на Новый Год. Не дай бог нарушите — все присутствующие проверяются на полиграфе, ибо сразу предполагается, что вы успели им в пьяном виде выболтать все секреты. Стоимость этих работ, кстати, взыскивается с вас. Вы получаете взыскание, которое скажется на вашем рейтинге, и это будет иметь соответствующие последствия. Это один из примеров ответственности. Кстати, Новый Год отмечать не рекомендуется. За это слегка понижают рейтинг ведической лояльности. А если отмечается, 30-го декабря, по христианскому стилю, 18-го дня Месяца Благого Сияния и Покоя Мира, по ведическому летоисчислению, День Спасителя Расы, то тогда этот рейтинг повышается.

— Ну, без этого мы точно сможем прожить. Юра у меня не любитель выпить. Хотя мне не ясно, как вы узнаете об этом несчастном бокале шампанского?

— Вы умеете задавать правильные вопросы, Светлана. По всей вашей квартире, в подъезде, лифтах, на улице стоят специальные камеры. Они видят всё. Юра, а как побочное следствие, и вся ваша семья, будет под постоянным наблюдением. Это связано с довольно высоким уровнем гостайны, к которой получит доступ ваш муж. Нежелательно бить Машу. Рекомендуются такие наказания: ставить в угол, лишать сладкого, холодный душ.

— Да вы что, Анатолий Андреевич!? Мы её не бьём. За всю жизнь пару раз по попке шлепнули, может.

— Вот-вот, я про эти пару раз и говорю. Это не запрет. В нужных случаях, когда ребёнок действительно сильно провинился — можно и нужно. Рекомендуется ремнём. Это я так, для общего развития. Дальше. Вам, Светлана, крайне нежелательно будет изменять мужу, и воровать с места работы. Это будет существенно хуже, чем разбор аморалки в старые советские времена.

— Как-то вы нас странно пугаете, господин капитан второго ранга. Всё невпопад. Я теперь своему Юрочке никогда не изменю! А воровала в Северодвинске я — с горя, есть нечего было.

— Я всё понимаю, но обязан вас предупредить.

— А в туалете за мной тоже будут смотреть?

— А вы к гинекологу ходили?

— У меня ещё очень маленький срок. А причём тут это? А-а-а… Поняла.

— Кроме ограничений по морали есть требования по культуре. Например, не надо бросать мусор в окна, в подъезде, во дворе мимо урн. Нельзя курить и пить в общественных местах. Это обязательно откроется и будет наказано. Есть некоторые ограничения на домашних животных. Есть ряд рекомендаций по ведению здорового образа жизни и повышению уровня образования и квалификации. Но рекомендации работают в режиме мягкого давления, обязательными не являются.

— А как это выглядит?

— Например, вы, Светлана, перебрали квоту на алкоголь. А для женщин репродуктивного возраста она составляет ноль. Полный ноль. Для Юры это сто грамм водки в месяц. И то, только тогда, когда он не планирует заводить детей. Вам понижают соответствующий рейтинг, на три месяца лечение становится платным. Например: Маша прогуляла занятие. Стоимость в пятикратном размере из вашего кармана. Выезд скорой стоит десять средних зарплат за день. Один день обучения ребёнка в школе где-то около двух.