Рапсодия в тумане

— Авария? — в голосе отца звучит удивление, да и весь его вид говорит о том же. — Какая авария? Ниррай, ты был дома.

— Ну да, дома, но до этого… — теряюсь, не зная, как объяснить то, что так быстро попал домой, но это и не требуется, потому что отец, печально вздохнув, трогает мой лоб и говорит совершенно траурно:

— Дорогой, не было никакой аварии. Тебя из клуба привез водитель, ты выпил и решил не садиться за руль. Твоя машина стоит в гараже абсолютно целая.

Что за бред? Я из клуба поехал на кладбище, потом авария, Аман… Я не могу об этом рассказать, но я ж и не псих, чтобы мне настолько много событий привиделось?

— Не переживай, мы во всем разберемся, — отец сжимает мою руку, а мне кричать хочется! — Доктор Уолмерт лучший специалист в таких вопросах. Просто полежишь тут немного, отдохнешь, да и полезно тебе будет немного не пить…

Я точно знаю, что где-то слышал это имя, но никак не могу вспомнить где. Но, уверен, ни разу еще он нас не лечил.

— Пап, тут какая-то ошибка… — я хочу попросить его проверить камеры, что висят у подъезда, там точно должно быть показано, что водитель меня не привозил, но слова вдруг начинают путаться, а сознание уплывать, и я вновь засыпаю.

***

Аман

Я даже не помню, как оказался здесь. Я просто сорвался с места и бежал, бежал… а теперь сижу на парапете крыши одной из высоток, и в моей руке здоровая бутылка вискаря. Помню, когда-то очень давно, мы с Луком решили отметить успешно сданные экзамены и купили шампанского. Оно было недорогое, кисловатое, и мы упились с него так, что блевали прямо на улице. Больше я попыток напиться не делал, меня тогда интересовало другое, да и последствия после алкогольных возлияний не то, чего можно хотеть в здравом уме. Ну и после превращения я тоже не пробовал, сидя в своем доме, сам себе напоминающий ворчливого старого паука , я не мог себе позволить залиться бухлом: пьяный, злой и голодный вампир — не то, чего ожидает город. А сейчас я не знаю, просто нужно.

Отставив бутылку, я шарю по карманам и нахожу новую пачку сигарет и зажигалку, сразу же закуриваю, а вот найденный маленький квадратик горького шоколада, явно спизженный, как и вискарь, вызывает усмешку, абсолютно невеселую. Он прямо как та шоколадка, выданная мне Ирсаном, что осталась в сумке с вещами. Я ее не съел, просто вдыхаю горьковатый запах периодически.

А под ногами, далеко внизу, просыпается город, и я отчетливо вижу уже куда-то спешащих людей. Тут нет тумана, и видимость ничто не ухудшает.

Открыв бутылку, я делаю глоток, и горло обжигает слегка прохладная жидкость. Я сам это заслужил, сам все испортил. Только от принятия своих ошибок не становится легче, потому что все равно хочется назад, все равно хочется вернуться и просить его простить меня.

Прокручивая в голове наш разговор от конца к началу и обратно, я вспоминаю, что хотел сообщить Муру о том, что, возможно, его мать сейчас в Монтре. Да, раннее утро как никогда кстати. Скорее всего, он спит, но если я сейчас не услышу чужой голос, не поговорю хоть с кем-то, возможно, я решу проверить выживет ли вампир без человеческой части, прыгнув вперед, туда, где уже начали ездить автомобили.

Снова отставляю бутылку и набираю ему, поднося телефон к уху.

— Привет, клыкастик, — звучит радостный и вообще не сонный голос Мура. — Уже соскучился?

Улыбаюсь, вот с ним все просто. Но… Он и правда мне друг.

— Безумно, — отвечаю, но наигранную радость из себя не выживаю. — Привет, болтушка. Как ты?

— Если жизнь — это американские горки, то я сейчас лечу куда-то вниз. Только вот без понятия, что ждет в конце полета.

— Будет сюрпризом. Главное, не разбиться. У меня есть новость для тебя. Не думаю, что она тебе понравится…

Выдыхаемый дым мгновенно сносит в сторону порывом ветра, и я отвлекаюсь, смотря за его полетом.

— Твоя сперма заразная, и завтра я превращусь в чудовище, недовампира?

— Она оплодотворяющая, в тебе уже растет наш малыш. Выбирай имя, — говорю серьезным тоном, но под конец теряю смешок. Забавно было бы.

— Самая бородатая из всех шуток, что ты мог придумать. Я бы отрезал тебе член. Ножом из янтаря.

— Какой ты добрый. Я думал, тебе нравится мой член.

— Нравится. Заспиртую в банке и буду любоваться. Как тебе идея?

Меня аж пробирает от воображаемой картинки своего члена в баночке на полке, поэтому спешу исправиться:

— Нет уж, оставь его мне, пожалуйста. А если серьезно, в Монтре видели взрослую Кошку, похожую на тебя.

Мур молчит, и я даю ему время переварить информацию, заодно докуриваю сигарету и снова отпиваю глоток виски; в этот раз как-то даже проще идет.

— Насколько взрослая?

— Старше сорока. Скорее всего, она по мою душу, но будь аккуратнее, ладно?

— Рыжая?

— Да, говорю же, на тебя похожа. Или вы там клонируетесь?

— Ах, если бы… — Мур снова замолкает, но потом добавляет: — Спасибо. Даже если по твою, то явно не из-за тебя. Скорее, повод… Где я засветился?..

— Не знаю. Я точно вашим не сообщал. Но я в другую сторону от тебя ушел, так что не знаю, как будет дальше и сколько их вообще, но какое-то количество я точно от тебя уведу. Мур, тебе помощь нужна?

— Я сейчас вроде как не один и… Не знаю, Аман. Чет как-то быть взрослым сложно, да?

— У меня раньше было быть старшим сложно, а теперь… Теперь просто все сложно и заковыристо. Ты принял в свой маленький клан своего сородича?

— Твоя версия мне нравится намного больше, чем моя. Да, думаю, можно и так сказать.

— Вы справитесь с этим. И я понимаю, что ты переживаешь за него, но смотри на это с другой стороны. Зато теперь ты не один, и тебе может быть в чем-то легче. Хотя я понимаю, если бы была возможность оградить Аша от возможного вреда, я бы сделал все для этого, а не стал бы его таскать за собой по городам. Хочу, чтобы он жил нормально, был счастлив, занимался тем, чем хочется, но пока не совсем получается, хоть Аш и не выглядит из-за этого расстроенным.

— У этой ситуации слишком много сторон, чтобы смотреть на нее трезвым. А ты откуда про Кошек в Монтре знаешь? Возвращался?

— Возвращался, но с ними не виделся. Мне сказали бариста и Ниррай. Оба видели.

Ниррай… И как попытаться справиться с последними событиями, если даже разговоры о другом ведут к нему? Я снова пью, вкус не такой яркий, как когда напиток у него в крови, но напоминает, да…

— Аман, что случилось?

— Я ему рассказал и, что естественно, он велел мне уйти, — говорю это так буднично, словно и так все понятно. Но ведь так и есть — я знал, что приведет к этому.