Расследует Максимилиан Хеллер

После этого он восхищал публику сказками о краснокожих индейцах. В то время Фенимор Купер был в большой моде, и весь мир хотел знать о племенах сиу, пауни и делавэрах^[19].

Беседа доктора была настолько увлекательной, что все остальные разговоры прекратились. В безмолвной тишине был слышен только голос англичанина.

Позднее, после бесчисленных историй на разные темы, он наконец-то, дошел до пикантных сплетен, которые парижане так любят слушать, в которых месье Х. и мадмуазель Z…

Этот дьявол, казалось, знал все, и по его скромной сдержанности можно было понять, что он знает гораздо больше, чем говорит.

Виксон производил впечатление своего рода графа де Сен-Жермена^[20]. Он видел все страны, встречался с самыми известными людьми на пяти континентах и даже, казалось, жил в нескольких странах одновременно.

Поскольку он больше всего на свете любил говорить о себе и своих подвигах, вскоре он рассказал о некоторых хирургических операциях, произведенных им лично.

Слушатели удвоили свое внимание.

– Да, дорогие мои друзья, – провозгласил доктор, повышая тон голоса, – я совершенно уверен, что, взяв за руку одного из вас, всего на минуту, смогу не только поставить диагноз, но и назвать лекарство, способное исцелить.

– Это невероятно! Это потрясающе! – кричали со всех сторон.

Гости уже собирались попросить Виксона провести эксперимент, как Эдиль, которая предпочитала голос оркестра голосу доктора, а котильон^[21] – медицинскому консилиуму, встала и направилась в зал.

Все последовали за ней. Когда танцы возобновились, вокруг доктора оставалось всего несколько гостей, каждый из которых жаждал получить образец тонко измельченных порошков с их магическими свойствами.

Англичанин внимательно выслушивал каждую просьбу.

– О, месье, – сказала печальным голосом старая дева, увешанная драгоценностями, – если вы узнаете, от чего я страдаю, я объявлю вас лучшим врачом в мире.

– Награда слишком дорога, мадемуазель, – галантно ответил доктор, – чтобы я не попытался ее заслужить.

Старая дева покраснела и протянула тонкую руку англичанину, который сконцентрировался на несколько секунд.

– Да, вы действительно больны.

– Неужели, месье?

– Да, – подтвердил доктор, – вы, вероятно, испытываете общее недомогание, не имея возможности определить, откуда исходит ваша боль.

– Совершенно верно, доктор. Абсолютно точно!

– Вас беспокоит учащенное сердцебиение?

– О да! Да!

– Я могу вас вылечить! – ответил англичанин с невозмутимым апломбом.

Он сунул руку в карман пиджака и вытащил небольшой бумажный пакет.

– Принимайте этот порошок два раза в день, – сказал он ей, – и вы почувствуете себя лучше в течение недели.

Эдиль подошла к группе возле доктора.

– Итак, милые гостьи, – сказала она бодрым голосом, хлопая в ладоши, – ваши партнеры по танцам ждут вас. Бал – не место, чтобы слушать рассказы о приключениях.

Граф де Бреан с нежным укором посмотрел на жену, чтобы пожурить ее за непочтительное отношение к знаниям ученого доктора. Но Эдиль притворилась, что не заметила ничего, и повернулась к нему спиной так очаровательно, что он невольно подумал, что у него самая милая жена в мире.

– Прошу прощения, мадам, – сказал Виксон, подходя к ней с заискивающей улыбкой, – моя скромная наука, похоже, помешала вашему празднику. Я буду молить Бога, чтобы вы простили меня. Я не смогу нести тяжелое бремя вашей неблагосклонности, путешествуя по чужим странам.

Он протянул ей руку.

– Посмотрите на великолепное кольцо с бриллиантом на пальце нашей хозяйки, – прошептал Максимилиан, – и обратите внимание, как плотоядно на него смотрит доктор. Она отказывается брать его за руку. Это очень мудро с ее стороны.

Я невольно рассмеялся над его комментарием и подумал, что предрассудки затуманили его разум.

– Уже три часа ночи, – заметил я, – не пора ли нам домой?

– Подождем еще несколько минут, – ответил Хеллер, не сводя глаз с доктора, – похоже, что-то будет, какая-то развязка, и я хотел бы на это посмотреть.

Предсказание Максимилиана Хеллера сбылось немедленно. Внезапно раздался пронзительный крик и все обернулись, чтобы посмотреть, откуда он. Было видно, как увешанная драгоценностями старая дева машет тощими руками и закатывает глаза.

– Что случилось? – послышалось со всех сторон. – Что такое?

– Мой браслет исчез. Я его потеряла! Должно быть, он расстегнулся и упал под скамью. О, Боже мой, я проверяла его меньше получаса назад.

– Успокойтесь, – сказала Эдиль, привыкшая к громкому шуму, – слуги найдут его завтра и принесут вам.

– О, дело не только в стоимости. Эта вещица дорога мне, как память.

– Думаю, это не так, – пробормотала моя озорная кузина, подходя ко мне.

К Эдиль устремилась красивая женщина с пышными плечами и руками. Она выглядела очень огорченной.

– Моя дорогая, я очень переживаю, – призналась она полушепотом, – вы же помните бриллиантовое кольцо, которое мой муж подарил мне три года назад? Думаю, что потеряла его, снимая перчатку. Я была бы очень признательна, если бы вы приказали своим слугам найти его и принести мне завтра.

– Боже мой! – закричала следующая гостья. – Я потеряла браслет.

– О, Боже, брошь! – воскликнула юная девушка.

– Мои часы! – крикнул тучный мужчина, всю ночь просидевший в буфете.

Бедная кузина побледнела от шока.

– Это как раз та развязка, о которой я говорил, – констатировал философ, взяв меня за руку, – нельзя терять ни минуты.

Доктора Виксона нигде не было. В приемной мы наткнулись на графа де Бреана, распекающего дворецкого.

– Вы можете в это поверить? – сказал он, пожимая мне руку. – Пять серебряных столовых прибора исчезло без следа.

Мы вышли из ограбленного поместья и сели в экипаж, который быстро тронулся с места.

Во время путешествия Максимилиан Хеллер не сказал ни слова. Он казался погруженным в свои раздумья, и я уважал его молчание. Через пять минут мы остановились перед гостиницей «Ренард-Блю», аллея которой сообщалась через небольшую дверь с садом резиденции Бреа-Ленуара.