Распыление. Дело о Бабе-яге

– Спасибо, бвана.
– с чувством поблагодарил я.

– Обращайся.
– милостиво кивнул Лумумба и, заложив руки за спину, продолжил шествие.

– А всё-таки... Зачем нам к Маше?

– Хочу предложить ей работу.

– О как...
– теперь я уже не подпрыгивал, и не хотел зарыться в землю. Какие-то остатки зелий еще бродили в глубинах моего сознания, как потерявшиеся дети по пустому гулкому дому, но голова наконец-то очистилась и ноги стали мне подчиняться.
– Так она и согласится...

– Я сделаю Маше предложение, от которого она не сможет отказаться.

– Но зачем? Нам что, вдвоем плохо?

– Как показала практика, не зря магам определено ходить по двое. Разделились - и сразу неприятности. Бабу-Ягу так и не обнаружили, ты угодил под удар суккуба...

– Суккуба?
– я был поражен. Ничего такого я в упор не помнил.

– Девушка твоя, Чернава. Не улавливаешь?
– я помотал головой. Или еще хмель до конца не выветрился, или впрямь я дурак.
– Она - суккуб. Или, по-здешнему, навка. Ночная охотница.

В справочнике картинка была: грудастая девица в неглиже. То есть, без ничего. Лично я никакого неглиже не видел.

– Они ж на красоту приманивают, верно?
– поделился я с Лумумбой.
– А та меня вовсе не соблазняла. Ничего "такого" - я покраснел, - не предлагала. Вот, разве что, выпить...

– Из круга ты вышел, как миленький. А ей только того и надо было.

– Но зачем суккубу моя расческа?

– Плохие у тебя зубы, молодой падаван. Никак тебе гранит науки не дается.

– Я первым на курсе был! Ну, вторым - это точно. Третьим, во всяком случае... А зачем?

– Суккубу не расческа была нужна, а волосы твои рыжие, которые меж зубьев застрять могли. Что еще она взяла?

– Деньги. Ключ от номера. Платок...

– Придется поработать над твоей защитой.
– пробормотал бвана себе под нос и сочувственно похлопал меня по плечу.
– А то утащит, не ровен час, в омут глубокий.

– В омут русалки тащат!
– радостно сообщил я Лумумбе.
– А вы говорите...

Вот так, мило беседуя, мы добрались до места. Улица была узкая, извилистая, заборы стояли вплотную к дороге. Через заборы свешивались ветви черешень. По пыльной колее бродили куры, в густых лопухах спал, раскинув лапы, громадный, пегий с рыжим подпалом, пес. Когда мы проходили мимо, он приоткрыл один глаз, оглядел нас с ног до головы, затем беззвучно щелкнул челюстями на муху и повернулся на другой бок. Я нахмурился: где-то я эту псину уже видел...

Дом был довольно старый, под серой шиферной крышей. Сайдинг, давно не крашеный, производил впечатление заброшенности и неуюта, однако во дворе пестрели радующие глаз клумбы. Половину цветов на них я даже не знал. Только бледно-синие васильки, да розово-красный львиный зев. В стороне, как король среди подданных, высился единственный розовый куст. Бутоны на нем были богатого, багрово-винного оттенка. Так и захотелось подойти, понюхать...

– Ваня, веди себя прилично.
– напомнил Лумумба, направляясь по дорожке к рыльцу.
– Помни: мы пришли не ссориться.

– А почему именно она?
– шепотом задал я вопрос, который терзал меня всю дорогу.
– По мне, полезнее был бы тот парень, Обрез.

– У Обреза уже есть наставник. Если бы он сам захотел... Но он не захочет. Тем более, нам нужна девушка.
– договаривая, Лумумба уже стучал в дверь, и спросить, почему именно девушка, я не успел.

Дверь распахнулась рывком, будто там знали, кто пришел, и очень этого ждали... Но, увидев выражение лица Маши я понял: ждали не нас.

– Здравствуйте, Марья. Позволите войти?
– Лумумба вежливо улыбнулся.

– Маша меня зовут.
– буркнула она.

– Чего надо?

– У нас к вам предложение.
– она на секунду задумалась, потом кивнула.

– Ладно, проходите. Хуже всё равно не будет.
– мотнув копной распущенных, и похожих на огненное облако волос, она пошла вглубь дома.

Внутри было очень уютно, несмотря на то, что обои кое-где отставали, двери давно нуждались в покраске, а потолок в побелке. Но общая атмосфера - детские картинки, яркие и веселые, которыми были залеплены почти все свободные места, чистые, как слеза младенца, окна за кружевными занавесками, запах какой-то выпечки - всё это говорило о том, что дом этот любят. Я даже позавидовал, немножко. Впрочем, у нас, в казармах при агентстве, тоже неплохо. Тепло и сухо. Кормежка три раза в день...

Нас провели на кухню. За круглым столом, бессильно сжав руки, сидела красивая и бледная девушка. А рядом с ней - Таракан. Я удивился: не создавалось впечатления, что они с Машей такие уж друзья.

Неуверенно махнув в нашу сторону, Маша сказала:

– Вот... пришли. Я тебе о них рассказывала.
– обратилась она к девушке.

– Это Ласточка. Мы вместе живем.
– уже нам с Лумумбой.
– А Таракана вы знаете.

– Рад познакомиться.
– наставник чопорно поклонился.
– Но... Я бы хотел видеть вашего учителя. Нельзя ли его тоже пригласить?

– Нельзя!
– вдруг крикнула она. Его никуда больше нельзя пригласить!
– и, развернувшись, выбежала из кухни. Где-то хлопнула дверь.

Мы перевели взгляды на Таракана.

– Бабуля ушел.
– вместо него сказала девушка.
– И не вернулся.

Глава 11

Маша

Бабуля исчез в ту ночь, когда я ушла на охоту. Ласточка думает, он сам так решил. Почувствовал, что больше не может сдерживаться, что навсегда становится чудовищем. И ушел, чтобы никому не навредить.

Это был удар. После всего что было, после Матери Драконов, психованных магов, из-за которых всё и покатилось к чертям собачьим, вернуться домой и узнать, что он ушел... У меня опустились руки.

Ласточка, бледная после болезни, теперь и вовсе походила на ледышку - тонкую до прозрачности. Близняшки рыдали взахлеб.

...Обрез, как и велел ему Таракан, довел меня до самого дома. Я, переборов себя, пригласила его войти. Нельзя отпускать человека, который тебе чем-то помог, даже чаем не напоив. Пусть он тебе и не очень нравится... Так мы и застали Ласточку с детьми на кухне. За пустым столом.

Сила привычки. Бабуля всегда говорил: кухня - сердце хорошего дома. На кухне всегда тепло, вкусно пахнет, и есть стол, за которым может собраться вся семья... Без него - без привычного терпкого запаха самокруток, ироничного смеха, громкого голоса, распекающего за очередную проказу близнецов, было пусто и одиноко. Как мы будем теперь жить?

Узнав, что произошло, я бессильно рухнула за стол. Навалилась усталость: две бессонные ночи, сумасшедшая битва с драконами, а теперь - это. Я будто провалилась в глубокий черный омут. Если б не присутствие близняшек, я бы наверное расплакалась. Но нельзя. Теперь я - старшая в доме. По-честному, старшая конечно Ласточка, но она всегда была не от мира сего. За ней тоже придется приглядывать...