Рассказы

– Ну тебя, - сказала она.
– Не знаю больше чем... Бабки вот говорят, помет куриный помогает.

– Чего?..
– изумился Петро.

– Помет, говорю, куриный...

– А больше ничего не придумаешь?
– обиделся Петро.

– Припрет - не только жевать, глотать будешь.

– Точно, - с тоской согласился Петро.

Но, видать, еще не приперло.

– Водяры пузырь заглотить, - сказал он.
– Это бы лучше всего.

– У тебя одно на уме...
– вздохнула жена.- Ладно, я спать буду, уж вставать скоро.

– Спи...
– зло ответил Петро и пошел во двор.

Он смолил там сигареты и по двору бегал, подвывая. Матерился. Отводил душу. Материться он умел.

Лишь перед утром он заснул ненадолго, чуть свет вскочил и принялся собираться в больницу. Побрился, рубашку чистую надел и помчался. По дороге к мастеру забежал, предупредил, что задержится. Как раз сегодня Петрова бригада должна была в колхоз ехать, вентиляцию на ферме устанавливать. Уже машины были занаряжены, и в колхозе их ждали. Так что отложить было нельзя, и Петро мастеру сказал, что он задержится, но как штык к десяти будет. Пускай все грузят и ждут.

Время раннее было, и Петро надеялся первым очередь запять и первым к врачу пойти. И тогда он успевал, все было в порядке.

Получалось по задуманному. Петро первым возле окошка регистратуры встал и, как столб, целый час стоял, покурить даже не сходил. Отойдешь, а тут вопрется какая-нибудь бабка, потом доказывай. Петро честно битый час отстоял и талончик получил номер первый, на девять ноль-ноль.

И снова он курить не пошел. Сейчас же придется рот разевать. А там господи боже мой... Слава богу, вчера не пил. Докторам, им тоже не сладко все это нюхать.

Подошел Петро к зубному кабинету, уселся против дверей и стал ждать. Время к девяти подходило. Скоро еще один мужик подошел. Стали ждать вдвоем. У каждого билетик. Номер первый. Номер второй. И все по минутам расписано. Порядок.

Петро за свои сорок лет в больницах, считай, не бывал. Не доводилось. И теперь он с интересом все вокруг разглядывал. Чистенько было и тихо. Женщины в халатах ходили. Бумажки какие-то носили, еще что-то. Бабы как на подбор, задастые, в сапогах до колен.

Тут как раз знакомый мужик подсел, Федор из электросети. Он тоже за щеку держался, морщился.

– Слышь, - шепнул ему Петро, указывая на одну из здешних баб.
– Чего они все такие... кобылы? Специально, что ль, берут?..

– Витаминами их кормят, - мрачно ответил Федор.
– Бесплатно.

А тут прошла одна такая... Петро даже охнул: "О, гляди..." И вправду, гусар шел, только в юбке. Задастая, кривоногая, сапоги с какими-то бренделями. И усы. Прямо усы. Небольшие конечно, но черные.

– Ну, гляди, чисто гусар...
– восторженно прошептал Петро.
– Токо сабли не хватает...

– Сиди ты, - шикнул на него Федор.
– А то тебе счас такого гусара дадут...

А время-то, между прочим, шло. Сначала к девяти подкатило, а потом далее. Петро начал ерзать на стуле. По билетику ему полагалось уже в кабинете сидеть, у врача. Но, между прочим, никто в этот кабинет пока не входил. Ни врачи, ни сестры. По другим кабинетам шевеление началось, двери открывались, закрывались. А вот этот, нужный, ни гугу.

Петро по часам прикинул: сейчас его ребята в машины заготовки грузили, трубы и прочее. Грузили и, между прочим, по бригадиру прохаживались. Мол, мы здесь ишачим, а Петро похмеляется. Мастер же, конечно, сказал, да кто поверит. Знаем, мол, эти болезни, сами такие.

Возле дверей зубного кабинета уже четверо сидело. Все мужики. Тут пятый подошел, спросил осипшим голосом:

– Принимает?

– Принимает, - зло ответил Петро.
– Только где неизвестно.

– А-а-а, - понимающе протянул подошедший.- Это у них пятиминутка. К десяти придет...

– Какая пятиминутка?
– спросил Петро.

– Совещание. Как тебя лучше лечить. Они же тебя приметили и теперь советуются, чем тебя лучше лечить...

– Ладно, ты мне мозги... не это...
– остановил его Петро.

– А может, он в больнице...- продолжал шутник.- Вполне возможно.

– В какой больнице? Ты чего?

– В настоящей, где лежат. Сначала он там посмотрит, потом сюда.

– Ты это брось, - не поверил Петро.
– Гляди, - показал он свой талончик. Грамотный? Ясно написано. Девять ноль-ноль. Понял? А на хрена бы они тогда эти бумажки писали? Так же все перепутается.

– А-а-а, - сморщился мужик.
– Бумажки... Теперь до десяти, а может, до одиннадцати сидеть будем.

– Ты чего?!
– аж подпрыгнул на стуле Петро.- Мне на работу надо. К десяти как штык. Три машины и люди. И в колхозе ждут.

– К десяти.. .
– даже засмеялся мужик.
– Счас уже половина.

И точно, половина была десятого. Даже чуть дальше стрелка перевалила. А толку - нуль. Не было врача - и все.

– Может, он заболел?
– забеспокоился Петро.- А мы сидим как дураки.

В ответ ему только плечами пожали.

– Вам-то хорошо, - продолжал беспокоиться Петро.
– А мне позарез надо. А то мои орелики наварганят. Потом хрен разберешь.

– У меня тоже...
– вздохнул кто-то из мужиков.
– Самое с утра.

– Не, надо идти, - поднялся Петро.
– Надо пойти узнать, где он. Пусть подгонят.

– Иди, если чешется...

У Петра чесалось. И он пошел.

Окошко регистратуры было открыто. Но женщины, той, что записывала, там не было. Петро огляделся, прикидывая, у кого бы спросить. Сунулся к одной, в белом халате, она его отшила:

– Откуда я знаю. Вон спрашивай, - и на окошко регистратуры кивнула.

Петро снова подошел, заглянул в эту амбразуру: стол увидел, бумаги, телефон, а там, подальше, занавеска висела, и за ней разговаривали бабы. Занавеска-то была короткая, и там сапоги виднелись, женские. Петро негромко кашлянул, внимание к себе привлекая. Но куда там... За занавеской такие тары-бары шли, утренние. Встретились, как же, всю ночь не видались.

– Эй кто там?
– окликнул Петро.
– Есть там живые?!

Не сразу, но шевельнулась занавеска. Шевельнулась, приоткрылась, и женская голова оттуда выглянула. Выглянула и Петра узнала.

– Чего тебе? Я ж тебе дала талон?

– Ну, поди сюда...

– Соскучился?
– женщина все же подошла к окошечку.
– Чего?

– Где врач?

– Какой врач? ..

– Ну, какой, зубной. Вот талон у меня.

– А откуда я знаю? Сиди жди...

– Хо...
– изумился Петро.
– А сколько ждать? Уже полдесятого. Где же он?